Страница 15 из 84
И тут Станислав обернулся назад, где, за его спиной, притаилась прачка-Раиска. Посмотрев с отвращением на ее огромный, выставленный вперед живот и отвисшую вниз мясистую губу, он снова выкрикнул: «Чего стоишь с открытым ртом?! Немедленно переодень хлопца!!!»
Прачка, насколько ей хватило прыти в ее полных ногах, сорвалась с места и, увлекая за собой Андрейку, приложила все усилия к тому, чтобы поскорее скрыться из поля зрения своего рассвирепевшего хозяина.
– Скажите спасибо, что важный гость в моем доме сегодня!!! – проорал вдогонку убегающей прачке Станислав. – Не то бы устроил я вам прямо тут, и прямо сейчас, нашествие Золотой Орды на Святую Русь! Ох, устроил бы! – с ненавистью процедил он сквозь зубы, провожая взглядом уже и горничную Кристину, пронёсшуюся мимо него пулей вслед за скрывшейся из виду прачкой-Раиской. – Доберусь я ещё до вас!!! Ох, как доберусь! – все не мог успокоиться он. – Ещё будете у меня, psiakrew, по коридору левой, правой, правой, левой маршировать!..
– Ну, все, братишка, все! Успокойся! – почувствовал Станислав легкое прикосновение руки Михаила к своему плечу.
– Вот видишь, Михаська, какая нынче прислуга пошла?! Бараны, а не прислуга! Тупые! Наглые! Неблагодарные! Только дашь небольшое послабление, и уже всё… на голове у тебя сидят!!! Żeby was wszystkich szlag wziął! Разгоню! Всех, к чёрту, разгоню! – крикнул он вслед разбегающейся от него в разные стороны прислуге.
– Ну, всё, Станек, всё! Успокойся! – снова погладил его по плечу Михаил.
– Извини, братишка!.. Извини!.. – лихорадочно поправил на шее свою белую бабочку Станислав. – Знаю, что неподходящее время для наведения порядков выбрал, но уж так получилось… Прости, ради Бога! Пошли, – снова увлек он за собой Михаила к ступенькам лестничного марша, ведущим в покои его дома.
По ступенькам лестницы друзья быстро поднялись вверх и, пройдя через арку, оказались в просторном холле бельэтажа с отходящими от него ветвями длинного просторного коридора. Станислав все еще находился на взводе. Михаил видя это, снова принялся его успокаивать…
– С людьми всегда сложно, Станек. Хочешь с ними по-хорошему – на шею садятся. Начинаешь наказывать – обижаются. Им бы ответственно к поставленным задачам относиться, тогда бы и нареканий к ним не было, вот и жилось бы всем спокойно…
– Да я и сам, Михаська, во многом виноват, вовремя не оказывая должного противодействия их разгильдяйству, – посетовал Станислав. – Все никак не доберусь до них. То у меня в банке дел невпроворот, то ночные загулы по ресторанам и клубам, то дела амурные… А им все это только на руку! Что хотят, то и воротят, пока хозяин спит или вечно отсутствует. Вот твой отец, Михаська, барон Стефан Ордоновский, тот всегда умело свою дворню в руках держал. Умел он это делать!.. Ох, уме-е-ел! Образцово-показательная прислуга у барона Ордоновского была! – с накалом внутренних страстей вдруг выкрикнул он. – Во всей волости, ни в одном из поместий равной ей не было!.. По струнке все ходили! И в глаза-то своему пану посмотреть боялись!
– В таком случае, Станек, тебе просто-напросто надо обзавестись таким же управляющим, каким был пан Медлер у барона Ордоновского. Такой управляющий, как пан Медлер, быстро бы навел порядок в твоем доме. Не хуже было бы, чем в имении Ясно Вельможного пана. Даже можешь и не сомневаться в этом!
– О, да!.. – воскликнул Станислав, – пан Медлер еще тот бродяга был! Однако… попробуй такого найди!.. Еще с детства помню присказку пана Медлера – скорее, его девиз, которым он апеллировал в свое оправдание, когда его порицали за жесткие меры с дворовыми: «Если видишь в прислуге человека, не заводи прислугу…»
– Это, братишка, он от своего хозяина, барона Ордоновского, наслышался, – добродушно пояснил Михаил. – Много чему научился пан Медлер у своего барина, много в чем поднаторел за время службы в его усадьбе. А что касается прислуги, Станек, так это, на мой взгляд, огромный, тяжелый пласт духовно неразвитых людей. Они безответственны, безнравственны, без чести и совести. Свойственно ли им задумываться над своими проступками, чтобы потом исправлять совершенные ошибки? Нет!.. Да они даже и отчета не отдают тому, что творят! Присутствует ли в них стремление работать с полной отдачей, по чести и по совести? Нет!.. Они работают только под страхом наказания. Если дубинка управляющего перестанет их завтра склонять к труду, то вся эта орава, которая без принуждения только горилку гонит и хлещет, тут же заживет праздной жизнью и, как следствие, начнет развращаться. Тогда прощай раз и навсегда такая форма общественного сознания, как нравственность! А без нравственности общество начнет деградировать. Я склоняюсь к тому, Станек, что люди обязаны жить по канонам и заповедям религии, ведь там, в Святом Писании, все четко и ясно мудрыми людьми расписано, на блюде с голубой каёмочкой предоставлено, как в какой ситуации надлежит поступать. Тогда бы и проблем в человеческом обществе не было.
– Да уж… что и говорить… люди холопского звания – сущие псы иногда! – охотно согласился с мнением Михаила Станислав.
– Тем не менее, Станек, везде должна присутствовать золотая середина, – желая быть объективным, заключил Михаил. – А у пана Медлера, управляющего имением барона Ордоновского, ее отроду не было. Ведь он страшным деспотом и палачом был! Страшный это был человек!..
– Да ладно…. леший с ним, с этим паном Медлером! – ступая рядом с Михаилом, прервал его Станислав. – Ты мне, Михаська, лучше вот о чем расскажи….
Однако Михаил его уже не слышал… Все его внимание было приковано к стенам коридора, которые всюду были завешаны картинами в золоченых рамах, пейзажи которых прославляли уютные улочки и дворики Санкт-Петербурга, города Италии, Франции, Германии и других европейских стран, в которых успел побывать Станислав.
– До чего же великолепные пейзажи! – приостанавливаясь у каждой картины, восхищался Михаил. – До чего же искусные работы мастеров! Какая палитра красок! Какой удачный ракурс в расстановке объектов…
Михаил зачарованно рассматривал мосты Венеции, красочно изображенные на картинах… Рассматривал всемирно знаменитые античные храмы Рима, в том числе Римский Колизей, собор Святого Петра, а также роскошное здание миланского театра оперы «Ла-Скала».
А вот – узкие улочки Парижа, Елисейские поля, ажурная, взлетающая своим острием в небо Эйфелева башня.
А вот уже живописные долины германского Рейна с множеством средневековых замков и монастырей… Тут и Бранденбургские ворота, рейхстаг и, конечно же, уютная улица Берлина Унтер-ден-Линден.
Восторгу Михаила не было предела: «Боже, Станек! Ощущение, будто бы в картинную галерею попал. Сколько картин! Сколько картин! Часами бы не отходил от них!..»
– Я же тебе писал, Михаська, что после того, как переехал в Могилев, много путешествовать стал, – без энтузиазма пояснил Станислав. – Мне после Питера в этом Могилеве, особенно первое время, очень муторно было. Вот я и старался бежать отсюда, куда подальше.
– Не спорю, ты мне действительно писал, что путешествуешь по Европе. Вот только не написал, что столько картин приобрел за время своих путешествий. Даже словом об этом не обмолвился…
– Не знаю… Наверное, не придал этому значения, – пожал плечами заскучавший Станислав.
А Михаил уже снова увлекся рассматриванием картин. Смотрел и всё покачивал головой: «Красота!.. Ох, и красота! До чего же безупречная работа мастеров!»
– Да уж…. – еще больше заскучал Станислав…
– Видишь ли, Станек, картины – это моё всё!.. – только на мгновение оторвавшись от их просмотра, напомнил Михаил другу о своем увлечении. – Могу часами от них не отходить…
– Да неужели?!.. – с недовольством уставился на него Станислав. – Надеюсь, ты не для этого ко мне приехал?.. Ты мне лучше вот о чем скажи, – оттянул-таки он его от картин и увлек за собой в дальнейшее путешествие по своему дому, – ты в курсе дела, где сейчас Ясно Вельможный пан Ордоновский обитает? Когда ты последний раз своего папеньку видел?