Страница 39 из 84
– Так кто учитель! Кто учитель!.. Сам пан Войцеховский! – ликующе воскликнул польщённый подполковник. – С таким учителем я польский за месяц освою!..
Станислав сделал вид, что смущён, и наигранно потупил взор…
– А я смотрю, пан Станислав со своим попутчиком при полном параде… Takie eleganckie, urocze, piękne! – продолжал подполковник практиковаться в польском языке, при этом лицо его просияло еще больше… Генерал же… только добродушно усмехнулся…
– О, да, господин Левитин, мы с моим другом, который сегодня приехал ко мне в гости, действительно при полном параде, как вы смели верно заметить. Кстати, господа, – легонько коснулся плеча Михаила Станислав, – хотел бы представить вам моего друга. Михаил Богдан… Студент Варшавского университета. Друг моего детства… Мы с ним дружны еще с гимназической скамьи…
Господа снова почтительно склонили головы в сторону Михаила… Михаил им ответил тем же…
– И куда же два роскошных друга в роскошных фрачных костюмах путь держат? – все не унимался подполковник…
– Едем на бал в имение господ Медведских. Бал в честь помолвки их дочери Эллены.
– О, да! Я в курсе, что Эллена Медведская уже помолвлена! – снова озарила лицо подполковника очаровательная улыбка. – Как быстро летит время, господа! Ведь я помню Эллену по Питеру совсем еще малышкой. Ну что ж… привет ей и всех благ!.. Потом….. уже менее оптимистически: «Короче, я понял так, что пан Станислав сегодняшним вечером не осчастливит всех нас своим присутствием в офицерском собрании…».
– К сожалению, сегодня нет!.. – развел руками Станислав…
По лицу подполковника проскользнуло явно выраженное разочарование… Станислав заметил это и жизнеутверждающе добавил: «Господин Левитин!.. Завтрашним вечером наверстаем упущенное… Смею вас в этом заверить…»
От взгляда подполковника не смогла ускользнуть фривольная улыбочка, коснувшаяся губ Станислава, несомненно, подтверждающая его намерения на завтрашний вечер…
– Смею на это надеяться, пан Станислав!.. Смею надеяться!.. – игриво ответил ему подполковник, и его лицо снова озарила широкая белозубая улыбка…
Наконец, господа раскланялись и их экипажи направились в разные стороны…
– Завтра, братишка, познакомлю тебя с этим господином, – обратил Станислав свой взор в сторону Михаила, когда их коляска снова плавно тронулась с места. – Интересный человек, этот подполковник. С очень хорошим происхождением!.. Карьеру военного делает семимильными шагами. Вот уже подполковник… А ведь совсем еще молод. Его папенька в чине генерала в Питере.
– Женат?.. – поинтересовался Михаил.
– Какой там!.. – как чёрт от ладана, отмахнулся от слова «женат» Станислав. – Ловелас!.. Одно слово, ловелас!.. Завтра познакомлю тебя с ним и другими офицерами. А еще… с некоторыми Могилевскими девушками… Правда, сейчас все они на офицерах ставки помешались. Флиртуют с ними, проходу им не дают. Но, думаю, такого красавчика, как ты, ни одна из них не упустит из виду. Будем с их помощью опытного мужчину из тебя делать!
– Я и так опытный, Станек!.. Прекращай!.. – ещё больше засмущался Михаил и, прикрыв лицо рукой, тихо рассмеялся…
– Сиди уж, опытный! – не покидала лица Станислава беззастенчивая улыбка…
Между тем, экипаж молодых людей, покинув город Могилев, уже резво катил по проселочной дороге, поросшей мягкой зеленой травкой.
Под размеренный топот копыт Михаил вспоминал свой недавний разговор со Станиславом, где тот высказал свое предположение, касаемое его родства с бароном Ордоновским. «А если это и в самом деле так, то, значит, мы со Станиславом братья», – с теплотой в сердце подумал он и широко улыбнулся…
– А я вот о чём все думаю, Станек, – обратил он свой взор к Станиславу…
Но Станислав не сразу его услышал, он был немного отстранённым… Все его мысли витали уже там, на балу господ Медведских.
– Ты о чём это, Михаська? – наконец, взглянул он рассеянно на Михаила.
– Да всё о том… О предполагаемом нашем с тобой родстве. Ведь если у нас с тобой общий кровный отец в лице барона Ордоновского, значит, мы почти родные братья! Вот так превесело!.. Столько дружим – и не подозревали, что братья!..
– Ах… Вот ты о чём, – сладко потянулся Станислав. – А знаешь, брат, ни в чём нельзя быть уверенным до конца, даже если брать во внимание все ярко выраженные черты характера и внешности Ясно Вельможного пана Ордоновского, присущие и нам с тобой. Одно только бесспорно, брат Михаська: распутницами были наши с тобой матушки!.. Ох, распутницами!..
Услышанное повергло Михаила в шок!..
– Станек!.. Это грех!.. – прямо-таки ахнул он.
– Но ведь не наш грех!.. Заметь, не наш! А наших матушек…
– Нельзя так о родителях, Станек! Нельзя! – с укором смотрел на него Михаил. – Моя матушка, Станек, никогда не была распутницей. Она всю жизнь была очень скромной и работящей женщиной. А уж как всегда своего ненаглядного Селивестра Богдана любила и любит!.. До самозабвения!.. А ещё она очень религиозна, моя матушка, и придерживается мнения, что при соитии мужчины и женщины рядом с их любовным ложем всегда крутятся бесы, чтобы распалять их воображение и тем самым вводить в грех мысленного блуда… Моя матушка настолько чиста, Станек, что даже в мыслях до безумия боится подумать о чем-нибудь непристойном. По её убеждению, Господь всегда слушает мысли людей. Да и отец мой, Селивестр, тоже очень скромный и стеснительный человек. Матушка говорила, что каждый раз, когда он намеревался побыть с ней, снимал с себя нательный крестик. Нет, Станек, я не согласен с тобой!.. Мои родители настолько скромны, что я и по сей день удивляюсь, как у них вообще родились дети. Скорее всего, моя матушка просто-напросто стала жертвой Ясно Вельможного пана Ордоновского. Каким-то образом он принудил её к связи с ним. А что она, бесправная женщина, могла с этим поделать, впрочем, как и её такой же бесправный муж, который тоже на него работал. Отказала бы она своему пану, ну и выгнал бы он её с работы… а заодно и её мужа Селивестра, если бы тот рот свой раскрыл… И как им тогда жить? Чем кормить себя, троих своих детей да стареньких родителей, которые только на печке лежали и ничем уже не могли им помочь? Одним словом, кошмар!..
– Ну, хорошо, – снисходительно ухмыльнулся Станислав, – пусть все будет так, как ты сказал… Тогда что же получается?.. Моя матушка тоже от страха Ясно Вельможному пану Ордоновскому отдалась?
– Конечно, нет, Станек! У барона с твоей матушкой всё иначе было. Уверен, что она сама его пожелала. Еще бы его не пожелать, ведь он необычайно красив и мужественен был. Попробуй тут, удержись…
– Забавно тебя послушать, Михаська! Очень забавно! – развеселился Станислав, вольготно почивающий на диванчике коляски с закинутой ногой на ногу и руками, словно крылья птицы, раскинутыми по его спинке. – Ну? Продолжай, братишка! Продолжай! Чего же ты замолчал? Очень интересно тебя послушать. И что же дальше?.. Я внимательно тебя слушаю…
– Как что дальше?! – пожал плечами Михаил. – Твою матушку понять можно, слаба она оказалась перед колдовскими чарами барона. Еще бы! Барон Ордоновский – это магия любви! Это омут сердечных терзаний, в который женщины кидались без сожаления! Устоять перед его пылкой страстью и безудержным напором сложно хрупкому женскому созданию. Не осуждай свою матушку, Станек! Вспомни своего отца, пана Войцеховского, этого маленького, пузатенького, лысенького мужчину. Неужели он может пробудить в женщине страсть?! Бред! Просто бред! А тут под боком такая глыба! Царь людей! Император! Да его сексуальная энергетика всегда и всех с ног сбивала! Станек, ты с чем-то не согласен?! – неожиданно поймав на себе полный иронии его взгляд, насторожился Михаил.
– Да вот, Михаська, думаю над твоими словами и не могу взять в толк только одного – почему это, по твоим рассуждениям, моя мать отдалась барону от страсти, а твоя только от страху. Ты сбрасываешь со счетов тот факт, что твоя матушка тоже женщина? Такая же женщина, как и все женщины, независимо от их статуса в обществе? Ты усомнился в том, что у неё, как и у моей матушки, тоже есть глаза, которые в состоянии видеть, есть разум, который в состоянии сравнивать? Сравнивать несравнимое, Михаська – роскошного барона Ордоновского с невзрачным Селивестром Богданом. Или ты считаешь свою матушку исключением из правил? Разве она, твоя матушка, чем-то отличается от других женщин? На мой взгляд, нет! Поверь мне на слово, она, как и другие женщины, тоже подвержена страсти. Я даже не усомнюсь: если в ней грамотно пробудить ее женское начало, она и на всех чертей наплюет, которые вредят партнерам у их любовного ложа и вводят их в грех мысленного блуда. Как ты считаешь, под силу было ей устоять перед чарами роскошного и властного любовника? Нет!.. Уверен, что не под силу!.. Поэтому это еще вопрос, брат, было это изнасилование или обоюдоострое их желание…