Сокровище

Виноградов продолжал.

- Но, знаете… Я не буду ее читать. Она слишком скучная. Я всегда и везде, в жизни и в бизнесе, шел своим путем. Поэтому – предлагаю поставить все с ног на голову! Давайте начнем с вопросов. Обещаю быть искренним и честным.

Внезапное обещание ненадолго поставило присутствующих в тупик. Ровно на пару секунд, но этого оказалось достаточно, чтобы парень с ровным пробором лег животом на сцену и нацелил микрофон с логотипом известной телекомпании в сторону трибуны.

- Борис Михайлович! В последнее время распространились слухи о вашем состоянии. Якобы вы – тяжело больны.

Виноградов вышел из-за трибуны. Посмотрел на субъекта с ровным пробором свысока, а потом – присел рядом с ним.

- Слухи? Куда от них деться? Но только вы можете их опровергнуть. Поднимайтесь ко мне, поборемся!

Субъект замотал головой. Виноградов усмехнулся.

- Предупреждаю. Сегодня утром я выжал от груди сто десять килограммов. Ну? Что же вы? Есть желающие? Я жду!

Ни густобородый репортер, ни рыжая журналистка желания не изъявили.

- Хорошо, - подытожил Виноградов. – Если я здесь, по краю сцены, пройдусь на руках? Это вас убедит?

Журналисты нестройно согласились.

Виноградов снял пиджак, раскинул руки и напряг бицепсы. Белая шелковая рубашка в соответствующих местах мягко приняла форму полукружий. А затем уж – и вовсе произошло невероятное; то, что потом обсуждали, как «самое значительное событие экономического форума в Санкт-Петербурге».

Шестьдесят шестой номер в списке «Форбс» закусил кончик дорогущего галстука, встал на руки и прошелся по краю сцены.

И тут уж никто не скупился; отбросив блокноты и диктофоны, журналисты хлопали во все ладоши.

9.

На кладбище было пустынно. Пахло еловой прелью. Где-то неподалеку, но Марина никак не могла понять, где, чирикала надоедливая птичка; судя по голосу, выглядела она омерзительно.

Марина стояла перед могилой отца. Свежая земля успела просохнуть, а холмик – осесть; Марина поправила перепутанные ленты венков и собрала увядшие цветы. Достала тряпку, намочила ее водой из бутылки, которую наполнила на входе, и протерла закрытую полиэтиленом фотографию отца. Отступила на шаг и посмотрела на низенький деревянный крест с табличкой. «Сергей Николаевич Поляков». И – годы жизни. Год рождения, казавшийся непостижимо далеким, и год смерти, выглядевший фатально несправедливым.

Рядом кто-то кашлянул. Марина обернулась и увидела мужчину неопределенного возраста в дурно сидящем темном костюме.

- Я вижу, вы скорбите? – участливо сказал мужчина.

- Неудивительно. Я потеряла отца.

- Что вы говорите? – мужчина оставался неподвижен, но Марине показалось, будто он по-бабьи всплеснул руками. – Сергей Николаевич. Такой видный ученый. Историк.

- Вы его знали?

Мужчина мелко закивал, словно боролся с неожиданно охватившей задумчивостью. Последовал протяжный вздох.

- Я много о нем слышал. – Мужчина достал платок. – Безусловно, он заслуживает памятника.

Вот так. Трогательное участие незнакомца вдруг получило примитивное и обидное объяснение. Марину едва не разобрал смех.

- Вы - похоронный агент?

- Это – не самое лучшее название для моей профессии.

- Вы что, на проценте?

- Я скорблю вместе с вами.

- Предпочитаю это делать в одиночестве.

- Почему вы так категоричны? Здесь, в месте последнего приюта…

Марина не стала дослушивать.

- Пошел ты!

Агент торопливо отошел подальше от Марины, достал из кармана визитку и положил на скамейку.

- Если что потребуется – всегда к вашим услугам.

Марина демонстративно отвернулась. Она стояла, прислушиваясь, как под ногами агента хрустит мокрый песок. Шаги стихли, но тут же вернулись вновь. Марина не выдержала: ох, и задаст она ему сейчас трепку! Окатит водой. Как минимум.

Марина развернулась и застыла.

Перед ней стоял вовсе не надоедливый агент, а тот самый здоровяк, что пытался открыть дверь парадного. Вот оно что! Теперь все понятно.

Марина попятилась, схватила сумку.

- Ты кто? Я тебя узнала! Зачем ты за мной следишь?

Парень шагнул навстречу Марине, сокращая расстояние. Марина отпрыгнула, запустила руку в сумку.

- Не подходи! У меня здесь – газовый баллончик!

Конечно, это было неправдой, но блеф подействовал. Здоровяк остановился.

- Хорошо, стою.

- Что тебе от меня нужно? Это ты постоянно звонишь и молчишь в трубку?

Парень изумился. Завертел головой; кудри разлетелись.

- Ты – Марина?

- Да.

- А я – Митя.

Парень показал на могилу.

- Сергей Николаевич Поляков – мой отец.

Вот этого Марина никак не ожидала. Сумка выпала из рук.

10.

Командор сцепил ладони, энергично потер их друг о друга, словно хотел согреться.

- Вы провели расследование? – теперь его голос звучал менее грозно, чем четверть часа назад.

Слово взяла Анна.

- Мне удалось присутствовать при вскрытии. Ножевое ранение. Прямо в сердце. Большой клинок необычной формы. В одежде ничего не было.

Командор задумался.

- Большой клинок необычной формы. Это что-нибудь даст?

Анна покачала головой.

- И в одежде – ничего? - повторил командор.

- Убийца его обыскал. Или – убийцы.

- Ладно. Это все?

Месье Жан поднял руку. Командор кивнул.

- Я проник в кабинет следователя и покопался в его сейфе, - начал вор. – Но не спрашивайте меня, как я это сделал. Маленькие профессиональные тайны.

- Я и не спрашиваю, - отрезал командор. – Даже если бы вам очень этого хотелось, все равно не буду. Продолжайте по существу.

- Судя по материалам дела, - вор сменил тон с развязного на более официальный, - портфель профессора исчез. Полиция отрабатывает только одну версию: убийство при разбойном нападении.

- Они не знают, кем он был на самом деле, - вставил Виктор. – Поэтому отрабатывают только одну версию.

- Рискую показаться циничным, - сказал командор. – Но это нам на руку.

- Позвольте мне? – подал голос Валентин.

Он легко пробежался пальцами по клавиатуре; на большом экране появилась схема движения профессора. Красная ломаная линия начиналась от Московского вокзала, несколько раз поворачивала и заканчивалась жирной точкой где-то в проходных дворах.

- Я проверил данные мобильной связи, - пояснил Валентин. – С момента прибытия профессора на вокзал, в течение получаса, его телефон был в сети.

Командор посмотрел на схему; пальцы стиснули крепкий подбородок.

- Почему он пошел пешком? Почему не взял такси, не воспользовался городским транспортом? Можете ответить?

- Да. В тот вечер город стоял. В связи с открытием экономического форума многие улицы перекрыли.

- Я повторил его маршрут, - вступил Виктор. – Опросил возможных свидетелей, посмотрел записи с камер наблюдения. Никаких результатов.

Командор сделал рукой кругообразный взмах; видимо, этот жест должен был означать, что пора подвести какой-нибудь итог.

- Вы можете сделать однозначный вывод? Что это? Разбойное нападение, как считает полиция? Или – происки наших врагов?

Виктор не задумывался.

- Мы должны предполагать худшее, - сказал он.

11.

Первым делом Марина сжала пальцами виски. Потом – посмотрела на могилу отца; точнее, на фотографию, будто она могла ответить. И лишь потом – подняла упавшую сумку.

Марина отказывалась верить своим ушам. Все это походило на дурной сон. Нет, что там сон! Даже во сне такого не могло быть!

- Отец? – переспросила Марина. – Сергей Николаевич Поляков – твой отец?

- Он часто ездил в Москву.

- Да, он работал в архивах.

Митя кивнул.

- Примерно двадцать лет назад он познакомился с моей мамой. А еще через четыре года – родился я.