Страница 13 из 16
События, касающиеся вхождения Северного Кавказа в состав России и включение его автохтонного населения в мирную жизнь, требовали принятия решений, связанных не только с применением военной силы, но и с использованием гражданских институтов, а также эффективных идеологических методов. Само же так называемое завоевание официально не воспринималось как покорение жителей, а главная цель проводившейся по отношению к кавказцам политики сводилась к их гражданскому приобщению к жизни страны, «слиянию с остальными подданными».152 Конечно, можно сказать и о том, что часть северокавказского населения в начале XIX века неоднозначно воспринимала российское присутствие, но многие видели для себя и своего народа выгоду во взаимодействии с Россией.
Ситуация, складывающаяся в конце XVIII – в начале XIX веков на Кавказе, привела к тому, что царское правительство приняло нужное и верное решение – использовать в военных и административных мероприятиях добровольческие формирования из числа местного северокавказского населения. Данные подразделения имели статус иррегулярных частей (милицейских или конно-иррегулярных полков). Так, согласно «Энциклопедии военных и морских наук», иррегулярными войсками считались в XIX веке те войска, которые не имели правильной военной организации и обучения или же «строены разнообразно, по особым положениям, резко отличавшимся от установленных для регулярных войск».153 К концу XIX века иррегулярные войска в России составляли: финское ополчение, все государственные ополчения, казачьи войска, постоянная милиция (Кубанская – 1 сотня, Терская – 9 сотен, Дагестанская – 3 сотни), различные части из кавказцев, формировавшиеся в чрезвычайных военных обстоятельствах. Из горцев создавались пешие дружины (4 роты) и конные сотни (Дагестанский конно-иррегулярный полк – 6 сотен).154
Немалая часть коренного населения в период эпохального геополитического противостояния (Кавказской войны 1816– 1864 гг.), имевшего огромное значение, в том числе для самого Кавказа, участвовала в действиях целыми подразделениями (в качестве полков, дружин, отрядов) в составе русской армии, сформированных, как правило, на добровольной основе из армян, аварцев, грузин, татар, чеченцев, ногайцев, ингушей, кабардинцев и других национальностей. Данными подразделениями командовали представители высших сословий северокавказских этнических групп, которые добивались крупных военных успехов, а офицерский корпус Кавказской армии более чем наполовину состоял из представителен местных народов.155
Войну с Шамилем вели, таким образом, не только русские войска и казаки, но и сами горцы. Их действия неоднократно заслуживали высокие отзывы и оценки российского командования. Так, после ряда ожесточенных сражений в 1841 году генерал П. Х. Граббе в приказе от 24 мая по поводу особо отличившейся в них горской добровольческой милиции констатировал следующее: «…милиция кабардинская, аджарская и кумыкская соревновались в храбрости с казаками».156
Формирование милицейских подразделений из числа автохтонного населения Северного Кавказа осуществлялось постоянно и отличалось ростом количественных и качественных показателей. Этот процесс начался одновременно с вхождением новых земель в состав Российской Империи. Многие северокавказские князья, добровольно принимая присягу, обязывались помогать частям российской армии при ведении военных кампаний на Кавказе. Так, после присоединения шамхальства Тарковского в 1725 году, уцмий Ахмет-хан принял подданство России и ему были оставлены все доходы с земель и, кроме того, назначено жалование в 2000 рублей. Уцмий же со своей стороны обязался «со всеми подвластными народами участвовать вместе с русскими в военных действиях».157 В начале 1803 года Султан-Ахмед-хан Аварский в своей резиденции в торжественной обстановке «в собрании многих знаменитых подвластных дал клятву на подданство» России, принял и утвердил подписью и печатью хана текст присяги. Согласно условиям договора, «Султан-Ахмед-хан обязывался быть в мире с соседними ханами и горскими владениями, подданными России, быть в союзе и дружбе; в случае войны с Ираном – оказывать возможную помощь Государю; охранять границы Аварии и Грузии; предоставлять российским купцам равные права с аварцами «как людям одного Государя».158 При вхождении в состав Российской Империи ингушского народа в акте, заключенном 22 августа 1810 года генерал-майором Дельпоцо, говорилось о том, что ингуши должны выделить до 1000 милиционеров в помощь русским войскам.159 Чеченцы, живущие на равнине и владевшие на ней прекрасными пахотными и пастбищными землями, не имея, конечно, никакого желания с ними расставаться, должны были не только отказываться от набегов, но и для охранения Кавказской линии учредить у себя в горах караулы.160
Количество сформированных отрядов из местной милиции в период с конца XVIII века до начала XIX века постоянно увеличивалось, однако, проводимая на Кавказе недружественная, часто деструктивная, политика со стороны Порты и Персии не позволяла в спокойной обстановке и основательно развиваться добрососедским межнациональным отношениям, создавала сепаратистские, а подчас и захватнические настроения у части его населения в регионе. В июле 1790 года 30-тысячная турецкая армия под командованием Батал-паши двинулась на Северный Кавказ с намерением покорить Кабарду и захватить Кизляр. Серьезную помощь в то время русским войскам оказали народы Северного Кавказа. Под командованием генерала Горича, кабардинца по происхождению, в одной только операции принимали участие свыше 5000 кабардинцев. В победном для российского генерала Германа штурме турецкой Анапы в 1791 году отличились отряды из кабардинцев под командованием Атажуко Хамурзина. Наряду с этим кабардинские отряды несли охрану Кавказской линии. Плечом к плечу с русскими солдатами сражались и горцы Дагестана. За помощь, оказанную войскам, русское правительство отметило ряд дагестанцев наградами и чинами.161
В начале XIX века практика применения горской милиции в военных действиях царской армии приняла более регулярный характер, что способствовало процессу интеграции северокавказского населения в социально-политическую жизнь российского общества. 9 декабря 1802 года в письме князь Цицианов обращался к Ахмед-хану Аварскому: «…всемилостивейший Император определил жалование (Ахмед-хану Аварскому – П. К.) в 5000 рублей серебром на содержание им на службе войск на случай употребления их к службе Империи».162 Многих из предводителей горской милиции за службу награждали медалями и прибавляли в жаловании, а других за измену лишали и того и другого. Так, во всеподданнейшем рапорте от 9 февраля 1803 года тот же князь Цицианов отмечал: «велел удержать жалование у майора князя Ахлова, волновавшего Кабарду. …имею смелость представить князя Канчокина, носящего чин поручика, и золотую медаль. Прошу за его усердие к службе удостоить его чином майора или капитана с жалованием в 350 рублей в год».163
Активизация деятельности самих князей и владетелей в формировании добровольческих подразделений из жителей Северного Кавказа была связана не только с политикой царского правительства, но и с желанием местного населения установить мирную жизнь в регионе и не без личной заинтересованности – решить клановые противоречия. Так, 6 мая 1804 года Мегди-хан (владетель в Дагестане – П. К.) писал князю Цицианову: «Я уже писал, что если приемлите мне часть непобедимых Государя войск, то я накажу жителей сел. Барамлу, прошу прислать ко мне до 5000 войск, тогда покорю тех людей и заставлю служить Государю, равно накажу и тех, которые поправляют свои дела у иранского государя».164
152
Матвеев В. А. Исторические особенности утверждения геополитических позиций России на Северном Кавказе. Армавир; Ростов-на-Дону, 2002. С. 8.
153
Энциклопедия военных и морских наук. Генерал-лейтенанта Леера. Т. III. СПб., 1888. С. 380.
154
Там же. С. 381.
155
Матвеев В. А. Исторические особенности… С. 9.
156
Тройно Ф. П. Кавказская война и судьбы горских народов // Кавказская война: уроки истории и современность. Краснодар, 1995. С. 81–82. СПб., 1892. С. 5.
157
История Апшеронского полка (1700–1892 гг.) / сост. Л. Богусловский. Т. I.
158
Русско-дагестанские отношения в XVIII – начале XIX в. Сборник документов / сост. В. Г. Гаджиев, ДМ. С. Габиев, Н. А. Магомедов. М., 1988. С. 263–265.
159
Акты, собранные Кавказской археографической комиссией / отв. ред. Берже. Т. 4. Тифлис, 1870. С. 900–901 (далее – АКАК с указанием тома и года выпуска).
160
История Апшеронского полка. Т. I. С. 347.
161
История Дагестана / отв. ред. Г. Д. Даниялов М., 1967–1968. Т. I. С. 399.
162
АКАК. Т. 2. Тифлис, 1868. С. 765.
163
Там же. С. 952.
164
АКАК. Т. 2. Тифлис, 1868. С. 785–786.