Воровка

Рисса с наслаждением потянулась на кровати, разминая ноющие после тренировки мышцы. Хотя дроид гонял ее и вполовину не так жестко, как наставница, вымоталась девочка изрядно, а на ее теле прибавилось новых синяков и ожогов. А постель была такой мягкой… За этот матрас и всегда свежее, приятно похрустывающее белье, Рисса была почти готова смириться с положением бесправной ученицы. По крайней мере, до первого поклона перед наставницей. Жаль, что вот так поваляться Риссе обычно не позволялось: пять минут на душ, десять — на завтрак, и вперед, за уроки, на которых ей пытались за неделю вдолбить в голову больше знаний, чем за все одиннадцать лет прошлой жизни.

Она с глухой тоской посмотрела на валявшийся на столе датапад. Загруженные в него интерактивные учебники и сборники заданий по всевозможным предметам терпеливо дожидались Риссу, как сказочные демоны, всегда получавшие понравившуюся человечью душонку. Фархан точно взгреет ее, если узнает, что Рисса ничего не делала весь день. Но если не весь день, а всего полдня? Должно же у нее быть время на себя, разве нет?

На улице сверкнула молния, отразившись бело-голубым в блестящих стенах и огромных окнах соседних небоскребов. Рисса поежилась: воспоминания о других молниях, тех, что Силой вызываются, у нее были еще свежи. Краткое "обучение" в ситской Академии на всю жизнь снабдило ее кошмарами и воспоминаниями, от которых хотелось то ли удавиться, то ли удавить всех, кто к ним причастен. Странно было после всего этого валяться в собственной комнате, смотреть в окно и думать о том, как бы успеть и развлечься, и с уроками разобраться. Она каждый день ждала подвоха, боязливо сжималась всякий раз, когда наставница слишком резко поднимала руку, но пока все было ровно. Фархан держала обещание не гнобить ее без повода. Гонять — гоняла, на тренировках лупила без жалости, так, что пару раз пришлось кольто обкалываться, и однажды крепко придушила за "недостаточно почтительный тон", но не измывалась и втоптать в грязь не пыталась.

Жизнь была… не то чтобы хорошей, но сносной. Подозрительно сносной, несмотря на кучу запретов и правил. Уж точно лучше, чем в Академии.

Время меж тем близилось к полудню. Рисса встряхнулась и заставила себя вылезти из постели. У нее сегодня день свободы, и неизвестно, когда такой в следующий раз наступит! Нечего тратить его на ерунду. Она еще ни разу в город не выходила, и это надо было срочно исправить.

Одевшись и повесив на пояс сумку с датападом, иденткартой и мелочью, которую Фархан называла "содержанием", Рисса критически осмотрела себя. Скорчила рожу зеркалу, которое упорно отражало какое-то имперское нечто, имевшее с Риссой мало общего. Аккуратная ровная стрижка, форма "для повседневного выхода в город" — бледно-красная туника с геометрической вышивкой по вороту, серые штаны в обтяжку, мягкие сапожки до голени… Мать бы прослезилась от умиления, увидев Риссу такой. Если бы, конечно, Фархан не запретила ученице общаться с родными. Да Рисса и сама не рвалась: маме она давно уже перестала быть нужна, и глупо думать, что это изменилось бы теперь. Пусть своему уроду-мужу сына родит и будет счастлива без нее. А Рисса уж как-нибудь сама.

По квартире Рисса пробиралась чуть ли не крадучись, хотя понимала, что это очень глупо: без Фархан и леди Лорейн, ее старшей ученицы, которая иногда здесь объявлялась, ей было некого бояться. Азалия, дочь Фархан, никогда не приходила сюда без приглашения, да и на Риссу ей было плевать со всей высоты своего происхождения, полковничьего звания и должности директора какого-то там научно-исследовательского комплекса неимоверной важности. Без них всех Рисса была, страшно сказать, главной в доме — а чувствовала себя так, будто прокралась в него тайно, и ее вот-вот схватит охрана.

Квартира Фархан была внушительной, этого не отнять: высоченные потолки, окна во всю стену, строгое, но богатое убранство. Здесь все было монументально и одновременно — функционально и технологично до такой степени, что напоминало роскошную космическую станцию. Стены были забраны гладким металлическим сплавом, но его оживляли где картины, где барельефы, а где — композиции из живых растений. В главном холле красовалось нечто — скульптура? или как это назвать? — из парящих в воздухе кусочков стекла и транспаристила с подсветкой, которые складывались в изящные, сказочно красивые формы растений, птиц и животных. Имелся даже зал для приемов, места в котором хватило бы человек на сто. У Риссы до сих пор дух от этого всего захватывало, но даже в их с мамой нищенской квартирке уюта было больше.

Комлинк у Риссы на руке запищал — прибыло такси. Вызывая лифт, Рисса чувствовала себя заключенной, удравшей из тюрьмы.

* * *

Рисса запрокинула голову, глубоко вдыхая влажный и теплый воздух. Странный он был здесь — пах металлом, грозой и сладковатым, одновременно свежим и чуть гнилостным душком джунглей, окружавших город со всех сторон. Они начинались прямо за стенами — неимоверно толстыми, способными, наверное, выдержать залп из всех орудий имперского "Разрушителя" разом. Рисса никогда не видела, чтобы города окружали стенами, но, судя по тому, что она уже успела узнать об имперском столичном мире и живности, на нем обитающей, тут никакая защита лишней не будет.

А вот в самом городе было скучно, хоть вешайся. На вид он, конечно, впечатлял, и первый час Рисса только и могла, что бродить по нему с раскрытым ртом и глупо хлопать глазами. Хотя она еще не видела ничего, кроме самого центра, Каас-Сити уже потрясал своими размерами: очертания зданий виднелись далеко на горизонте и вряд ли кончались за ним; небоскребы протыкали шпилями грозовое небо, а их нижние этажи терялись в голубоватой дымке под многоярусными улицами и переходами. Рисса перегнулась через ограждение, пытаясь разглядеть нижние улицы, но из-за густого тумана казалось, что те просто исчезают в жуткой глубине. Многие строения, и низкие, и высоченные, здесь вгрызались в скалы и стояли прямо на краю обрывов, хотя по всей логике должны были давным-давно уползти в пропасть, к гудящей где-то далеко внизу горной реке. Архитектуры же такой Рисса не видела еще нигде: на первый взгляд она казалась до тошноты строгой и правильной, а чуть присмотришься — и заметишь скошенные линии, башни с несимметричными ярусами и декоративными выступами, витые шпили и прочие извращения, из-за которых имперская столица напоминала странный гибрид военной базы, дворца злого волшебника из сказки и совсем чуть-чуть — нормального мегаполиса галактического масштаба.

Это было бы даже круто, не будь здесь так уныло. В Каас-Сити было слишком много серого, синего и голубого, и слишком мало — всех остальных цветов, не считая ярко-алых вкраплений имперских знамен. На улицах не было яркой рекламы, которая так нравилась Риссе в родной Ильтине, — только пафосные агитплакаты, всевозможные указатели и знаки, редкие объявления да желтые огоньки станций городского такси. Люди здесь почти не прогуливались просто так, не болтались в свое удовольствие — у большинства был такой вид, будто они либо шли по неимоверно важным делам, либо безнадежно на них же опаздывали, а единственными детьми, которых заметила Рисса, была похожая на маленькую армию группка школьников, дисциплинированно шагавших за строгой теткой с лицом и повадками училки. Был, конечно, разгар рабочего дня, но на Таларме никто не относился к учебе и работе настолько серьезно. Глядя на все это безобразие, Риссе хотелось плюнуть на отполированное до зеркального блеска уличное покрытие, но что-то останавливало — ну не свинья же она, в самом деле. Хотя этому царству порядка и пафоса не помешало бы немного свинства, а то здесь будто не люди живут, а дроиды какие-то.

Уставшие ноги ныли все сильнее, виды города уже почти перестали впечатлять, так что Рисса двинулась в сторону ближайшего кафе. Обогнавшая ее училка на ходу вещала детям о каких-то "Шпилях победы", к которым они сейчас пойдут. Дети внимали, а Риссе хотелось подойти и пощекотать кого-нибудь из них, чтобы им стало немного веселее. Ну совсем ведь клопы, нельзя их так мучить!