Поколение солнца

Ионное орудие — на самом деле использующийся не по основному назначению элемент мобильного обогатительного комплекса — выстрелило сконфигурированным пучком, сжигая близко подобравшийся, под прикрытием боя, вражеский дрон. Чтобы собрать подобное оружие из частей рабочих механизмов необходимо отличное знание электродинамики. Не говоря уже о том, чтобы использовать его.

Попавший под электрический пробой дрон вспыхнул, превращаясь в бесполезный кусок оплавленного металла.

… сейчас, пусть наши отойдут ещё немного. Их всё равно заденет, но самым краем. Ещё немного. Ещё чуть-чуть, — не переставая говорила Макаренко Оля отслеживая по забитому помехами экрану положение «Луча» и вражеского корабля.

Она говорила и говорила, хотя стоявшая рядом Аня сама всё прекрасно видела.

Экран — окно в видеостене — показывал идущую в космосе битву.

К сожалению, из-за помех невозможно связаться с «Лучом». Оставалось надеяться на удачное стечение обстоятельств. На то, чтобы сошлись одновременно два события. Вражеский корабль оказался в фокусе нацеленных в пространство супердвигателей предназначенных для столкновения астероида с траектории и, вместе с тем, чтобы «Луч» находился как можно дальше.

Шёл уже седьмой час с начала космического боя. Сорвав пломбы и отключив все предохранители, Снежная и Макаренко успели подготовить гигантский планетолёт к незапланированному старту. И теперь ожидали подходящего момента. Забытые на астероиде девушки собирались нанести неожиданный удар по празднующему победу врагу. Вот только нужно было подождать пока враг войдёт в область поражения, а «Луч» выйдет из неё.

-..ещё немного. Ждём. — без остановки говорила Оля.

Поначалу Аня хотела попросить подругу замолчать, но потом передумала. За Олиными словами скрывались неуверенность и страх. Произнесённые вслух слова помогали контролировать их, держать в прочных клетках в самом тёмном уголке сознания. К тому же, во время долгого, напряжённого ожидания — лучше слушать Олин голос, чем Олино молчание. Гораздо лучше слушать человеческий голос.

— …ждём. Противник выходит из области поражения.

— Смещаю область фокусировки, — отозвалась Аня, внося поправки в предназначенный для управления супердвигателем алгоритм.

Боже, как это ужасно, когда ошибка в написанном тобой алгоритме означает торжество врага и смерть друзей. Аня ни за что на свете не хотела бы быть военным программистом. Она не хотела участвовать в боях. Космическими боями бредят только мальчишки и некоторые странные девчонки, как, например, стоящая рядом Олька. Аня никогда не хотела становиться солдатом. Однако, иногда люди должны делать то, что они не хотят. Самый ярый пацифист берёт в руки меч, если на его страну, на близких и друзей, напал враг. И тогда одна единственная ошибка в алгоритме управления супердвигателем означает разницу между жизнью и смертью. Между победой и поражением.

Аня никогда не мечтала стать военным программистом. Она выучилась на космического геолога, на инженера систем жизнеобеспечения. Но бывает так, что даже самый ярый пацифист вынужден взять в руки меч. Аниным мечом был варварски переделанный алгоритм управления супердвигателем. Мечом Оли — мощнейший реактор способный питать установленную на астероиде сеть двигателей, при синхронной работе становящихся супердвигателем способным столкнуть огромный астероид с привычного пути.

Девушки были готовы нанести удар. Но нужно подождать.

— …пусть войдёт в зону уверенного поражения. Ждём. Ещё чуть-чуть, — говорила вслух Макаренко Оля.

Она говорила, чтобы успокоить Аню. Во время напряжённого ожидания лучше слушать чей-то голос, чем молчание. Гораздо лучше слушать живой человеческий голос.

Глава 13. Скальпель и сердце

Я фотон. Мы свет. Наша родина солнце.

Мих приземлился на астероид.

Можно сказать — приастероидился. Раньше он часто шутил над игрой слов означающих посадку прилетевшего из пространства объекта на космическое тело или другой объект в пространстве. Например, если человек подлетает к товарищу. Выравнивает скорости. Хватается за протянутую руку. Получается — причеловечился. Состыковался с товарищем путём крепкой хватки за протянутую в помощь руку.

Так Мих шутил раньше — до начала всей этой катавасии. Каких-то десять часов назад. Или всего лишь девять. Или даже восемь часов назад.

Раньше.

До того как на работающих в скоплении геологов напали.

Приастероиднение вышло так себе. Ужасно, если честно, вышло. Обременённый не приходящим в сознание Кириллом и десятиметровым в диаметре зеркальным шаром, весящим как будто он был отлит целиком из стали — инопланетным артефактом, Мих упал на посадочную площадку. К счастью неподалёку от входа в модуль жизнеобеспечения находилась минимально оборудования посадочная площадка для приземления модулей и людей. То есть для приастероиднения, конечно. Чтобы оставаться в сознании, Миху пришлось использовать стимуляторы и сейчас его сознание было кристально чистым, как залитая ярким солнечным светом пустая комната.

Он буквально упал на поверхность и только страховочные запоры помешали отскочить обратно, словно резиновый мячик брошенный в стену.

Транспортную ракету Мих прилепил к устилавшей поверхность посадочной площадки липучке. Артефакт к липучке приклеиваться отказывался, а скафандр Кирилла приклеивался нормально. Поэтому пришлось первым делом заниматься артефактом, оставив раненного друга под открытым небом. Огромным, чёрным небом, озарённым вспышками близкого космического боя и вторичными потоками излучения от множества ядерных взрывов.

Таща за собой на буксире зеркальный шар кое-как держащийся в разорванной сети, Мих отдал приказ на открытие грузового шлюза. Тот почему-то не открылся. Тогда Мих вручную разблокировал его. Для разблокировки потребовались обе руки. Пришлось отпустить артефакт. Мих постоянно оглядывался, проверяя, что тот на месте, не пропал, не испарился, не был украден пиратами. К счастью шар вёл себя смирно и вскоре был доставлен на склад, где хранилось всё то, что не нуждалась в особых условиях хранения. На складе Мих положил артефакт в первый найденный свободный контейнер. Судя по маркировке: контейнер с «Зари», из-под управляющей электроники для супердвигателя. На крохотном, по космическим меркам, астероиде сила тяжести практически отсутствовала и справиться с доставившим столько проблем инопланетным артефактом удалось, пусть и с изрядным трудом. Инерция, в отличии от веса, оставалась прежней.

Мих вернулся за Кириллом. Втащил его через тот же грузовой шлюз. Спустился ниже уровня складов. Там уже можно было снять скафандр. Но снять Мих не успел потому, что пол дрогнул. Потолок упал, а стены сначала сдвинулись, потом раздвинулись, а затем и вовсе поменялись местами.

Во всяком случае, именно так показалось Миху, когда его сначала швырнуло вперёд, затем назад, а после прижало к тому, что раньше являлось углом между стеной и потолком. Прижало сильно, как будто возмущённый пренебрежительным описанием астероид вдруг взял и обзавёлся существенный гравитационным полем.

Прочные скафандры уберегли носителей от повреждений. Связь работала на приём, отфильтровывая помехи. Мих услышал тяжёлый стон. Сначала ему показалось, будто стонет он сам, но через секунду стало ясно — стон пришёл по радиоканалу. Стонал от боли, прижатый непонятной силой к углу между стеной и потолком, пришедший в себя Кирилл.

— Потерпи, — просил друга Мих поднимаясь на руках и заново ориентируясь по взявшемся чёрт знает откуда вектору гравитации. — Сейчас доставим тебя в медотсек. Уже близко. Потерпи.

Кирилл не слышал. Его скафандр снова погрузил раненного носителя в тяжёлый сон, в котором тоже была боль, но не такая сильная, как в реальности.

Застывшая горбом на месте нарушения герметичности скафандра пена придавала человекоподобной фигуре нечеловеческие очертания.