Некромантка

      – Ирга, – нарушил молчание Блондин. – Она с тебя с такой силой энергию тянет, что даже я вижу. Тебе не больно?

      – Нет, – ответил некромант глухо. – Знаешь, после того, как мы нашли Отто, я молился, чтобы это ощутить. Ведь это значит, что Ола жива. Тебе этого не понять.

      – Да ладно, – смущенно буркнул Лим. – Что я, не вижу, как ты посерел за два дня? Приехали. Выноси наше общее сокровище.

      Ирга сделал несколько шагов, и мы очутились в приемной Дома Исцеления. Я испуганно распахнула глаза.

      – Ирга, не оставляй меня! – испуганно прошептала я. – Не оставляй!

      – Хорошо, хорошо…

      Бывший муж отнес меня в палату, уложил на кровать. Вокруг засуетились целители, принялись снимать повязку со сломанной ноги. Я закусила губу, чтобы не закричать. Почему они не обезболили?

      – Потерпи, потерпи, милая, – Ирга не отходил от кровати, держал за руку и гладил меня по голове. – Сейчас пока на тебя нельзя накладывать никаких заклинаний, пока шаманская магия окончательно не выветрится. А то может произойти конфликт и…

      – Нашел-таки? – в палату вошел Рауль Ирронто. Да что ж это такое, мне дадут спокойно поболеть или нет? Он что, следит за сыном? А нет, вот и Беф, теперь все понятно. – Целители, мне нужно, чтобы Ольгерда хорошо соображала.

      Я мрачно посмотрела на Ирронто-старшего и непреклонно стиснула зубы. Обойдется.

      – Отец, покинь помещение, – попросил Ирга.

      – Нет, – непреклонно ответил Рауль.

      – Отец, – повысил голос мой бывший муж.

      Беф отошел от двух некромантов в дальний угол. Сверкнула пленка Щита. Хм… Интересно.

      «Умирать» и «терять сознание» мне расхотелось. Что же произошло между отцом и сыном, что воздух между ними аж звенит от напряжения?

      – Я сказал – уйди отсюда, – если бы Ирга таким тоном сказал бы это мне, то наверняка бы произошло чудесное исцеление всех переломов, и я бы не ушла – убежала бы со всей возможной скоростью.

      – Бестолковый мальчишка! – рявкнул Рауль.

      Целители поспешили оказаться как можно дальше от двух разгневанных некромантов. Один только заходил в палату, ему повезло больше всех. Те двое, которые занимались моей ногой, не решились просочиться мимо Ирронто-старшего и выпрыгнули из окна. К счастью, мы были на первом этаже.

      – Или ты сейчас выходишь, или тебя вынесут, – предупредил Ирга.

      Рауль шагнул вперед и… его вынесло. Вместе с дверью палаты напротив и, судя по звону, окна.

      – Ого, – сказала я, когда звон магической сигнализации перестал ввинчиваться в мозг, – Ирга, ты что же это, стал сильнее своего отца?

      – Именно, – Беф покинул свой наблюдательный пост. – К тому же, мой коллега недооценил сына.

      – Ола, – Ирга повернулся ко мне, взял мое лицо в ладони. – Нравится тебе это или нет, но я на твоей стороне. Всегда на твоей стороне.

      Взгляд голубых глаз был настолько нежным, настолько любящим, что я разрыдалась.

      – Мне было страшно, так страшно! – заикаясь, повторяла я. – Я не хотела умирать…

      Ирга молча сел ко мне на кровать, взял в свои ладони мои и поднес их к губам.

      – Я знаю, милая, я знаю. Моя храбрая девочка, моя милая. Любимая. Проси меня. Прости.

      – За что? – шмыгнула я, пытаясь успокоиться.

      – За то, что был слишком занят работой и не смог тебя уберечь.

      – Будешь должен, – надо прекращать плакать! Ирга попался! Сейчас я вытащу из него все! А что же попросить? Сейчас ничего не хочется, был бы Отто, он бы помог… Был бы Отто…

      Я сглотнула колючий комок горя. Тут плач не плач, ничего уже не сделаешь. Эта боль останется со мной навсегда.

      Чтобы отвлечься, я сменила тему на более приятную.

      – Ирга, а ты не сильно круто обошелся со своим отцом? – осторожно поинтересовалась я. Зрелище вылетающего из моей палаты Рауля войдет в сокровищницу моих лучших воспоминаний. Но Ирга к своей семье относился с нежностью и заботой, и такой поступок был ему совсем не свойственен.

      – А как иначе я мог доказать тебе, что я на твоей стороне? – печально спросил некромант. – Ола… то, что ты предпочла искать защиты не у меня, а у Живко, это… это больно.

      – Ну, знаешь, ты еще претензии мне выставляешь! – возмутилась я.

      – Я не…

      Я ничего не дала ему сказать. Ирга есть Ирга, то, что меня чуть не убили, его волнует меньше, чем то, что была с Живко!

      – К кому я еще могла идти, если меня пытался убить твой бывший начальник? – крикнула я. – Убирайся с моей кровати, ревнивец!

      – Магистр Вильро? – поразился Ирга. – Тебя пытался убить Симон?

      – А вот с этого места поподробнее, – попросил Беф.

      – Я все расскажу, только пусть он встанет с моей кровати!

      – Ирронто! – повысил голос Наставник.

      – Ола, я… – Ирга встал, пытался что-то сказать, но потом просто сокрушенно покачал головой.

      – Ольгерда, мы тебя слушаем.

      Я постаралась рассказать все достаточно подробно, но сухо и без эмоций. Вот когда мужчины уйдут, нарыдаюсь вволю.

      – Значит, Симон… – Беф прошелся по палате туда-сюда. Размышляя о чем-то, Наставник всегда ходил, утверждая, что ему это помогает мыслить. – Интересно, интересно…

      – Но зачем ему это? – Ирга был полностью раздавлен моим рассказом, даже сгорбился. Предательство бывшего начальника его больно ранило.

      – Думаю, он хочет, чтобы некроманты захватили власть во всем мире, – сказала я. – Что-то он такое говорил.

      – Власть во всем мире? – переспросил Беф изумленно. – Ты уверена?

      – Ну, может, не во всем, но типа того, – ответила я. – Он же псих натуральный, это ваш магистр. Отто убил!

      – Эм-м-м… Ола, Отто жив, – сказал Ирга. – Я был уверен, что магистр Чуйко тебе это утром сказал.

      – Не сказал! – я с яростью уставилась на Наставника. – Почему мне никто этого не сказал? Где Отто? Где он?!

      – Тут, в Доме Исцеления. Он получил смертельное черномагическое проклятие, но выжил благодаря твоему артефакту, – сказал Ирга. – Мне можно взять тебя на руки, чтобы отнести к Отто?

      – Нужно! – крикнула я. – Скорее неси!!!

      – Один вопрос, – остановил нас Беф. – То, что ты рассказала, сможешь изобразить в схемах и формулах?

      – Конечно! – мне хотелось как можно скорее отделаться от всех, чтобы увидеть лучшего друга. – Но не сейчас!

      Ирга пробежал со мной на руках по коридору, вверх по лестнице, еще по длинному коридору и, наконец, вошел в палату.

      Отто, мой драгоценный друг, моя вторая – и лучшая! – половинка, бледный, с синяками под глазами, лежал на кровати, сложив руки на груди.

      Услышав шум, он открыл глаза, увидел нас и просиял улыбкой.

      – Ола! – прокаркал он.

      – Отто!

      Ирга уложил меня рядом с полугномом, и мы с Отто обнялись, тесно прижавшись к друг другу, как два воробышка на ветке лютой зимой.

      – Я думала, что тебя потеряла, – прошептала я, обильно поливая плечо Отто слезами.

      – Я думал, ты погибла, – хрипло сказал он. – Они ничего мне не говорили. Ничего.

      – И мне, – всхлипнула я. – Отто, прости меня! Именно я потащила тебя на то кладбище!

      – Ола, это ты прости меня, я не смог тебя уберечь, ведь, пока ты чертила, я должен был тебя охранять.

      – Отто, я… я больше не буду ввязываться в подобные авантюры, буду сидеть дома и смирно работать.

      Полугном фыркнул.

      – Да-да. Не обещай того, что не сможешь сделать. Ола, ты ледяная! И вся дрожишь! Ты хорошо тебя чувствуешь?

      – Да, – проговорила я, проваливаясь в холодную и одинокую темноту и в последнем отчаянном жесте хватаясь за Отто.

      Я пришла в себя только вечером. Моя голова покоилась на плече Отто, а полугном сладко спал. От его храпа звенели стекла в окне, но для меня этот звук был чуть ли не лучшей колыбельной. Я зевнула и прислушалась к себе. Как ни странно, ничего не болело. Попробовав пошевелиться, поняла, что нога в гипсе, а ребра плотно перемотаны.