Страница 77 из 84
– Бесспорно!.. Усадьба господ Медведских – едва ли не самая лучшая из всех усадебных домов округи, – еще раз подтвердил свои слова Станислав. – Госпоже Медведской в приданое от её деда досталась. Богатая тетка, эта госпожа Медведская! Всё движимое и недвижимое на ее имя оформлено. В том числе и все счета в банке. Сам-то генерал Медведский не так уж и богат, судя по его жалким капиталовложениям.
На крыльце парадного входа, помимо двух лакеев и швейцара, никого уже не было. Так же было пусто и в аллеях парка.
– Что-то мне подсказывает, Михаська, что мы с тобой сегодня совсем уж запоздалые гости, – усмехнулся Станислав. – Ох-хо-хо… Наш бал начинается с грубейших нарушений этикета…
– А я вот о чем печалюсь, Станек, – с тревогой в голосе сказал Михаил, – сейчас будем заполнять карточки-визитки, где, помимо имени и фамилии, надо будет вписать все свои титулы и звания – то мне-то и писать нечего, помимо того, что я студент из Варшавы…
– А всё твой милейший папаша!!! – снова взвинтился Станислав. – Я же говорил тебе, что удавить его мало, а ты всё защищал его! Готов был убить меня за этого заевшегося самца, которому на тебя ровным счетом наплевать!.. Угол он ему у пани Стахи снял!.. Денег на учебу и на башмаки сорок седьмого размера дал!.. Смотри-ка… на какие жертвы ради кровного сына пошел! – всё больше и больше начинал распаляться он…
– Во-первых, Станек, у меня башмаки сорок шестого размера! Во-вторых, ему на меня не наплевать. Как умеет, так и помогает! Я и за это ему благодарен!..
– Наплевать ему на тебя, брат! Наплевать! Поверь мне на слово… Я-то знаю, о чём говорю!.. Ох, как знаю!..
– Ладно, Станек… Успокойся!.. Чего уж теперь-то… Лучше посмотри, хорошо-то как тут… Так и хочется вдыхать и вдыхать полной грудью воздух, напоенный вечерней свежестью хвои и ароматами всевозможных цветов…
– Мы, братишка, отмахав более тридцати километров от Могилева до имения Медведских, прибыли сюда не для того, чтобы ароматы цветов вдыхать, а развлекаться с дамами и барышнями! – пояснил свою позицию разомлевшему от созерцаний прелестей природы Михаилу все еще вздёрнутый Станислав. – Так что не отвлекайся на пустяки, а настраивайся на любовь! Идем на абордаж, брат!.. Где вы там, наши красотки?.. Ваши мальчики прибыли…
Лакеи, любезно поклонившись молодым господам, легким движением руки распахнули перед ними парадные двери, ведущие в просторный, роскошно обставленный холл дома господ Медведских.
Станислав и Михаил, войдя в помещение залитого светом холла, зажмурились… Свет исходил от высоких светильников, установленных вдоль стен помещения. В них горели свечи, окруженные стеклянными фонарями, защищающими огонь от сквозняков, открывающихся на улицу дверей.
Роскошь интерьеру холла добавляла широкая парадная лестница со ступеньками и перилами из белого мрамора, ведущая на второй этаж дома. В центре просторной лестничной площадки второго этажа расположилось огромное, от потолка до пола, настенное зеркало, по обеим сторонам которого были установлены фарфоровые вазы, наполненные огромными букетами белых роз. Там же, справа и слева от зеркала, находились большие двустворчатые двери, широко распахнутые навстречу гостям. Через эти двери просматривались просторные залы, сплошь залитые светом хрустальных люстр и заполненные гостями.
Невдалеке от одной из дверей, собравшись в кружок, беседовала компания молодых офицеров. Очевидно, офицеров что-то очень развеселило в их разговоре, и они, не сдерживая эмоций, одновременно весело рассмеялись. Когда увидели вошедшего с улицы господина Войцеховского в сопровождении неизвестного им господина, тут же всё свое внимание перенесли в их сторону, а встретившись с ними глазами, учтиво ответили на их приветствие кивками своих голов…
Раздевшись с помощью лакеев и быстро заполнив свои карточки-визитки, выданные им тут же, в холле, церемониймейстером бала, Станислав и Михаил приостановились у зеркал, в изобилии установленных вдоль стен холла.
С предельным вниманием они осмотрел себя и свою одежду: проверили… надежно ли застегнуты пуговки на их белоснежных пикейных жилетах, одернули фраки, по нескольку раз выставили строго посередине шеи свои белые галстуки-бабочки, поправили бутоньерки в лацканах фраков, расчесали волосы, разгладили усики… Наконец, удовлетворённые, отошли от зеркал и неспешно проследовали к ступенькам лестничного марша.
Легко вбежав по ступенькам лестницы вверх, они уже было собрались направиться в зал для приёма гостей, но вынуждены были ненадолго задержаться около той самой компании офицеров, стоящих на лестничной площадке…
Один из них, небольшого росточка и уже, несмотря на свои молодые годы, сильно лысеющий поручик как-то уж излишне непринужденно протянул вдруг для приветствия Станиславу свою руку. Станислав посмотрел на него с недовольством, затем, безо всякого на то желания, подал ему свою руку…
– Господин Войцеховский!.. Рад вас видеть!.. – сказал заметно стушевавшийся офицер, но, несмотря на это, все-таки пожелавший продолжить общение все в той же непринужденной манере, очевидно, для того, чтобы удивить своих сослуживцев, будто бы они с господином Войцеховским, славившимся в свете высокомерным характером, давным-давно на «короткой ноге»… – Видел вас вчера, господин Войцеховский, в офицерском собрании, – продолжил всё еще не утративший храбрости поручик. – Но не подошёл к вам. Вы были увлечены разговором с другими господами, и я не посмел вам мешать… А ведь хотел сообщить вам свежую, небезынтересную для вас новость… Потрясающую новость!.. – посмотрел он интригующе на Станислава. Однако натолкнувшись на его ледяное безразличие и явное желание поскорее отойти прочь, продолжил, но… уже без былого апломба:
– Можете себе представить, господин Войцеховский, небезызвестная вам мадемуазель Малгожата получила предложение руки и сердца… Вот так экзотика! Мадемуазель Малгожата, этакая Мессалина – и нате вам, получила предложение руки и сердца!
– Мадемуазель Малгожата?.. – глубоко призадумавшись, стал поглаживать свои усики Станислав.
– Да… Мадемуазель Малгожата…
– Что-то не припомню такую… Кто это?..
– Вот это да!.. – сошел с лица поручик… – Откуда вы, господин Войцеховский?.. Ужели так в делах погрязли, что даже мадемуазель Малгожату успели забыть?! Чем уж вы так заняты теперь?..
– Жду, когда вы от меня отвяжетесь!!!
Поручик больше не проронил ни слова, только коротко взглянул на своих товарищей, стоящих с потерянными лицами, хмыкнул и растерянно пожал плечами…
– Полагаю, это всё? Или у вас еще есть свежие новости?! – с холодной надменностью уточнил у поручика Станислав, но, не получив от него своевременного ответа на свой вопрос, любезно откланялся господам офицерам, и, уводя за собой Михаила, направился к дверям, ведущим в залы второго этажа дома.
Пройдя через двери, друзья оказались в первом просторном зале, залитым светом хрустальных люстр и заполненным людьми. Зал был заставлен вазами и корзинами с цветами. Из этого зала, через ряд распахнутых настежь дверей, просматривался другой большой зал – для танцев, также заполненный людьми.
В этот самый момент неслаженные звуки оркестра, доносившиеся из танцевального зала, умолкли вдруг и, через мгновение, стены дома господ Медведских сотрясли торжественные аккорды «Турецкого марша» Вольфганга Амадея Моцарта.
В первом зале, среди множества гостей, молодые люди увидели хозяев дома – чету господ Медведских: отца и мать Эллены. Они находились в компании двух уже немолодых офицеров в чине полковников и двух колоритных женщин – очевидно, их вторых половин. Отец Эллены, генерал Медведский, о чём-то эмоционально рассказывал, вся компания слушала его с великим интересом…
Завидев господина Войцеховского в компании незнакомого ему господина, генерал Медведский просиял и, разведя руки в стороны, радостно воскликнул:
– Господа!.. Неужели сам пан Войцеховский засвидетельствовал нам свое почтение!..
Все с интересом посмотрели в сторону друзей.