Страница 8 из 19
Если одна из лодок, расположенных в океане, дает гарантии и стимулы, названное выше финальное число увеличивается, а лодка, если это продолжается в течение определенного периода времени, перестает быть просто лодкой и становится настоящим трансатлантическим круизным кораблем.
К сожалению, если использовать эту терминологию, в нашем мире большинство стран затонули, многие лодки остаются на плаву (например, Испания), и существует лишь несколько круизных кораблей (США, Япония…). Миграционные политики стран-лодок должны быть сфокусированы на следующем: понятные законы, благодарность, ассимиляция и стимулирование навыков, поступающих извне (с затонувших лодок).
Мы помещаем теорию «плавающих лодок», основывающуюся на использовании способностей граждан, в «воду», из-за врожденного стремления людей плыть навстречу собственным достижениям, более высоким уровням прогресса и благосостояния.
Либеральные мыслители защищают тот факт, что вмешательство в государственную власть становится все более ограниченным, и, к сожалению, это заканчивается изменением экономики. Другими словами, даже самый опытный экономист знает очень мало.
Лучший создатель богатства – опытный человек, который в поиске материального благосостояния оказывается в самодостаточной системе отношений. Например, социалистическое прошлое бывшего СССР показало, что если планирование разделения богатства и казалось лучшим выходом, то вещи, у которых нет владельцев, приходят в негодность, а идеи граждан не нашли себе должного применения. Испанская диктатура (как все диктатуры) незаконно присвоила способности людей и отсрочила достижение благосостояния.
Государство должно существовать, чтобы вмешиваться при необходимости, и уважать права граждан, но не нарушать естественного хода вещей, когда в результате рыночных отношений одни становятся богаче, а другие беднее.
Таким образом, мы помещаем «страны-лодки» в море, чтобы показать, что страны, которые могут мотивировать способности своих граждан, остаются на плаву автоматически.
Это не заслуга политиков, экономистов, учителей или королей, это элементарные законы физики (деревянный объект не тонет в воде), которые гарантируют дорогу к процветанию. Страна становится «трансатлантическим лайнером» благодаря не только политикам, но также журналистам, школам, мыслителям, которые знают, как получить наибольшую выгоду от способностей и знаний людей, даже тех, кто приезжает из других стран.
Выступающие за глобализацию (Давос или Нью-Йорк) думают, что если страна тонет, это происходит из-за ошибок, из-за невозможности восстановить достойную жизнь и, наряду с этим, из-за неиспользования талантов людей, войн, разрушения и неразвитой промышленности.
Те, кто защищает антиглобализацию (встреча в Порто Алегре), считают, что страны тонут потому, что плавающие лодки этого хотят. Они – за развитие местных сообществ и протекционистскую политику, против экспансии американской культуры. Их основной лозунг – «Другой мир возможен!» – объединяет ряд движений и инициатив реформистского толка, тех, кто надеется влиять на национальные правительства и как-то облегчить положение самых обездоленных. Синоним придуман интеллектуалами из Движения за глобальную справедливость (Le Monde D piomat que), под которой подразумевается «демконтроль за финансовыми рынками и институтами». Более конкретно – введение налога на международные финансовые спекуляции – «налога Тобина».
Глобализация создает мосты от и к затонувшим лодкам, а не разрушает их. Интернационализация не должна рассматриваться только с экономических позиций, так как это еще и взаимопроникновение и взаимообогащение наций и культур.
Существует мнение, что страны находятся в процессе непрерывного развития. Нужно лишь спросить каталонца или баска о том, как они определяют Испанию, или, возможно, проанализировать, насколько тесно связано Соединенное Королевство с Великобританией и Северной Ирландией.
Не нужно бояться говорить, что Европа – это только проект, можно лишь посмотреть на реакцию после 11 сентября. Граждане Европы и ее политики вместе скорбели над бедой, постигшей Америку, хотя премьер-министр Великобритании поддержал США гораздо больше, чем, например, Германия и Франция, которые оказались гораздо сдержаннее.
Еще раз, важно подчеркнуть, что европейцы (политики и граждане) были едины.
Этого не случилось в Венесуэле, когда лидерам понадобилось больше времени, чтобы отреагировать, чем жителям, которые продемонстрировали резкое осуждение террора.
В России все было по-другому реакция политиков оказалась быстрее, чем реакция простых граждан, которые не совсем избавились от стереотипов, существовавших в советском обществе.
Некоторые считают, что в ЕС нужно включить Турцию. «Пока нет», – говорит бывший президент Франции Жискар д’Эстэн, который работает над созданием новой Европейской Конституции. Мы ищем определения, кто мы есть, а если включить мусульманскую страну, сама идентификация станет неясной.
Во времена Римской империи Европа представляла собой территориальное единство, это требовало включения новых богов в катехизис и принесения им жертв, чтобы просить определенных привилегий на выбор. К тому же, у египтян было, что предложить, и политеистичные римляне легко согласились. Однако сегодня Европа монотеистична говорить о едином боге – это вызов современному обществу. Существует надежда, что уровень цивилизованности общества вырос.
Успех римлян – это результат постоянных интерпретаций одним из них было знание о том, как установить общие законы, чтобы защитить граждан друг от друга не только, чтобы ограничить их свободу, но и чтобы исключить возможное превышение прав. Существуют люди, которые думают, что распад империи произошел, когда стали искать определение кто были граждане империи и что они собой представляли. Именно это мы пытаемся сделать сегодня.
Европа – это совместный проект, мечта, у которой есть определенные цели, которая бросает вызов тем, кто хочет быть частью группы. Это – не лодка, которая затонет, если прибудут новые пассажиры, не замок, наполненный слишком большим количеством людей, если его двери открыты. На самом деле, это свеча, которая зажигает другие свечи, чтобы все больше людей могли достигнуть высших уровней благосостояния и чтобы было больше света.
В таком путешествии важно быть не европейским испанцем, корсиканцем или каталонцем. Эту вершину гор не нужно достигать, до нее надо дойти по своему пути. Пройденные километры или часы, проведенные в дискуссиях, важны не более, чем каждый из нас, потому что цель – это мирно следовать пути, т. е. без терроризма, войн или голода. Награда – это само путешествие, развитие вместо бедности, мир вместо терроризма, благосостояние вместо тревоги.
Каталонцы проиграли сражение с испанцами в 1714 году, с тех пор они начали долгий путь, возможно, к независимости, возможно, к чему-то еще, но для моей семьи действительно важен не конечный пункт, который не имеет особого значения, если они живут в мире и спокойствии.
Как говорят датчане, «надо быть ближе к тем, кто ищет, а не к тем, кто уже нашел».
«Чем быстрее мы оставим подножье горы, где обитает только национализм, и начнем восхождение, тем лучше», – говорит Имре Кортез (Нобелевская премия в области литературы, 2002) «Освенцим – это название конца дороги, а гуманность недавно была ее частью».
Быть европейцем – это внутренний путь к осознанию, что европейские идеи, искусство, валюта, услуги и товары лучше, чем если бы они были только немецкими, австрийскими или финскими.
Можно найти многочисленные примеры, подтверждающие, что во всех сферах нашей жизни есть товары, например, автомобили или компьютеры, собранные из частей, произведенных в разных странах. Товары становятся лучше, если в их создание вложено больше умений, и в этом случае нам нужны специалисты из Турции.
Быть европейцем это личное решение, которое включает концентрирование наших исследований в поиске сходных черт людей, общих ценностей, эмоций, которые мы испытываем в определенный момент нашего существования это не всегда концентрирование на очевидных различиях между странами, например чаепитие, опоздания, принятие пищи в 5 часов и т. д. Более здоровый путь – идти по жизни и искать сходные черты между странами, а не различия, что, как правило, и происходит.