Страница 17 из 18
Неудовлетворенный индивид всякий раз соотносит самого себя не со своими потребностями, а с потребностями других. Сравнивая свои потребности с потребностями других, он научается познавать не только свой внутренний мир, но и мир за пределами самого себя. Эта развитая способность человека – сравнивать и находить нечто отличное и общее между своими потребностями и потребностями других – порождает отношение иного характера, чем эгоизм. Его нельзя назвать альтруистическим, но оно близко к тому, чтобы стать таковым. Это отношение более абстрактного характера, нежели индивидуальные отношения. Они объемлют некоторое тождество, которое получается не в результате разъединения, как это происходит посредством рынка, а в результате прямого объединения.
Объединить неудовлетворенных людей на добровольной основе, полагая, что в них зародилось осознание подобного объединения, вряд ли возможно. Хотя в истории представлены случаи, когда целые народы присоединялись к другим народам добровольно. Но в истории представлены и случаи насильственного их объединения и разъединения. Поэтому добровольное объединение в результате осознания необходимости относительно. А теоретические обоснования добровольного объединения и отказа от своих природных и иных прав воспринимаются не более как политическая утопия.
Причина политического объединения неудовлетворенных своими потребностями индивидов не в том, что они стали сравнивать и выходить таким образом в своем познании действительности за пределы рассудка. Это одна из причин, но логически из нее невозможно вывести необходимость политической организации. Причина подобного объединения индивидов лежит в истории человечества. Мы говорили о том, что государство более древняя форма объединения людей, чем рынок. К тому времени, когда рынок заявил о себе, государство уже было представлено как способ организации общества. Но так как этот способ организации долгое время покоился на рабско-сословной основе, он, естественно, противоречил требованиям рынка, который желал, чтобы между человеком и свободой человека стоял посредник, освобождающий человека от таковой личной, рабско-сословной зависимости. Но государство, освобождая человека от этой зависимости, не торопилось освободить его от вещной зависимости. Наоборот, оно укрепило эту зависимость принуждением. Всех тех, кто был освобожден от личной зависимости, оно объединило посредством права. Всех тех, кто отвергал вещную зависимость, оно принудило к ней силой.
Для индивида государство становится вынужденной организацией, принуждающей к вещной зависимости и освобождающей от нее его одновременно. Основным средством объединения индивидов в государство и освобождения его от вещной зависимости является идея единства. Материальной основой этой идеи выступает территория, духовной – сознание, язык, право, а средством достижения его – сила и авторитет. Право является инструментом, закрепляющим единство. Государство на основе всеобщего права создает объединение людей, в котором человек опосредованно становится социальным существом, не зависимым от произвола помещика или монарха, но зависимым от вещи, от рынка. Право, будучи средством достижения и укрепления единства, требует обязательного исполнения со стороны индивидов. Право становится в руках государства карающей духовной субстанцией.
С течением времени подчиняющая сущность государства изменилась. Интересы наемных работников приобретали политический характер, а их требования по изменению гражданского общества стали получать правовое закрепление. Экономические катаклизмы делали положение наемных работников уязвимым. Поэтому потребовалась такая организация общества, которая не давала бы рынку возможности быть господствующей формой организации общества. При такой форме управления государство берет под опеку неудовлетворенных своим жизненным положением наемных работников и осуществляет грандиозные планы по переустройству общественной организации. Государство организует систему социальной защиты от социальных рисков, национализирует здравоохранение, осуществляет помощь семьям рабочих, учреждает систему страхования от несчастных случаев на производстве, профессиональных заболеваний, устанавливает особый и всеобщий режим эксплуатации наемной рабочей силы. Тем самым государство не просто организовывало общество на новых принципах, оно создавало в лице нового гражданского общества основу для самого себя.
Принудительные формы политической организации гражданского общества изменили его облик, а государство приобрело новое качество и стало называться социальным государством. Рынок, вслед за измененным состоянием государства, изменил свое внутреннее содержание. В результате требований рабочих изменилась система контроля со стороны государства и гражданского общества за рыночным способом организации общества. Однако подобные действия государства и нерыночных институтов гражданского общества в отношении рынка не позволяют решить вопрос о социальной направленности рынка. Он сохраняет в себе потенциал эгоизации потребностей индивида. Рынок принуждает индивида возвращаться к самому себе и не пытаться постигнуть свою сущность вне связи с вещью. Он по-прежнему утверждает ее как вещную сущность, даже при наличии невещной организации общества – государства и политики.
С политической точки зрения рынок не в состоянии создать такое объединение людей, создать такую человеческую организацию, в которой человек осознавал бы себя социальным существом. Для политики гражданская пассивность является достойным результатом деятельности рынка на этом поприще. Рынок, обмен, как общая форма связи индивидов между собой посредством вещи или посредством превращенной в товар вещи, порождает организацию индивидов с ярко выраженными индивидуальными качествами. Индивидуализированный человек, способный к производству того, что является предметом потребности другого, есть субъективная основа рынка. Индивидуализированный человек для государства есть антипод, как и для личности антиподом является государство. Так, Н. А. Бердяев замечает, что «конкретной, неповторимой индивидуальности и личности государство не знает и не хочет знать, для него закрыт внутренний мир личности и ее судьбы… личность для него есть общее… Между личностью и государством существует вековая борьба, трагический конфликт, и эти отношения этически представляют непреодолимую пародоксию»63.
Индивидуализированный человек, ограниченный только отношениями с вещами (и как производитель, и как потребитель) посредством обмена, создает сообщество производителей и потребителей, которые противостоят друг другу. Одни созидают, другие разрушают, одни стремятся осуществить действия, противоположные тем, которые стремятся осуществить другие. В пределах рынка ведется борьба между производителями и потребителями, между человеком производящим и потребляющим. На этой основе выделяются группы людей, чей потребительский потенциал превосходит их производительный потенциал.
Государство так же не склонно культивировать гражданскую активность. Индивид, освобожденный в пределах государства от вещной зависимости, не освобождается от духовной зависимости. Закон воспроизводит эту зависимость ежечасно. Активность, самостоятельность в политическом союзе возможна только в пределах права. Индивид становится социальным существом – под бдительным присмотром государства. Индивид в государственной организации представлен как политический человек, наделенный политическими качествами. В этом проявилась склонность государства посредством принуждения творить (воспитывать и образовывать) политического человека как общественного человека. Однако этот эрзац-общественный человек отличается от рыночного человека тем, что его корысть носит более обобщенный характер, зависимый напрямую от территории, языка, особенностей политической культуры, традиции, нации и национальных авторитетов. В этой обобщенной национальной корысти государство противостоит рынку как способу организации, попирающему традицию, национальную культуру и национальные авторитеты. Государству необходим индивид, структура сознания которого насыщена любовью к большой и малой родине, «обидой» за отечество, которое разрушается свободой торговли, сильна чистотой языка, преданностью родине, патриотизмом, укрепляющим связь индивида со своим государством. Подобная структура сознания индивида, выступает субъективной основой государства. Источником этой структуры сознания является не само государство, а плюральная (дифференцированная. – Авт.) структура гражданского общества. Государство объединяет то, что развивается в недрах гражданского общества.
63
Цит. по: Коваль Б. И., Семенов С. И. Толерантность и гражданское общество // Толерантность и ненасилие: теория и международный опыт. Екатеринбург, 2000. С. 335.