Люмен

Мы болтаем с Финном по пути к дому наших соседей, Сабина же сидит за рулем старого грузовичка. Когда мы прибываем на место назначения и выбираемся из машины, нас окружает стайка пухленьких черных щеночков, и проходит совсем немного времени, прежде чем я выбираю одного с большими грустными глазами, а Финн – вертлявого малыша, постоянно виляющего хвостом.

– Это сейчас они маленькие, – предупреждает нас Сабина, – но скоро они вырастут и будут больше вас двоих. Их нужно грамотно дрессировать, чтобы они выросли смирными и послушными.

– Как мы их назовем? – спрашивает Финн, держа своего щенка, который так и норовит выскользнуть у него из рук, по дороге обратно в Уитли.

Сабина бросает на нас беглый взгляд.

– Их будут звать Кастор и Поллукс[2]. Эти имена отлично подойдут.

Мне кажется необычным, что она уже придумала клички для них, но потом решаю, что это не так уж важно. Потому что на моих коленях спит маленький пушистый щенок, а именно об этом я мечтала всю свою жизнь. Просто до сегодняшнего дня не осознавала этого.

Только когда мы прибываем обратно в Уитли и отправляемся на кухню, чтобы покормить наших новоиспеченных питомцев, я вспоминаю о нашем сводном двоюродном брате.

– А разве Дэр не должен был выбрать своего щенка? – спрашиваю я Сабину, моя рука замирает на голове Кастора.

Она резко встряхивает головой и отводит глаза.

– Нет.

Ее ответ звучит так незамедлительно быстро и твердо, что это вводит меня в замешательство.

– Но почему?

– Потому что, дитя, сейчас это не имеет значения. А теперь вспомни, что вчера сказала вам двоим ваша бабушка: детям не положено задавать здесь много вопросов.

Я впервые замечаю незавидное положение, которое занимает в этом доме Дэр: его роль здесь совсем незначительна. Мне это не нравится и кажется несправедливым. Дэр заслуживает того же, чего и я. Он такой же внук Элеаноры, как и я. Тогда почему с ним поступают так, будто он чем-то отличается от нас, словно он здесь лишний?

Эти мысли вселяют в меня ужасающие ощущения, у меня сосет под ложечкой – до того это все тяжело и неприятно.

Я пытаюсь изо всех сил, но это ощущение не покидает меня.

Мы ложимся спать вместе с Финном, а Кастор и Поллукс сворачиваются клубочками у нас в ногах, но одиночество и беспокойство продолжают пожирать меня изнутри от одного осознания того, что в одном доме со мной находится кто-то живой, но абсолютно незначимый для окружающих.

И если сегодня это Дэр, то завтра на его месте могу оказаться я.

Я могу оказаться лишней.

Глава 5

Поместье Уитли

Сассекс, Англия

Мне снится, что я не могу дышать, будто что-то, что-то, что-то душит меня. Я пытаюсь, отчаянно пытаюсь сделать хоть один вдох или элементарное движение, но у меня просто-напросто ничего не выходит. Я вздрагиваю и просыпаюсь: Кастор спит прямо на мне, придавив меня к кровати всем своим весом.

– Уфф, Кастор, подвинься, – бормочу я, потому что он дышит мне прямо в нос, от чего меня начинает тошнить, а его слюни стекают мне на шею.

Он только начинает дышать чаще и ни на сантиметр не двигается.

– Ты такой огромный! – с любовью говорю ему я, почесывая его гигантскую голову. Мы вернулись в Уитли только вчера, а Кастор и Поллукс сразу же нас узнали, словно мы никуда и не уезжали, – никогда бы не подумала, что собака может вымахать до таких размеров!

Мне кажется, по размеру его можно было бы сравнить с маленькой лошадкой, а его лапы больше моих ладоней. Это уж я точно знаю. Я сама сравнивала. А весит он столько же, сколько и Финн, а может, даже больше. Я очень люблю его. Я люблю его так же сильно, как в прошлом году, так же сильно, как любила его всегда. Или еще сильнее. Он такой большой, что я точно уверена: рядом с ним мне не грозит никакая опасность. Никогда. По какой-то необъяснимой причине мне кажется, что это важно.

– Пойдем, я приготовлю тебе завтрак, малыш. – С этими словами я поднимаюсь с кровати, а Кастор несется следом за мной, его когти царапают гладкий каменный пол, когда мы пробегаем через коридоры и комнаты, словно сильный и могучий лось мчится прямо передо мной: в нем нет и капли хрупкости.

Я останавливаюсь перед комнатой Финна и тихонько заглядываю в приоткрытую дверь: улыбка расползается по моему лицу, когда я вижу, как Финн и Поллукс распростерлись на простынях и крепко спят. Поллукс настолько же гигантский, как и Кастор, и его крепкое тело заставляет громадную кровать казаться крохотной. Увидев меня, он приподнимает уши, но не двигается с места.

– Тсс, малыш, – шепчу я ему, и он закрывает глаза, словно понимает мое желание. Я хочу, чтобы брат хорошенько выспался.

Мы еще не до конца справились с акклиматизацией, поэтому кажется, что весь мир перевернулся с ног на голову.

Наконец мы оказываемся на кухне, и, кроме нас, там пока никого нет. Это немного странно, но вполне объяснимо: еще слишком рано для подъема в обычный день, когда ни у кого не запланировано ничего важного. Дурацкая акклиматизация. Я насыпаю корм в миску Кастора, а сама беру из хлебницы рулет и завтракаю им.

Когда мы заканчиваем, на кухне все еще пусто.

Поэтому мы с Кастором решаем отправиться на улицу. Нам приходится продираться сквозь туман, застилающий все тропинки: здесь я могу почувствовать себя первооткрывателем.

Очень быстро я начинаю жалеть о том, что не надела свитер. Промозглый и колючий утренний ветер заставляет меня ежиться от холода, а солнце лишь немного выглядывает из-за горизонта. Мое тело покрывается мурашками, и пупырышки на ногах трутся друг о друга при ходьбе, словно я полностью покрыта тысячами крошечных колючих муравейников.

Над горизонтом расстилаются сиреневые, розовые и бордовые полосы, а солнечный диск поднимается из-за края земли и кажется неестественно огромным: наверное, потому, что просторы поместья Уитли такие бескрайние. Я потрясена красотой этого утреннего пейзажа, когда внезапно до меня доносится какой-то шум.

Словно камушек, который катится по дорожке. Звук скольжения, нечто, что беспардонно врывается в утреннюю тишину, ломает ее.

Я останавливаюсь, но Кастор бросается вперед и мчится куда-то вдаль без меня. Я вижу только то, как его гигантское тело буквально летит по направлению к конюшням, потому что весь он в нетерпении найти источник странного звука.

– Кастор! – пытаюсь подозвать его я, но он даже не оглядывается на меня.

– Кастор, – вторит мне более мужественный, чем мой собственный, голос, буквально взрывая тишину, и пес останавливается у ног Дэра, – сидеть!

Кастор немедленно и покорно садится перед ним.

Я благоговейно наблюдаю за происходящим.

– Как тебе это удалось?

Дэр поднимает на меня взгляд. Полагаю, ему сейчас… одиннадцать. Его волосы немного взлохмачены, и они почти достают до его плеч. Но его глаза… они почти не изменились.

Темные.

Темные.

Темные, словно густая ночная тьма.

– Тебе нужно быть потверже, – говорит он мне, и я замечаю, что его голос начал ломаться, а говорит он с превосходным британским акцентом, – ты должна показать, кто здесь главный. За этот год их много дрессировали, но они все еще щенки. Старайся держать его под контролем.

Я немного сомневаюсь, потому что мне кажется, что Кастор вдвое, а то и втрое больше меня. Зачем ему меня слушаться?

– Позови его, – объясняет мне Дэр, – потверже. Скажи ему: «Кастор, ко мне!»

Я так и делаю, стараясь передать выражением своего лица всю твердость и настойчивость Дэра.

Кастор удивленно смотрит на меня, но не двигается. Дэр разражается хохотом.

– Ты должна позвать его так, чтобы он почувствовал твой авторитет, мышоночек.

Я высоко поднимаю подбородок.

– Не смей меня так называть. Я тебе не мышь!

Он смеется.

– Значит, веди себя иначе. Позови его так, как будто тебе это действительно необходимо.

2

Кастор и Поллукс – братья-близнецы в древнеримской и древнегреческой мифологиях. Рождены Ледой от двух отцов: Зевса (Бога) и Тиндарея (смертного человека). Соответственно, рожденный от Зевса мог жить вечно, а человеческий сын был смертен, как и его отец. Когда умер Кастор, Поллукс попросил Зевса, чтобы тот дал умереть и ему. Но громовержец предоставил ему выбор: либо жить вечно на Олимпе без брата, либо быть вместе с ним, но один день жить на Олимпе, а на следующий спускаться в царство Аида. Поллукс выбрал второе. Именно к этой легенде относится созвездие Близнецов.