Страница 6 из 20
Еще раз повторю, что, по моему твёрдому мнению, мои родители были слепком своей эпохи, правда, не в самых экстремальных ситуациях. Сначала комсомольцы, потом – коммунисты. И они долгое время гордились этим.
Перейду к документам, характеризующим научную деятельность моего отца, его взаимоотношениям с академиком Н. И.Вавиловым и академиком Т. Д.Лысенко. Надо отметить, что начальный период деятельности отца, сначала в Лысянке, потом в Харькове (столица Украины в 20-ые годы) и в Виннице был по понятным причинам связан с его комсомольско-журналистской деятельностью. Именно тогда отец впервые услышал о Николае Островском, встретился с ним и стал одним из первых написавших о нём журналистов. Кроме того, он был заведующим сельхозотделом ЦК комсомола Украины и членом бюро Винницкого обкома комсомола.
Научная деятельность отца началась после его поступления в целевую аспирантуру к академику Т. Д.Лысенко, в Одесский селекционно-генетический Институт в 1936 году. Мать после рождения дочери (моей сестры) в 1929 году и последующего окончания Винницкого пединститута переехала в Одессу вместе с отцом. Через две недели после их отъезда весь руководящий состав Винницкого бюро обкома комсомола, как и преподавательский состав Винницкого пединститута, арестовали. Большинство погибли, некоторые «везучие», как И. Ф.Петерзел, отделались 20 годами каторги в северных лагерях ГУЛАГа (Воркута, Инта, Печора).
О своих взаимоотношениях с Н. И.Вавиловым и Т. Д.Лысенко отец рассказал в «Беглых заметках о жизни» (М., 1979) и рукописной монографии «Два брата (очерк из истории биологии)» (М., 1986), написанной за год до его кончины. Приведу некоторые выдержки:
«…Впервые я увидел и услышал голос Николая Ивановича на выездной сессии селекции зерна Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина в г. Омске (август,1936 г.), куда были приглашены и мы – аспиранты Всесоюзного селекционно-генетического института (г. Одесса). Здесь обсуждались вопросы сибирского земледелия, работы Н. В. Цицина по созданию пшенично-пырейных гибридов. С докладами выступали Н. И. Вавилов, Т. Д. Лысенко и Н. В. Цицин.
Вторая встреча состоялась в декабре того же года на 1У сесии ВАСХНИЛ, где были заслушаны и обсуждены доклады Н. И.Вавилова «Пути советской селекции», Т. Д.Лысенко «За дарвинизм в агробиологической науке», А. С.Серебровского «Генетика и животноводство», Г. Г. Меллера «Современное состояние экспериментальных данных о природе гена». Эти доклады широко и всесторонне обсуждались на сессии как генетиками, так и селекционерами (выступили 73 человека). Тогдашний Президент ВАСХНИЛ А. И. Муралов заявил, что данная сессия Академии «является смотром важнейших достижений в области селекции. Наряду с этим мы должны с точки зрения практики, эффективности для сельскохозяйственного производства подвергнуть оценке те методы, которыми вооружает наука практических работников в области селекции». Фактически эта сессия поставила на обсуждение спорные вопросы генетики и селекции.
Третья встреча с Н. И. Вавиловым состоялась в 1938 г. в связи с введением меня в состав комиссии по обследованию Полярной опытной станции ВИР.
Николая Ивановича следует назвать пионером северного земледелия. На чрезвычайной сессии Академии наук СССР, которая состоялась в Ленинграде 25–30 ноября 1931 г. Вавилов выступает с докладом «Проблема северного земледелия». В нем он представил большую будущность этого края. Основное направление должно быть животноводческим с широким развитием овощных культур и травосеяния. Продвинутся, согласно докладчику, и зерновые культуры. Изменится вся география культур. Большое внимание он обратил на вопросы сокращения вегетационного периода. В частности, на работы агронома Т. Д. Лысенко, которому удалось разработать способы управления вегетационным периодом. Заканчивает доклад Н. И.Вавилов следующими пророческими словами: «Овладение Севером увеличит экономическую, политическую и обороноспособную мощь Советского Союза».
После знакомства с работами Полярной станции наносим визит директору ВИРа академику Н. И.Вавилову. Мы были приняты любезно и гостеприимно. Каждый из членов комиссии (нас было пять человек) высказал своё впечатление и мнение о работах, а, главное, – о перспективах. Беседа длилась часа четыре.
Н. И. Вавилов, будучи одновременно директором ВИРа и Института генетики Академии наук СССР, предложил Т. Д. Лысенко. назначенному в 1938 г. Президентом ВАСХНИЛ, расширить сотрудничество и рекомендовать соответствующих работников в Институт генетики. Выбор пал на Г. А. Бабаджаняна и меня. Первый был принят в докторантуру, а я зачислен старшим научным сотрудником Института генетики Академии наук СССР.
Таким образом, с 1 сентября (1939 г. – А. Г.) я стал сотрудником Института генетики, где проработал четверть века в качестве заведующего лабораторией генетики растений. Работать под директорством Н. И.Вавилова мне пришлось лишь один год.
Как можно было тогда (и как сегодня) характеризовать Николая Ивановича? Это был человек вулканической энергии. Его интерес, особенно к экспериментам, был велик. Он обладал высокой культурой, огромными знаниями в области земледелия в широком понимании этого слова.
Он обладал высоким чувством нового, пытался понять и поддержать новое даже тогда, когда внутренне не готов был его воспринять.
По своей натуре он был демократом, доступным любому научному сотруднику.
Он чувствовал большую ответственность за любое порученное ему дело. Хотя любимым детищем его всегда был ВИР, не оставлял он в роли пасынка и Институт генетики. Каждые две недели, а то и чаще, он приезжал из Ленинграда в Москву. Нередко заходил в мою рабочую комнату (Губкина, 3) и спрашивал, что нового. Он неустанно учил сотрудников и сам учился у них.
Объездив пять континентов, повидав многое, любил свою страну и обогатил её коллекциями мирового значения. Он был патриотом.
Николай Иванович любил книгу, много писал и издавал. Пожалуй, в мире нет другого института, равного ВИРу по количеству изданных трудов и монографий по разным культурам и теоретическим обобщениям. Эти традиции ВИР поддерживает и в настоящее время.
Таково моё впечатление об этом человеке с трагической судьбой….».
О разногласиях между генетиками и селекционерами отец пишет следующее (стр.8):
«Зимой 1939 г. и весной 1940 г. почти все ведущие сотрудники Института генетики, а также привлечённые учёные работали над сборником «Критический пересмотр основ генетики». Насколько я понимаю, это было поручение руководства Академии наук СССР. Собирались почти в каждый приезд Н. И.Вавилова и обсуждали отдельные, уже написанные статьи…. В законченном виде я этого сборника не видел, за исключением статьи Н. И.Вавилова, опубликованной в У томе его избранных трудов» (1965 г).
Чем вызвана необходимость критического пересмотра основ генетики? Догадаться нетрудно. В тот период генетика не являлась научной основой селекции. Сошлёмся на некоторые официальные документы. Передо мной книга «Труды Всесоюзной конференции по планированию генетико-селекционных исследований» (Ленинград. 25–29– июня 1932 г.). Книга вышла в издательстве Академии наук СССР (Ленинград, 1933 г.). В ней представлены основные доклады академиков А. С.Серебровского и Н. И.Вавилова, а также план генетико-селекционных исследований на 1933–1937 г.г.
Процитируем некоторые выступления докладчиков. Н. И.Вавилов: «Надо определённо сказать, что селекционная работа в нашей стране, так и за границей, в прошлом характеризовалась и характеризуется отрывом от генетики. Огромные материалы практической селекции, как правило, совершенно не обрабатываются генетически и бесследно исчезают в архивах. Этот отрыв генетики от селекции особенно свойственен западноевропейским селекционерам, а также работникам в Канаде и САСШ, где селекция сосредоточена главным образом в руках семенных фирм. Задача нашей конференции положить конец этому отрыву генетики от селекции, сделать работу селекционеров генетически более осмысленной, а работу генетиков решительным образом связать с селекцией».