Теперь и у меня есть босс!

Пока же мы ехали на базу с сверхсекретной коробкой в багажнике. Я старалась не ду'мать о ней, о мелькающих за окном деревьях, о хмуром и нервном Максе, о странных виражах, которые делала моя жизнь в последний месяц. Он даже остановился на полпути, вышел из машины и выкурил несколько сигарет подряд, поглядывая на меня. После решительно выбросил пачку в урну' и со словами "только не надо про деда, эти были последними", вернулся на место водителя.

Сама база располагалась в сосновом бору, на берегу водохранилища. Наш домик стоял на отшибе, в стороне от прочих и с личным небольшим пляжем. Песок тут явно привозной, но такой белый и чистый, что я не выдержала, сбросила босоножки и добежала до воды. Буйками был огорожен совсем маленький участок, не поплавать толком, но это такие мелочи! Макс пришел чуть позже, разогнался, прыгнул в воду и обрызгал меня с ног до головы. А мокрые валькирии обиды не прощают. Я завизжала и прыгну'ла на него, все равно сарафан промок, да и не нравился мне никогда.

Мы долго дурачились, после Максим взвалил меня на плечо и потащил в дом, не слушая напоминаний о больных ногах. Там свалил на кровать, навис сверху в планке и убрал налипшую прядь с моего лица. От прикосновения обдало жаром, но страха не было, как и желания убежать.

Хотя от холода и мокрой одежды начало колотить. Или не от нее.

- Юной сеньорите кто-нибудь говорил, как опасно оставаться наедине с взрослыми донами? Иначе можно и не сберечь добродетель для мужа? А недобрая бюрократическая система запрещает такие быстрые браки.

- Тогда, наверное, мне стоит бежать отсюда быстро-быстро?

- И прятаться минимум месяц!

Он резко отпряну'л и сел, затем потёр виски.

- Серьезно, Слав, я даже не думал, что в наше время есть девушки с такими убеждениями. Чтобы ничего до свадьбы.

- Э-э-э, - я тоже села на самый край кровать. Так убегать проще. - Наверное есть. Но я тогда пошутила.

- Никто не шутит такими вещами, Бруньский! - Максим резко пересел поближе, обнял меня за плечи и подвигал бровями. Самое интересное, что моя дрожь сразу прошла, захотелось просто рассмеяться.

- Это замужеством никто не шутит! - я пихнула его в бок, а после бессовестно влезла на колени.

- Никаких шуток! Все серьезно! Я не посмел бы шутить над такими вещами, сеньорита. Только вы не относитесь ко мне серьезно. Скажите, предложи я вам немедля обвенчаться, каким будет ответ?

Кажется, таким серьезным я ещё Максима не видела. Но почему по-испански? Разве так делают предложение? И не очень-то хочется выходить замуж ради того, что нельзя до свадьбы.

- Я отвечу, что нельзя пригласить сеньориту в гости и не застелить обещанные бордовые простыни.

-Доны никогда не на руша ют да иное слово! - он задрал край покрывала, открывая кусок темной шелковой простыни.

Глава 35, в которой я встречаюсь с

маньяком

Ночью внезапно похолодало, налетел ветер с дождем, барабанивший по стеклу. Я плотнее прижалась к Максиму и натянула одеяло. Так и не пожарили зефирки на костре. Но говорить об этом показалось глупым, особенно сейчас, когда все так хорошо. Настолько, что и зверь “замуж” не страшен. И Максим звал прогуляться и развести костер, но я сама отказалась выходить из домика. Едва окунувшись в пучину разврата, нет никакого желания так быстро выныривать.

Тут снаружи раздался звук мотора. Максим рывком сел, натянул на себя шорты, а на меня - футболку, прямо поверх коротенькой пижамы.

- Сейчас тихо выпрыгнешь в окно и побежишь к посту охраны, понятно?

Он успел открыть створку и посадил меня на подоконник.

- Если это новая шут... - шепотом проговорила я.

- Никаких шуток, друзья не подъезжают ночью с выключенными фарами. Беги, Слава, он пришел за мной.

После почти силой вытолкнул наружу и прикрыл окно.

Дождь лил так, что заливал глаза, а одежда за секунду' промокла полностью. Ветер сразу выдул последнее тепло. Я не очень хорошо помнила, где находится пост охраны, а ночью, когда погасли все фонари и ничего не видно из-за ливня, идти пришлось почти наошупь. В такой ситуации выйти хотя бы к дороге - настоящее чу'до. Тем более обуви мне Максим не дал, и каждый камешек, ветка или колючий куст ранили босые ступни. Я не слышала ничего, кроме шума воды, поэтому' внезапно ослепившие фары заставили вскрикнуть и шарахнуться в сторону'. Ноги зацепились за корягу, и я упала на землю.

Но тут же хлопну'ла дверь машины, раздался знакомый голос и меня подняли на ноги. Убежать или вырваться не вышло, незнакомец держал крепко. Он протащил немного вперед и в сторону', запихнул в машину, на заднее сидение, сам сразу же вскочил на водительское и заблокировал двери. Только потом включил свет в салоне и поверну'лся ко мне.

Лёня. Такой же растерянный и бущто виноватый, как и в больнице, но, кажется, совершенно безобидный.

- Здравствуйте, Слава. Там, - он указал на гру'ду тряпья рядом со мной, - лежит толстовка. Она чистая, укутайтесь, а я включу “печку”.

Он действительно нажал что-то на приборной панели и на меня подул теплый воздух. Впрочем, желание убежать подальше от этого не уменьшилось.

- Здрассти, - только и смогла выдавить я. Но толстовку' все же взяла и накину'ла на плечи, пускай не согреться, так прикрыть мокрое тело, облепленное одеждой. Это рядом с Максимом короткая шелковая пижама казалась правильной и нужной, а в чужой машине с почти посторонним мужчиной, который определенно сильнее и непонятно, что замышляет - хотелось спрятаться.

- Мне так жаль, что ты стала очередной жертвой Максима, - во вздохе Лёни чувствовалось столько сочувствия, что можно упаковывать и продавать на вес чёрствым людям. - Он обожает розыгрыши, иногда очень злые. Вы ведь заметили, да?

Не спорю, у Макса бывали сомнительные шутки, а за привычку выкладывать мои снимки в сеть хотелось отходить кнутом Диего, но в целом он ни сделал мне ничего плохого. Помогал помириться с бабушкой и делом, всегда интересовался моими делами и настроением, подбадривал, давал какие-то советы, с пониманием относился к причудам.

А сегодня он так по-детски счастливо смотрел, обнимал, таскал на руках по всему домику, окружил таким вниманием и заботой, что казалось, нашел свой собственный ку'сочек сказки. И я нашла свой.

И это было так здорово, необыкновенно, волшебно, что совсем не хотелось слушать слова Лёни.

- Максим не злой, - все же вытолкнула я из груди. Не может быть злым.

- Он играет с вами, Слава. Поманил игрушкой, точнее - расследованием, враньём о неземной любви и наслаждается. Знаете, что останется в итоге? Новая запись в блоге для него и разочарование для вас.

В машине я вроде бы отогрелась, но по спине так и скользил холодок. Ничего непонятно, оттого и хочется бежать куда подальше. Так бы и сделала, не заблокируй Лёня двери.

- Вы видели что-то подозрительное в домике? - он не сдавался и продолжал гнуть свою линию.

Я же неопределенно пожала плечами. Кроме той самой громадной коробки, которую Максим притащил из машины и запретил открывать, трогать и даже смотреть, ничего подозрительного там не было. А ещё он ужасно нервничал, когда сам оказывался поблизости от нее. Обещал, что все расскажет завтра на рассвете. Почему именно тогда - я не понимала.

Так и не дождавшись вразумительного ответа, Лёня отвернулся и повернул ключ. Мотор же фыркнул и заглох. Затем это повторилось ещё несколько раз. Кажется, без разговора с Федором Аркадьевичем не заводятся никакие автомобили, в которых есть Слава Горина. Лёня мучился, а я разглядывала салон, пока не заметила мужскую сумку на переднем сидении. Сумка - это хорошо, это, возможно, смартфон и связь с внешним миром, что сейчас совсем не лишнее.

- Минутку, - Лёня выбрался наружу, под немного стихший дождь, оставив меня в закрытой машине. Там открыл капот и склонился над двигателем.

Так и не распознав кнопку разблокировки дверей, я подалась вперёд и влезла в сумку Лёни. Если все это - моя больная фантазия и повышенная тревожность, то потом будет очень стыдно. Смартфон нашелся почти сразу, к несчастью заблокированный, и чтобы разблокироваться требовал отпечаток пальца. Зато в глубине пряталось кое-что другое. Я вытащила это, запихнула под одежду и поплотнее запахнула толстовку, в сумку же вложила маленькую бутыль минеральной воды, чтобы не казалась слишком лёгкой.