Страница 45 из 108
Макс
Фрэнки покатывалась со смеху, выбираясь из-под стола. Она размяла шею – и начала собираться. Надела блузку и застегнула одну пуговицу, попутно объясняя:
– Мне на работу пора.
Я взял пульт со стола и включил громкую музыку, опустил жалюзи.
– Тебе пора закончить то, что начала, – возразил я и распустил галстук, который так тщательно выбирал.
– Эй! Мне правда нужно идти. Отец…
– Чур тебя, нашла, о ком вспомнить. – Я сбросил пиджак и рубашку и снова расстегнул джинсы, в которых было так тесно, что искры из глаз.
Приманка сработала. Фрэнки застыла; синий взгляд стал колючим, нетерпеливым, больше не игривым. Мне хотелось расцарапать себе горло, чтобы избавиться от жажды по этой эксцентричной непредсказуемой девочке.
– Пять минут у меня, пожалуй, найдется, – севшим голосом произнесла она и обратно расстегнула пуговицу на блузке. Атласная ткань соскользнула с ее плеч, обнажая.
Я действительно потянулся к своему горлу, потер ладонью, пытаясь снять удавку, которая душила меня. А Фрэнки стащила строгие брюки и переступила их, оставшись в кружевном голубом белье и синих гольфах.
Я тяжело сглотнул, поймав ее беспощадный взгляд, полный робости и желания. Если бы не знал, что был у нее первым, то не поверил бы, что у нее нет опыта. Она даже вчера отдавалась мне без малейшего страха.
Фрэнки отбросила длинные темные волосы назад и провела тонкими пальцами вдоль шеи; спустила одну бретельку, затем вторую… расстегнула застежку на спине…
Я не выдержал, подошел к ней и надавил на ее плечи, заставляя встать на колени. Она просила научить. Пусть учится.
– Ты сумасшедшая, ты знала об этом? – срывающимся голосом спросил я, собирая ее волосы в хвост и зажимая в кулак. Второй рукой приподнял ее подбородок, провел большим пальцем по губам и просунул в рот, разжимая челюсти, широко раскрывая. – Раздвинь ноги и прикоснись к себе.
Когда она послушно развела бедра, упираясь коленями в пол, и запустила руку под кружевной треугольник белья, во мне будто демон проснулся, который мгновенно пожрал всю мою выдержку.
К черту. Внесем эту неделю в Красную книгу как неделю отказа от минетов.
Я рывком поднял Фрэнки с пола. Мне нужно было в нее, сейчас, чтобы она… чтобы я…
– Макс, – раздался испуганный шепот, но я уже плохо слышал, в ушах шумел океан, в который я снова нырнул, разбивая рассудок о толщу воды. Синей, синей, как ее глаза.
Я впился в ее губы, подталкивая к белому ворсистому ковру, который лежал у стены, и Фрэнки взвизгнула:
– Это шкура?!
– Да. Шкура невинно убитой синтетики, – прохрипел я, толкая ее на мягкую поверхность. Трясущимися руками приспустил промокшее насквозь белье к стройным коленям и завел ее ноги вверх, забрасывая их себе на плечи. Один глубокий толчок – и я внутри нее, сразу до конца. И еще, глубже, наращивая темп. Я брал ее как последний раз в жизни. Не помнил, как менял позы, как целовал до боли в деснах, заглушая стоны. Они сливались с музыкой, с тяжелым дыханием, со мной.
Но в последний момент просветлело в глазах, и меня накрыло острой ледяной мыслью, здравой и отрезвляющей.
Езерский, *** !
Презерватив забыл надеть.
Я хотел подняться, но Фрэнки в сумасшедшем порыве обхватила меня ногами, не отпуская, и ее начало потряхивать в оргазме. Из меня пробки вышибло, импульс прокатился вдоль позвоночника и ударил в пах. Я приподнялся на локтях, отстраняясь в панике – и в следующую секунду кончил на нее… На бедра, на живот. Но точно не в нее.
Господи.
В голове туман, сердце ухает, как бешеное.
Твою мать.
Других слов я так и не подобрал.
Фрэнки
Макс поднялся и принес полотенце из встроенного шкафа. Набросил мне на бедра, тщательно вытирая, и сказал:
– Прости, у меня, кажется, второй подростковый возраст начался… черт... обещаю так больше не делать.
– Детей не любишь? – пошутила я, едва ворочая языком, и сама своего вопроса испугалась. – Глупая шутка, не обращай внимания.
– Нет, подожди, давай обсудим.
– А что здесь обсуждать? – поразилась я.
– А по-твоему, нечего?
– По-моему, нечего.
У меня волосы дыбом встали на голове от такого поворота разговора. Я всегда хотела большую семью, да и был у меня уже ребенок – мой брат Роберт. Можно даже сказать, я мать-одиночка.
Но дети от Егеря…
К такому обсуждению жизнь меня не готовила, да и он тоже с облегчением выдохнул, когда я свернула тему. У нас было столько тайн друг от друга, что последнее, в чем мы нуждались, – это дополнительные проблемы.
Я вообще старалась не думать о будущем с Максимом. Конечно, я тот еще романтик, но не настолько мечтательница, чтобы поверить, будто заядлый бабник вдруг остепенится. Я не ждала от него заверений в вечной любви, все равно не поверю. Мне просто хотелось быть с ним, пока есть такая возможность. Раз уж мы стали заложниками обстоятельств, то почему не воспользоваться ими? В моей жизни появился мужчина, к которому меня влекло со страшной силой. Эта сила оказалась сильнее страха, даже страха перед Сатаной. Разве это не чудо?