Страница 34 из 43
— Прячьте!
— То есть как, зачем прятать?! Ведь вы и г. Лу выиграли эти деньги!
— Что вы, что вы, г. Ван! Неужели я могу допустить, чтобы у меня шла серьезная игра на деньги, да чтобы к тому же гость проиграл… Прячьте, говорят вам! Да не комкайте в карман, а положите аккуратно в бумажник — ваши деньги не заслуживают того, чтобы вы с ними так небрежно обращались!
Вану было и неловко, и легко, и радостно на душе: во-первых все, что он считал потерянным, неожиданно вернулось к нему; а во-вторых, образ пленительной женщины стал еще ярче, еще обаятельнее…
Луис хмуро следил, как Ван прячет деньги. Хозяйка властно, в упор посмотрела на него, и он отвел свои глаза в сторону.
— Ну, господа, отдохнем немного; мы от игры разгорячились… Да вот беда: все я могу сделать, а шампанского заморозить не умею!.. Не поможет ли мне кто-либо из вас, господа?
Ван не вполне понял, о чем идет речь, и недоумевающе молчал.
— С удовольствием, — отвечал Луис.
— Весьма вам признательна; там в кухне под столом в мешке лед, а на столе стоит ваза и шампанское.
Луис ушел в ту дверь, откуда хозяйка приносила кушанье.
В ту же минуту женщина схватила Вана за руку и, приложив палец к губам, быстро повела его в третью дверь, за которой оказалась спальня. Хозяйка подвела Вана к окну, выходившему в переулок. Луна светила и все было отлично видно.
— Здесь, — указала она вниз на навес, — задняя дверь, к которой ведет лестница от кухни. Через час возвращайтесь, — прибавила она, вкладывая что-то в руку Вана. И опять, приложив палец к губам, она потащила гостя назад в столовую.
И было пора, потому что едва они сели и приняли непринужденные позы, как в дверях появился Луис, неся в руках белую блестящую вазу, наполненную льдом, из которой косо торчала головка шампанской бутылки.
Пока Луис раскупоривал бутылку, Ван ощупывал у себя в кармане предмет, переданный хозяйкой.
«Ключ! Да, ключ… Несомненно, от двери, ведущей из переулка в дом…»
Никогда в жизни Ван не испытывал такой радости, такого прилива жизни, как теперь… Вероятно, шампанское подействовало на него — он шутил, смеялся, пел, так что Луис его не узнавал…
Наконец, Луис стал собираться.
— Уже полночь, г. Ван, пора и по домам!
Хозяйка гостей не удерживала; только прощаясь, крепко, по-мужски, пожала руку Вану и выразительно на него посмотрела.
Выйдя на улицу, Луис протянул руку:
— До свиданья, г. Ван; не знаю, увидимся ли мы завтра!
Ван ничего не сказал, но подумал: «И хорошо! Ты теперь мне больше своем не нужен, только будешь мешать!»
Дон Луис подозвал проходившего ночного рикшу, Ван — другого, и они разъехались: один — направо, другой — налево.
Но, проехав немного, Ван остановил рикшу, заплатил ему, и вернулся пешком назад.
Вот и ее дом… Все тихо; сквозь драпировки окон еще виднелся <свет>.
Завернув за угол в переулок, Ван нащупал в кармане ключ. Нет, не потерял… А вдруг не подойдет?.. Тогда, значит, все это сплошная ошибка…
Холодок заполз в сердце Вана. Дрожащей рукой, озираясь, не идет ли полицейский или случайный прохожий, он вложил ключ в скважину американского замка, повернул… и дверь бесшумно открылась.
Он поднялся ощупью по лестнице, нащупал на верхней площадке вправо дверь, распахнул ее и очутился в столовой, которую он недавно покинул.
При звуке его шагов из спальни вышла прекрасная хозяйка и, протянув ему обе руки, крепко пожала их. Он снял пальто; она унесла его в спальню и вернулась. Прижавшись к молодому человеку, она подвела его к столу.
— Садитесь, — обворожительно улыбнулась она, и положив ему руки на плечи, заставила его сесть, когда он, по обычаю, начал было церемониться, — я хочу кое-что у вас спросить. Скажите, пожалуйста, г. Лу на словах передал вам мое приглашение, или же…
— Нет, г. Лу передал мне вот это письмо…
И Ван вынул розовый конверт.
— А я боялась… Вы все в нем поняли, мистер Ван, — продолжала молодая женщина, беря письмо из рук Вана, — ведь вы достаточно хорошо владеете английским языком; ну, читайте, я посмотрю!
Смеясь и ласкаясь, она заставила Вана прочитать письмо вслух, поправляя его произношение.
— Да вы отлично будете говорить и читать по-английски, если… если только у вас будет хорошая учительница, — хохотала она и, разорвав письмо на куски, бросила его под стол.
Оказалось, что хозяйка сказала раньше неправду, что не умеет замораживать шампанского: на столе в вазе со льдом стояла свежая бутылка шампанского, а рядом — бисквиты и фрукты.
— Ну, дорогой мой, — продолжала красавица, стараясь ободрить смущенного Вана, — теперь нам никто не помешает; теперь мы можем продолжать нашу игру…
— Какую игру? — спросил растерявшийся Ван.
— Какую? В хуа-цюань, — звонко и весело расхохоталась хозяйка.
— Идет, — развеселился Ван.
— Ну, откройте бутылку!
Ван снял проволоку, раскачал пробку — этому он выучился еще в Японии и, когда она с выстрелом вылетела — налил два бокала.
Началась игра. Хозяйка играла отлично, и скоро всю бутылку выпил один Ван. В голове у него шумело, сердце сильно билось, ему было невыносимо жарко.
Молодая женщина села на ручку его кресла и обняла его одной рукой.
— Вам жарко, мой дорогой? Вы не стесняйтесь — снимите сюртук, ведь здесь никого нет!
Ван находился в состоянии полного довольства; он готов был прижать к сердцу весь мир, убедить его можно было в чем угодно и, конечно, он не думал сопротивляться хозяйке. Он снял сюртук, который она тоже отнесла в спальню, и тяжело опустился в кресло. Электрическая висячая лампа почему-то описывала неправильные круги перед его глазами, все тело сделалось каким-то невесомым, а кресло мягко плыло под ним…
Глаза его невольно смыкались, когда он снова услышал около себя бесконечно милый голос:
— Ну, Ван, давайте снова играть, только в игру более серьезную… Если вы выиграете десять раз — то вы выиграете… меня. Хотите?
Как сильно ни сковывало вино мозг и все тело Вана, но это неожиданное предложение сразу подняло его энергию. «Ага, — подумал он, — вот оно, начало того конца, о котором он раньше и мечтать не смел… А говорят еще, что европейские женщины недоступны!.. Впрочем, вероятно, она впервые видит такого китайца, как я: молодого, красивого и по-заграничному образованного!..»
И он с жаром принялся за игру, азартно выкрикивая цифры и присказки. Сначала судьба ему улыбнулась — он выиграл несколько раз, но потом стал проигрывать и хозяйка заставляла его пить.
Вдруг молодая женщина остановилась на минуту, как будто к чему-то прислушиваясь. Потом подошла к Вану, села на ручку его кресла, и обняв молодого человека одной рукой, спросила:
— Знаете ли вы, мистер Ван, что такое поцелуй?.. Нет, не знаете!.. Ведь ваши женщины — соломенные куклы и не учат вас искусству целоваться!
С этими словами она прильнула горячими устами к губам Вана.
Конечно, Ван, как и все китайцы, не имел понятия о поцелуе. Новое, могучее ощущение властно охватило его, голова закружилась, он охватил горячее тело женщины…
Сильный стук раздался в дверь, ведущую в переднюю. Женщина в ужасе вскочила, схватившись за голову.
— А, каррамбо, откройте! — грозно кричал чей-то голос, и удары сыпались в дверь один за другим. — Проклятие! Откройте или я сломаю дверь!
— Беда! — шептала женщина с остановившимися от ужаса глазами. — Это мой жених! Если он увидит вас — он убьет и меня, и вас! Спасайтесь скорей по черной лестнице!
У Вана в один миг вылетел хмель из головы. Он бросился к кухонной двери, распахнул ее, кубарем свалился с лестницы и долго дрожащими руками в темноте не мог нащупать пуговки американского замка и повернуть его. Наконец, дверь распахнулась.
Едва он выскочил на тротуар, как вдруг, перед самым его носом, что-то крупное и мягкое упало на камни. Испуганный Ван остолбенел на мгновение; в этот момент упало еще что-то. Ван нагнулся и схватил это «что-то» рукой. К величайшей его радости он убедился, что это — его пальто и сюртук…