Контракт стервы

Но это совершенно не мешало предвкушать нашу новую встречу.

Погода оказалась лучше вчерашней, и за окном было еще не солнечно, но уже тихо, без резкого ветра. Сидя перед зеркалом, я расчесывала длинные волосы и размышляла о предстоящей сделке с Екатериной.

Папа обязательно спросит о моих успехах, и придется соврать. Я не умела лгать ему в глаза, а значит, нужно было каким-то образом ухудшить свое зрение. Например, глазными каплями, от которых у меня начиналось сильное раздражение. Я искренне надеялась, что сработает, иначе отец раскусит мое вранье сходу.

Уезжая на работу на дорогом сердцу Афелии, я улыбалась.

Я, конечно же, не собиралась сжигать моего любимого «коня» заживо, а вместо этого надумала спрятать на время, заменив старой «клячей» со свалки. Мне с этим согласился помочь Сайгон, глава моего байкерского клуба «Вонг».

В кармане зазвонил телефон. Света Селиванова настойчиво дозванивалась уже второй день, засыпая сообщениями: «Ты почему в универе не появляешься?!?!?» Я ее игнорировала, как и предписывал контракт... и это было легко. Раньше я даже не задумывалась, сколько энергии из меня тянула дружба с ней.

На работу я приехала вовремя. На мне были строгие брюки в обтяжку и хлопковая блузка под косухой, поэтому по дороге я слегка околела. У себя в кабинете я сразу укуталась в плед и заварила цветочный чай, чтобы отогреться.

«Ты пахнешь, как праздник», – вспомнила я сравнение Максима, и снова сердце затаилось, очарованное. Я не могла дождаться обеденного перерыва, но не потому, что собиралась устроить провокацию у «Дола», а из-за того, что последует позже: на мне было кружевное нижнее белье, и я собиралась после задания наведаться к Максиму.

Но сейчас я ждала звонка от Сайгона и очень нервничала.

Глава «Вонга» был родом из Башкирии. Опасный тип с темными раскосыми глазами. Брутальный, но ответственный, и клуб его стал одним из самых престижных среди MC*.

{*от англ. Motorcycles Club – мотоклуб; категория MC указывает на традиционную структуру байкерского сообщества и серьезный уровень ведения дел.}

У этого рокового мужчины было красивое имя: Дима Байсаров. Но когда знакомились, он представился: Сайгон. С тех пор так и повелось.

Я уже год состояла в «Вонге» и пребывала в полном восторге. Первые месяцы даже была немного влюблена в Диму, подавленная его харизмой, но быстро пришла в себя, когда он попытался однажды залезть мне под юбку. Оказалось, что Сайгон меня вдохновлял на расстоянии, но, соприкоснувшись, мы не горели, а гасли. Он тоже это почувствовал и сразу отстал, разочарованный.

То ли дело с Максимом. С ним малейший тактильный контакт – и сразу искра, пожар.

Я закрыла глаза и шумно вздохнула.

Тре-е-ень!

– О боже, начинается.

Я смахнула пыль с листа фикуса, вымахавшего почти до потолка, и ответила, облокотившись о стол.

– Слушаю.

– Звонят от Вероники Кэр! Честное слово, не вру, – шепотом сказала помощница, хотя звонивший не мог ее слышать.

Я от неожиданности резко выпрямилась. Я ждала ответа от Veronica Care полгода! Это был один из самых быстро растущих мировых домов моды, который искал партнера в России. Я предложила организовать для них благотворительный вечер, чтобы впечатлить их и попасть в кандидаты на партнерство. Они обещали подумать. А раз звонят, то согласны! Наверно, готовы оговорить детали, дату...

– О нет! Твою же ж… Погоди минуту.

Я воздела руки и захныкала. Нужно отказать!

Так, спокойно.

Я села в кресло и, взяв маркер, постучала им по белой странице, на которой красовался старый скетч.

И меня осенило: в контракте ведь не уточняется, в какой форме отказывать, а в какой принимать! Обязательное условие – говорить «нет», но писать можно что угодно, раз условие не оговорено. Отмазка сомнительная, но ведь звонят от самой Вероники Кэр!

Я написала: «Предложи им третье января для проведения вечера. Будем вести переписку. Я потеряла голос» – и понеслась в приемную, споткнувшись по дороге. Сунула помощнице записку и многозначительно округлила глаза. Бедняжка вжалась в кресло, но понятливо закивала и зачитала ответ представителю Вероники.

Уф-ф… Пронесло.

– Всем отказывать! Гранты не даем никому! – заявила я, введя помощницу в ступор, а потом приписала маркером на бумажке: «Я пошутила. Все задания теперь будешь получать письменно. Слова игнорируй».

Та ошалело прочла строки, сглотнула, а потом с напуганным видом наблюдала, как я забираю записку и рву на мелкие кусочки, чтобы не оставлять улику.

– Все поняла? – уточнила я.

– Д-да, Франс… Франсуа Константовна.

До обеда оставалось меньше часа, когда отец вызвал к себе. Я решительно настроилась соврать, поэтому воспользовалась каплями, от которых у меня заслезились глаза.

– Сядь, – приказал отец, когда я вошла в кабинет, и привычно встал позади, подавляя властью. – Ты отказала сегодня по проектам?