Страница 31 из 108
Активисты-пикетчики тут же разбежались, спасаясь от стихии, а я случайно ступила на канализационную решетку – и шпилька сапога застряла. Я же оделась вызывающе, в короткую шерстяную тунику, дождевик и кричащие сапоги на шпильках. Макияж – «я у мамы косметичку сперла». В общем, глаза заливало дождем, а меня шатало из стороны в сторону, как маятник.
Из полицейской машины, которая уже полчаса была припаркована на противоположной стороне дороги, выскочил обеспокоенный блюститель порядка, махая руками, приказывая уйти.
Не видит, что ли, что мой каблук застрял?!
– Почему стоим?! Бегом под крышу! Или тебя в отделение забрать, чтобы в себя пришла?! – отчитал он, подбежав. Куртка на нем надувалась парусом.
Я еще раз дернула ногой, ухватившись за рукав полицейского, но каблук не поддавался.
– Дурында! – разозлился тот, а разглядев корень проблемы, наклонился, чтобы помочь. В этот момент я тоже приложила усилие – и со всего маха въехала носком освобожденного сапога прямо между ног бедняге. – С-с-су-ка-а!
Мамочки!!! Я не знала, что делать, как помочь, куда кинуться, но потом меня шарахнуло молнией воспоминания: задание! Оскорбить полицейского!
Обомлев от собственной гнусности, я гаркнула что было сил в легких:
– Мудак!
– Че-го-о?! – тот даже выпрямился и перестал материться. Наверное, если бы погода была получше, то меня упекли бы за оскорбление представителя закона, но в эту самую минуту налетел вихрь, и зона видимости сузилась до сантиметров, больно было открыть глаза. – Да ну тебя, бешеная!
И полицейский исчез, бросив меня одну. А мой сапог хоп! – и снова ткнулся каблуком в решетку, застряв на этот раз надежно, без шансов. Я сосредоточенно занималась вытаскиванием проклятой шпильки до тех пор, пока ни ощутила, как над головой, едва-едва тронув макушку, пролетело нечто огромное, вроде билборда.
Караул!!!
В панике пришлось расстегнуть замок на сапоге и стащить обувку с ноги. Лучше остаться босой, чем безголовой. Чтобы не хромать, я сбросила и второй, и пошла напролом против ветра в тонких носках. Таксист давно уехал, вызвать нового не было возможности. Афелий тоже остался запаркованным в «Константе»: в такую непогодь только дурак на мотоцикл сядет.
Вдруг меня подняло в воздух, и я забарахталась, визжа. Но над ухом раздался злой голос:
– Не вырывайся, сумасшедшая!
Максим. Он явился в мягкой дутой куртке, и я сразу почувствовала его тепло. На душе стало спокойно. Странная реакция для добычи, которую Егерь пытался загнать. Надо бы испугаться, а я улыбнулась, как будто радугу увидела на темном небе.
Максим промок в секунды. Он прижал меня к себе под бок и поволок в холл корпорации. Под козырьком к нему тут же подбежала охрана, и скоро мы оказались в безопасности. Я дрожала, с меня стекали струи воды, но Егерь не дал времени отдышаться или отжать волосы.
– Давай быстрее, – произнес он непреклонно, и я послушно пошлепала за ним.
В лифт я отказалась войти, разумно заметив, что может рубануть электричество, но Максим с такой ненавистью на меня глянул, что я умолкла и последовала за своим спасителем. Мы поднялись на двадцать первый этаж и вышли прямо на крышу. Оказалось, вертолет, пролетавший над зданием, принадлежал Езерским, и сейчас он стоял на площадке, дожидаясь нас.
– Шеф, быстрее, еще минута – и не взлетим, – кричал пилот, и Максим приказал мне бежать быстрее. Мы уселись на задние сиденья, и вертолет оторвался от земли. Минуты три – и мы снова приземлились, и снова молча вошли в лифт. Пилот сказал:
– Ничего себе погодка! Вроде и ожидаешь, а каждый раз – как в первый раз. Шок чистой воды... дождевой вернее, кислотной! – он посмеялся своей шутке.
Максим ничего не ответил, меня он тоже игнорировал. Дверь открылась, и мы вошли в пентхаус. Пилот в двух предложениях обсудил планы на вертолет и поспешно удалился.
Я стояла мокрая, продрогшая, одежда неприятно липла к телу, а про макияж и упоминать не стоило. Наверное, я выглядела, как чучело.
Жилище у Егеря оказалось просторным, современным. Без голов на стенах и без шкур.
– Прими горячий душ, потом поговорим, – сухо сказал он, сбрасывая куртку, потом свитер… майку…
У меня челюсть отвисла. Максим был до того притягательный охотник, что хотелось броситься к нему в силки, лишь бы приласкал напоследок.
Умеренно накачанная фигура, с широкой татуировкой шаманского «браслета» на предплечье, который, конечно же, значил что-нибудь жутко модное, вроде отгона злых духов и Уваровых…
А плечи! А спина… и кожа влажная от дождя. Хотелось подойти и обнять, согреть и самой согреться.
Я сглотнула волну трепета и закоченевшими пальцами стянула с себя дождевик.
– А где ванная?
Максим даже не повернулся ко мне.
– Налево, прямо, потом направо.
– Кхм… Спасибо.
Я побрела на экскурсию по жилищу, которое мне очень нравилось. Стены – серебристые, мебель – бледных тонов, ничего лишнего.