Зона

Джулия словно читала чувства новоприбывшей в их дом Кимберли, отчего сориентировалась верно: после приёма успокоительного с седативным эффектом гостья уснула как младенец до самого утра. Бернард не совсем понимал: действительно ли в Зоне работают как надо все таблетки или сыграл свою роль эффект плацебо.

К утро нервозность вернулась, но уже не в столь ужасающих масштабах. Кимберли смогла связно говорить. Да, она запиналась, иногда заикалась, но её хотя бы можно было понять. Уже с первых слов стало ясно, что женщине тяжело. А когда её история подходила к нынешнему моменту, тяжело было уже всем вокруг: факт убийства отдавал едва заметным шлейфом безумия.

Что, возможно, было самым страшным, так это то, что никто не понимал, что несёт смерть в Зоне. Очнёшься ли ты тогда в своей реальности или не очнёшься нигде и никогда вовсе? Что в первом случае, что во втором никто об исходе даже не узнает.

Бернард понимал, что жертвой Кимберли был всего лишь очередной болванчик Зоны, но легче ему от этого не становилось. Он чётко знал, что женщина тогда не понимала, что всё, что вокруг — нереально. Также Томпсон не выбрасывал из головы тот момент, что Кимберли могла до сих пор не понимать, что с ней, а Зона всего лишь сводила её с ума, используя для этого меньше ресурсов.

У Киры же создавалось ощущение, что Кимберли в гостях задерживаться не собирается. Впрочем, женщина и сама прекрасно понимала, что ей здесь не место.

Пока Джулия занималась завтраком, Вонг вернулась к книгам, но автором теперь была уже она. Девушка находила пустые страницы, брала шариковую ручку и творила. Творила тексты, рисунки, стихи. Всё, что приходило в голову. Конечно же, большая часть была всего лишь шуткой, но в некоторые свои строки Кира всё-таки непроизвольно вкладывала достаточно серьёзные мысли. Бернард всё это время приглядывал то за ней, со странной для себя неловкостью вспоминая прошедший вечер, то за гостьей.

Кимберли изучала помещение. Ей здесь не нравилось. Это место было слишком… семейным. Таким, чего в её жизни никогда не было и не должно было быть. Все фотографии на стенах бесили, скрипучие ступеньки раздражали не меньше, а Томпсон, будучи мужчиной достаточно видным, вызывал лишь сексуальное влечение. Женщине было плевать, как она выглядит, кто есть Бернард и кем кому приходится. Она просто хотела его до степени отчаяния. Возможно, поэтому ни ей не нравилась Кира, ни Кире — она.

В любом случае, Кимберли отдавала себе отчёт в том, что пора уходить. И, как только в комнате осталась она одна, раздался стеклянный дребезг. На шум тотчас же примчался Томпсон, но гости уже как не бывало. Осталось лишь разбитое окно.

Мужчина пулей вылетел во двор, но не было даже ни малейших следов Кимберли.

Быть может, Зона забрала её обратно?

========== Шестнадцать. Новая Зона ==========

Пропажа Кимберли была далеко не самой приятной ситуацией, но оценивали её все по-своему. Кира была рада, ведь видела в женщине источник опасности и, что тоже немаловажно, конкуренцию. Джулия пребывала в неоднозначных чувствах: и жаль было, что внезапное пополнение импровизированного отряда ушло, и радостно, что в доме на один лишний рот стало меньше. Бернард же взгрустнул о двум причинам.

Во-первых, мужчина не понимал, в каком состоянии была Кимберли и насколько опасна для остальных. Во-вторых, он не был до конца уверен, что Зона забрала женщину, поэтому отталкивался от того, что вся их немногочисленная группа отныне может быть под небольшой, но несколько безумной угрозой. И, в-третьих, Томпсону отчего-то казалось, что чем больше людей сейчас здесь бродит, тем быстрее этот кошмар закончится.

Новый день вновь не радовал, ведь каждый из них был совершенно однотипным. Вновь прогулка по окрестностям в надежде найти ещё кого-нибудь (или хотя бы беглянку), безвкусная еда, не пьянящий алкоголь, сигареты без запаха. Никаких котиков, чтобы почесать им за ушком или голубей, которые готовы были обгадить каждую проезжающую под ними машину. Ни, чёрт возьми, этих самых машин! В общем, полная пустота.

— Отвратно, — из раза в раз повторял Бернард, характеризуя ситуацию.

И, что ничуть не странно, каждый соглашался, не произнеся при этом ни слова.

За рассветом близился закат. Кира вновь развлекалась пустыми книгами. Томпсон думал о своём. Небольшой телевизор, стоящий всё это время в гостиной, работал с переменным успехом: он либо выдавал белый шум, либо показывал какую-то зацикленную дребедень, где один и тот же диктор, подписанный буквами из разных алфавитов, выдавал набор букв, вещая периодами на разных языках. Несложно догадаться, что Бернард первое время пытался увидеть в этом хоть какой-то смысл, но попытки подобных страданий он довольно быстро решил оставить.

Джулия ушла спать первой. Она периодически носила с собой какой-то томик, будто боясь, что и из него, как и из других книг, пропадут все буквы. Томпсон углядел в названии «Войну и мир». Ему было немного стыдно, ведь он так и не осилил в свои годы сие произведение. Как бы мужчине не относился уважительно к классической литературе, большую часть он считал откровенно скучной. Особенно это касалось не столько прозы, сколько поэзии.

Кира проследовала к себе молча, Бернард пошёл следом. Оба понимали, что обсудить случившееся между ними стоит.

Поднявшись по ступенькам, которые, к удивлению, в этот день уже не скрипели, девушка зашла в свою комнату. Проследовав за ней, Томпсон закрыл за собою дверь. Он сел на вторую кровать напротив Киры, оба некоторое время молчали. В воздухе витало напряжение, и виновата была в нём никак не Зона. Бернард долго думал, с какой стороны к этому вопросу ему лучше подойти. В конечном итоге, так и не дождавшись, мисс Вонг присела к нему ближе и обняла. Обняла тепло и как-то по-домашнему. Мужчине от этого стало лишь тяжелее. Он не знал, чем на подобное лучше было бы ответить.

Бернард обнял девушку в ответ, после чего, совсем не как отец или брат, поцеловал её в лоб. Кира, скрывая это, мимолётно улыбнулась. Выждав короткую паузу, она взглянула на мужчину. Оба при этом не роняли ни слова. Томпсон улыбнулся девушке, а она, словно отвечая, потянулась к его улыбке.

За миг до поцелуя Бернард надеялся, что чувства в Зоне тоже поддельные. Но нет, с каждой последующей секундой он всё меньше отдавал себе отчёт в своих действиях. Кира пыталась расстегнуть его рубашку, а он не мешал. Мужчина был возбуждён. Он мог лишь поддаваться и идти навстречу. С каждым последующим мгновением сдерживать страсть внутри себя было всё сложнее. Томпсону не только нравилась Кира как девушка, но и интима в его жизни в последнее время было не очень-то и много. Природа брала своё.

Вонг же наслаждалась. Оказавшись на небольшой кровати под мужчиной, она вновь улыбнулась, но на этот раз взволнованно. Одежды на них было всё меньше; стеснение хоть и удавалось перебарывать, но оно всё же давало о себе знать. От каждого поцелуя Бернарда кожа девушки горела, и это было до безумия приятно.

Кира тихо стонала. Томпсон не сдерживал своей одышки. Все его тело постепенно становилось влажным от пота, но девушка этого даже не замечала, будучи обычно довольно брезгливой к подобным вещам.

Кровать не скрипела, как обычно. Зона словно решила скрыть от «нарушителей» свои звуки. Но Бернард, в нормальной ситуации обращавший на подобные вещи внимание, даже не придавал этому никакого значения. Он был слишком увлечён Кирой, двигаясь в такт с ней.

Они уснули вместе с улыбками на лицах, а просыпаться обоим было страшно. Бернард очень быстро понял, что ночь была ошибкой, причём конкретно его ошибкой. Он не сдержался, за что себя и винил. Он встал, думая, что девушка спит, и поспешил покинуть её комнату, прихватив свои вещи. Кира же это слышала, стараясь не шевелиться. Да, она была рада ночи, но ощущение, что она Бернарду не нужна, очень больно кусало за душу.

Однако ситуация не обсуждалась. По взглядам всё было понятно: зря. Жалели оба.

Ближе к обеду дом вновь был покинут, на этот раз путь лежал к торговому центру, с которого всё и началось. Когда Бернард оказался в этом странном мире с Оливией, там ничего не было, но сейчас его буквально тянуло к тому месту.