Страница 20 из 23
В отличие от репликантов, которые создавались в эпоху Великого Крестового Похода, Десантники-Отродья искажены постоянными случайными мутациями. Только те из них, у кого генокод более-менее стабильный, могут покинуть планету Легиона в одной из военных группировок, но даже их тела имеют обширные признаки глубокой генетической порчи. Пускай порча тела часто встречается среди Потерянных и Проклятых, Десантники-Отродья выделяются на их фоне тем, что их мутации тела постоянно меняются: клыкастые рты образуются из их плоти; из-под кожи вылезают кровавые глаза; их органы искажаются и изменяют своё положение, если их разрезать; их мозг находится в лихорадочном состоянии, так как нервы постоянно умирают и тут же возрождаются… И несмотря на непрерывную агонию своего существования, Десантники-Отродья не желают забывать, кем являются, и не обращаются в полноценные Отродья Хаоса благодаря своей силе воли и тёмным благословениям Владыки Воронов.
При всех своих невероятных мутациях среди Десантников-Отродий воины Империума ни разу не видели ни одного псайкера. Долгое время это было загадкой для подданных Императора, и многие считали, что это было сделано намеренно, чтобы клонированные слуги Девятнадцатого Легиона не могли стать слишком сильными и взбунтоваться против своих жестоких владык. Хотя это может быть правдой, оно вызвано не намеренным саботажем, а условиями жизни на планете, на которой Десантники-Отродья вырастают. Когда репликант начинает развивать псайкерские способности, на их полное раскрытие ему требуется несколько недель. И, развив шестое чувство, Десантник-Отродье едва не сходит с ума от ужаса, обнаружив реальные условия своего существования. А затем он начинает видеть Верегельдов. Ни один репликант-псайкер не пережил этого, потому что они все приходят в отчаяние от того, что эти гигантские демонические создания смотрят на них постоянно, кормятся их страданиями и не помогают им выжить в кошмарных условиях. Обезумев от этого понимания, Десатники-Отродья-псайкеры либо убивают себя, либо нападают на Верегельдов с очевидным исходом.
Изучение убитых на полях сражений Десантников-Отродий показало, что они постепенно вырождаются, и каждое новое «поколение» репликантов страдает от всё более и более значительных мутаций. Почти десять тысяч лет назад благодаря Фабию Байлу апотекарии Гвардии Ворона сумели разрешить проблемы по изготовлению клонов в инкубаторах в Оке Ужаса, но, похоже, что это было только временное решение. Согласно одной из гипотез Инквизиции, которую можно проверить только изучением трупов репликантов, духовная порча генетической линии Коракса постепенно преодолевает защитные барьеры, некогда поставленные Байлом. В какой-то день, согласно этой гипотезе, барьеры падут, и тогда демонический мир Гвардии Ворона захлестнёт истинное наследие ереси Коракса.
Но даже так называемые «чистокровки» Гвардии Ворона извращены порчей, которую они впустили в свои души, и их тела отражают это. Из-за изменений в геносемени два имплантируемых органа у них больше не работают — железа Бетчера атрофировалась, и Гвардейцы Ворона не могут плеваться ядом, равно как у них нет подобной другим Астартес повышенной устойчивости к условиям вакуума. Их глаза стали подобны чёрным провалам, и всматриваться в них означает быть открытым безумию Варпа. Их кожа стала бледно-белой, как у мертвеца, и сквозь неё отчётливо видны чёрные вены. Вокруг чистокровок тени темней, источники света слабеют, а обычные люди ощущают текущий от них чужеродный страх и подавление. Все чистокровки — псайкеры, но лишь немногие из них достаточно сильны, чтобы стать Колдунами Хаоса — остальные подсознательно используют пси-способности, чтобы усилить чуткость своих органов чувств, повысить скорость реакции или обрести сверхъестественную живучесть.
Есть и менее заметные проявления этой порчи. Сущности из глубины Эмпириев липнут к душам чистокровок, нашёптывая им о кошмарах, случившихся вечность назад или ещё не произошедших. Этих созданий Гвардейцы Ворона называют «Нежизнью», и они являются, вне сомнения, обитателями Варпа, но не являются демонами-Нерожденными, сотворёнными страхами и ненавистью жителей Галактики — никому, даже Тысяче Сынов и провидцам Эльдар, не известна истинная природа этих сущностей. Из-за этого все чистокровки являются проклятьем для обычных псайкеров, и присутствие первых вызывает у последних приступ неудержимого страха. Более того, если чистокровку убьют, и его тело не было разорвано при этом в мелкие клочья, то «Нежизнь» превратит его плоть во врата, сквозь которые она вырвется в реальность. Чем более могущественным был погибший Гвардеец Ворона, тем больше демонов следовало за ним в жизни, и тем большее кошмаров высвободится при его смерти. Это ещё сильнее проявляется, если чистокровка был уже не раз воскрешён апотекариями Девятнадцатого Легиона.
Однако чистокровки редко имеют уникальные мутации, хотя выше описанные изменения тела проявляются ярче, когда Астартес своими деяниями заслуживает одобрение у Губительных Сил. Варп изменяет своих прислужников так, что их грехи видны снаружи, а все Гвардейцы Ворона несут на себе вес всех прегрешений своего страшного Примарха. Только ренегаты из числа Гвардии Ворона, что повернулись спиной к Хаосу Неделимому и служат только одному Тёмному Богу, являются в этом плане исключениями, их плоть становится отмеченной клеймом нового покровителя. Но даже при этом новые «дары», что они получают от своего Бога Хаоса, являются чаще всего адаптацией уже имеющихся у них уникальных черт легионеров Девятнадцатого.
За тысячи лет было создано лишь небольшое число полноценных Гвардейцев Ворона. Ресурсов на это у Девятнадцатого Легиона очень немного, но «истинные» сыны Коракса всегда показывали себя чрезвычайно опасными врагами. Каждый кандидат избирается с исключительной тщательностью, и в процессе создания нового чистокровки тысячи юношей проверяются и затем изгоняются прочь или, что чаще, погибают. Целые миры были превращены лордами Хаоса из Девятнадцатого Легиона в тренировочные поля сражений, чтобы отобрать достойного отпрыска Коракса. Но уже за последние сотни лет их больше не создают, из-за чего некоторые считают, что средств для создания полноценного Гвардейца Ворона больше нет, так как геносемя Девятнадцатого Легиона слишком искажено, чтобы быть успешно имплантированным в обычного человека. Есть и другая точка зрения — что хранилища геносемени были утеряны из-за невнимательности, чьей-то диверсии или намеренного воровства, а в качестве виновника рассматривается Фабий Байл и его Чёрный Легион. Если одно из этих предположений верно, то Девятнадцатый Легион идёт к своему саморазрушению. Через какое-то все чистокровки погибнут, от Легиона останется лишь примарх с Отродьями-Десантниками, после чего Гвардия Ворона станет значительно менее опасной, чем она является сейчас. Однако самих чистокровок гораздо сложнее убить, чем обычных Десантников Хаоса, и потому вымирание Гвардии Ворона может растянуться на тысячи лет — слишком долго для Инквизиции, чтобы она могла запланировать что-либо стоящее.
Боевой клич
Чистокровки упиваются своим могуществом на поле боя и, покинув тени и встретив врага лицом к лицу, они не стесняются громких боевых кличей. Они могут варьироваться от обещаний быстрой смерти тем, кто сдастся, до описаний мучений, которым подвергнутся те, что осмелятся противостоять. Если же они встречаются с профессиональными военными — Имперской Гвардией или Легионес Астартес, например, — они пользуются классическими лаконичными кличами: «Без жалости, без пощады!», «Победа или смерть!», «Страдайте как мы!», «Внутри мы все похожи!».
А вот Десантники-Отродья часто разговаривать полноценно не могут из-за своих мутаций. Они высказывают свою боль и ненависть к врагам через нечленораздельные вопли, которые крайне неприятно слышать даже суперсолдатам-Астартес. Такое впечатление, что в этих криках имеется компонент, который абсолютно чужд человечеству, вне зависимости от генетических и телесных изменений слушателя. Но, в отличие от гимнов Ультрамаринов, эти вопли не разносят порчу — Инквизиция провела тщательные проверки, доказывающие это. Это лишь инстинктивное отвращение, очередной знак порчи, поразившей геносемя Девятнадцатого Легиона.