Страница 8 из 16
Попытки коллежского советника Макарова сформировать в Кабарде гражданское управление потерпели неудачу и показали отсутствие взаимопонимания с кабардинскими владетелями, что привело в 1804 году к вооруженному столкновению с российскими войсками.93
После гибели в 1806 году главнокомандующего на Кавказе генерал-лейтенанта князя П. Д. Цицианова и вступления в должность графа И. В. Гудовича ситуация на Северном Кавказе изменилась кардинальным образом и приобрела форму «заигрывания» с местным населением в виде выплачивания своего рода жалования, а также предоставления владетелям – подданным России и придерживавшихся пророссийской ориентации – чинов и жалований.94 Однако к 1810 году обстановка снова накалилась в связи с постоянными столкновениями с кабардинцами, чеченцами и ингушами, а также, как нами отмечалось, с вмешательством иностранных государств, которые стремились к доминированию в регионе и поддерживали в свою очередь конфронтацию между российской властью и северокавказскими народами.
Несколько позже, жесткая политика А. П. Ермолова не привела к желаемым результатам. Кавказская война все больше убеждала российское правительство в необходимости использовать комплексные подходы к решению проблем на Северном Кавказе, а именно: продолжение силовых действий в регионе, в том числе и карательных, и интеграция северокавказского населения в российское правовое и культурное пространство путем привлечения его представителей на государственную службу. В свою очередь, последний постулат внутренней политики реализовывался также предоставлением горским народам Северного Кавказа возможности получать образование в учебных заведениях Российской Империи, в том числе и в целях создания условий для подготовки их к военной и гражданской службе в элитных и специальных частях российской армии, а также путем непосредственного использования автохтонного населения Северного Кавказа в военных и административных мероприятиях и преобразованиях в регионе.
Привлечение на российскую военную службу горцев Северного Кавказа имело важнейшие значение для установления мира на Кавказе с далеко идущими последствиями, связанными с укреплением политического и экономического статуса России на Кавказе. Учитывая менталитет горских воинов, их храбрость, верность данному слову и присяге, российское правительство приняло решение создать из представителей северокавказских народов привилегированные войсковые части. Комплектование из местного населения воинских подразделений давало не только надежную и действенную поддержку регулярным частям русской армии, но и формировало у северокавказских этносов убеждение, что они являются полноправными подданными Империи.
Через армию на Кавказ проникала российская культура и наука. При воинских соединениях открывались школы, больницы, библиотеки. Особое значение для реализации указанной политики имело привлечение представителей знатных кавказских родов на службу в Собственный Его Императорского Величества конвой.
Датой основания конвоя принято считать 18 мая 1811 года, когда Императором Александром I был подписан указ о формировании в составе Лейб-Гвардии казачьего полка сотни казаков из лучших людей от Черноморского войска.95 Лейб-Гвардии эскадрон из черноморских казаков принял активнейшее участие в войне 1812 года, особенно отличившись в «битве народов» при Лейпциге 4 октября 1813 года. За этот подвиг эскадрон был пожалован Георгиевскими трубами, Георгиевским штандартом и личный состав был награжден медалями и орденами.96 Однако как штатное подразделение, предназначенное для несения конвойной службы при высочайшем дворе, оно было основано 1 мая 1828 года, когда был сформирован взвод из знатнейших кавказских горцев и развернут к 1830 году в Лейб-Гвардии Кавказско- Горский полуэскадрон.97
Идея о формировании полуэскадрона из числа знатных и уважаемых представителей горских народов Северного Кавказа появилась задолго до 1828 года. В 1804 году планировалось создание Кабардинского гвардейского эскадрона. Так, князь П. Д. Цицианов в марте 1804 года во всеподданнейшем рапорте указывал: «Если бы сверх сего… благоугодно было повелеть набрать из кабардинцев Кабардинский гвардейский эскадрон, который не может стоить более 30 000 рублей, то есть по 100 рублей всаднику или рядовому».98 В свою очередь, 31 мая 1804 года министр иностранных дел князь А. Е. Чарторыйский в отношении писал о том, чтобы «доставить способы обитателям Большой Кабарды общаться больше с россиянами, приучить их к просвещению и укротить их дикость нравов и враждебную наклонность…» необходимо образование из кабардинцев Кабардинского гвардейского эскадрона.99 В августе того же года император Александр I дал одобрение на формирование в Кабарде эскадрона из местных жителей.100 Даже был выбран командир эскадрона князь Измаил бей Атажукин, но в силу того, что в Кабарде произошло «восстание», которое возглавил сам Атажукин,101 правительство было вынуждено отказаться от идеи формирования эскадрона из представителей кабардинского народа. Так, П. Д. Цицианов писал министру военно-сухопутных сил князю С. К. Вязмитинову 28 февраля 1805 года: «Долгом ставлю донести, что теперь не могу приступить к составлению проекта (формирования эскадрона – П. К.) по тому, что в Большой Кабарде беспокойства еще не прекращены и кабардинцы не приведены в должное повиновение. Столь же скоро восстановлено будет спокойствие в Кабарде, тогда я поспешу выполнить волю Его Императорского Величества, и предоставлю проект на рассмотрение».102
Позже в 1812 году планы о формировании воинских подразделений из представителей высших сословий горских народов Северного Кавказа появились снова, но уже в виде Кавказско-Горского взвода, но и на этот раз мероприятие не увенчалось успехом и было приостановлено в особом порядке в связи с тем, что это являлось инициативой и авантюрой некого Романа Медокса.103
В 1826 году идея о возможном создании специальных подразделений из числа северокавказских горцев стала приобретать новых сторонников, и, прежде всего, в лице главнокомандующего Отдельного Кавказского корпуса А.П. Ермолова и генерал-адъютанта графа И.И. Дибича, которые предлагали с целью привлечения автохтонного населения на военную службу и решения вопроса скорейшей интеграции горцев в российское общество сформировать из «мирных горцев закубанцев эскадрон по примеру Крымских татар».104 Так, Дибич предлагал Ермолову: «На первый случай сформировать один или несколько эскадронов при корпусной квартире, узденей брать на службу товарищами, а горцев низкого звания – шеренговыми. Князей употребить в штабе на обер-офицерские должности. В дальнейшем при усердии оных к службе сформировать из них гвардейские отряды и отправит на службу в столицу».105
По указанию А. П. Ермолова командующие войсками на Кавказской линии обратились к местному населению с призывом о вступлении в Кавказско-Горский полуэскадрон. По сообщению генерал-лейтенанта Г. А. Эммануэля в 1827 году многие из представителей северокавказских народов изъявили желание служить в указанном подразделении: «…при учреждении особого гвардейского эскадрона из горских народов, встретил в кумыкских и чеченских владениях беспрекословное желание о вступлении князей, узденей и старшин…».106 В результате проявленных усилий и принятых решений в 1828 году из кавказцев был набран первый состав полуэскадрона.
93
Северный Кавказ с древнейших времен до начала XX столетия (историко-этнографические очерки) / под ред. В. Б. Виноградова. Пятигорск, 2010. С. 166–167.
94
Там же. С. 168.
95
Алмазов Б. А. Кавказцы на службе у Российской Империи // Дворяне Северного Кавказа в историко-культурном и экономическом развитии региона. Краснодар, 2002. С. 56.
96
Там же.
97
Плотников Н. Д. Собственный Его Величества конвой // Военно-исторический журнал. 1989. № 5.С. 62.
98
Акты, собранные Кавказской археографической комиссией (АКАК) / отв. ред. Берже. Т. 2. Тифлис, 1868. С. 953.
99
РГВИА. Ф. 1 Оп. 1. Д. 613. Л. 1.
100
Там же. Л. 2–4.
101
Северный Кавказ с древнейших времен до начала XX столетия (историко-этнографические очерки) / под ред. В. Б. Виноградова. Пятигорск, 2010. С. 170–173.
102
РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 613. Л. 5.
103
См.: Мирко В. П. К истории формирования кавказско–горского ополчения // Известия Северо-Кавказского научного центра высшей школы. М., 1973; Штрайх С. Я. Роман Медокс. Похождение русского авантюриста XIX века. М., 1929.
104
РГВИА. Ф. 35. Оп. 3. Д. 1727. Л. 3.
105
Там же. Л. 5.
106
Там же. Л. 8.