Родословная ашкенази

А первый поцелуй случился на пероне вокзала, где приходилось делать вид прощающихся пассажиров у дверей вагона отходящего поезда. А где еще им можно было целоваться? В те пуританские времена делать это в подъездах домов и на уличных скамейках не считалось приличным.

Однако получить благословение от папаши Розумова Давиду не удавалось. Тот считал мезальянсом брак с дочерью бедного коммивояжера, каковым в отличие от своего брата обувного богача Мойши был дорин отец Лейзер Бейн. За мизерное вознаграждение он ездил по городам юга Российской империи, заключая торговые сделки и рекламируя продукцию текстильных, коже-дубильных и керамико-дельных фирм (о нем будет еще раз упомянуто при разговоре о родственниках, гл. 3).

Их союз состоялся лишь под звон колоколов льежской ратуши, где они зарегистрировали свой законный брак, одев друг другу на безымянные пальцы обручальные кольца. Нет, конечно, далеко не для этого уехали они из Одессы в Бельгию. Их манила учеба в университете, которая для окончившего реальное училище Давида из-за процентной нормы приема евреев была очень проблематичной, а для гимназистки Доры вообще недоступной.

А те первые годы нового XX-го века, начало бурного этапа индустриальной эпохи, знаменовались железнодорожным строительством, производством паровозов, бытовой техники. Повсюду гудели провода телеграфа, телефона, трамвайных линий, входили в обиход электроутюги и электромоторы. Для их конструирования, проектирования, изготовления нужна была техническая интеллигенция. Одной из ее кузней оказался, в частности, и королевский политехнический университет в Льеже, основанный на базе шахтных разработок угольных месторождений бельгийского Крокиля.

Там мои бабушка и дедушка получили дипломы высшего образования, став специалистами «слаботочниками», то-есть, занимавшимися электроприборами телефонной и телеграфной связи. А госпожа Дора Розумова-Бейн по сообщению «Одесских новостей» от 21 октября 1911 года (Рис. 3) была первой женщиной инженером на юге России (позже уточнилось – и во всей Российской империи).

Отгуляв запоздалую еврейскую свадьбу-хупу и получив, как люди с высшим образованием, «Вид на жительство», молодые отправились в столицу, вскоре ставишую Петроградом, а в 1929 году перебрались в Москву. Впрочем, обо всех этих событиях и дальнейшей судьбе моих grandparents мы еще поговорим в следующей главе.

По отцовской линии

Другой мой пра-пра-пра-пра-прадед юным искателем новой жизни проложил свою судьбу по тем же общеевропейским и общееврейским путям. Но в этом случае к раннему Средневековью они протянулись не на юг Средиземноморья, а пройдя времена библейской и эллинистской эпохи, попали с Ближнего Востока на западное побережье германского Рейна. Как это случилось?

На этот счет существуют разные мнения. По одной из них евреи, якобы, пришли в Германию с востока еще в YIII веке, при этом они были чуть ли не теми самыми хазарами-тюркютами, которые на территории северного Прикаспия когда-то приняли иудаизм. По другой более логичной версии, близкой к той, которая касается моей материнской линии (см. выше), евреи на Рейне появились из Южной Европы.

Рис. 3. Диплом об окончании Королевского Политехнического университета (Льеж Бельгия) и портрет госпожи Розумовой Бейнъ первой женщины инженера в России. 22 октября 1911 года

Вместе со второй гипотезой мне по душе предположение, по которому мой предок с папиной стороны был одним из героических евреев, присоединившихся к Шимону Бар-Кохба, предводителю восстания в Иудее против римского владычества. Возможно, что в 132 году он одел шлем, кольчугу и взял в руки короткий двуострый меч. Более 4 лет в составе отряда еврейских повстанцев он самоотверженно сражался за освобождение своей родины. Но силы были не равны – посланный из Рима императором Адрианом большой воинский легион подавил сопротивление иудеев. Многие из них были убиты, другие попали в плен и подверглись изгнанию в отдаленные провинции империи.

Одна из таких окраин располагалась на диких пустынных берегах германской реки Рейн. Туда на съедение лесным волкам и кабанам пригнали закованных в цепи и кандалы пленников, среди которых был и мой предок. Однако они не оправдали зловредную задумку римского тирана и вопреки всему выжили. Со временем страсти улеглись, римская империя ушла на вечную стоянку к причалам архива истории, а потомки бывших воинов Иудеи стали поселенцами небольшого западно-германского городка Шпайер. Вот там и началась многовековая полная взлетов и падений, успехов и поражений, а больше всего преследований и гонений трудная европейская история ашкеназийских евреев («ашкенази – семитское название средневековой Германии, воспринимавшейся, как место расселения», Википедия). С течением времени их численность значительно увеличилась и достигла десятков, позже и сотен тысяч человек, и они расселились по всем германским землям. Короли, герцоги, курфюстры, бургомистры Швабии, Баварии, Саксонии, Пруссии то приглашали их поднимать торговлю, ремесла, денежную систему, то, наоборот, угнетали, изгоняли, отнимали собственность.

Запертые в тесных каменных клетках городских гетто немецкие евреи во все времена пытались вырваться на свободу, слиться с окружающим населением, стать полноправными гражданами страны, но им всегда указывали их место. Задолго до Холокоста пресловутый «еврейский вопрос» решался в Германии путем массовых убийств, погромов, грабежей. Каждый раз их обвиняли во всяческих бедах и катастрофах: в засухах и наводнениях, падеже скота и неурожаях, эпидемиях чумы, оспы и холеры.

Временами отдельные владыки земель, разные графы, бароны, бургомистры давали евреям некие «охранные грамоты», допускали к торговле, денежным операциям, портняжничеству, сапожничеству, а, когда те достигали в этих областях успехов, все у них отбирали.

А брались евреи за самые трудные дела. Так, начав с простого ростовщичества, они создали в Германии, а потом и во всем мире, надежную хорошо организованную банковскую систему. Благодаря их деятельности местный мелкооптовый рыночный товарообмен стал основой развития мощной разветвленной международной торговли.

В результате этого к середине XYI века многие небольшие верхнерейнские немецкие города достигли расцвета, став средоточием богатства и роскоши. Одним из них был Аугсбург, перевалочный пункт товаров, прибывавших из Венеции, занимавшей в то время ведущее место в торговле с Востоком. Оттуда шли в Германию индийские пряности, слоновая кость, китайский чай и прочие экзотические тогда в Европе заморские продукты.

Немалое место среди них занимали шелковые ткани, прибывавшие из Китая с караванами по «Шелковому пути». Одежда из такого легкого и красивого материала начинала приобретать широкое распространение в богатых домах вельмож европейских городов. В Аугсбурге обосновалась и центральная контора торговой фирмы Фуггеров, ведшей в масштабах того времени настоящую мировую торговлю.

В нее поступил на работу предприимчивый и неглупый еврейский юноша Исайя, который быстро достиг успехов в продажах шелковых изделий. Эта его деятельность и послужила поводом называть молодого человека Зайдманом (по немецки Seide – шелк, Ma

Вот откуда пошла фамилия моего папы.

Прошло почти 3 века, и пра-пра-правнук того Исайи Зайдмана волей судьбы (а, точнее, императорским военно-рекрутским Управлением евреев кантонистов) перебросил отцовскую линию моей родословной в небольшой уездный городок российской тогда Орловской (ныне Брянской) губернии Карачев (Рис. 4). Продолжая династическую традицию, он тоже занялся здесь торговлей ткацкими изделиями, но уже не шелком, который не пользовался большим распространением у небогатого населения империи, а пенькой.