Страница 9 из 11
Религиоведение – в широком и редко употребляемом смысле – знания о религии, накопленные человечеством за всю его историю, в узком и более распространенном смысле – наука о религии[90]. В процессе расследования противоправных деяний, мотивированных религиозной ненавистью (враждой), знания из рассматриваемой области способствуют более качественному проведению процессуальных действий. Так, следователь, используя знания религиоведения, может получить криминалистически значимую информацию в ходе проведения осмотра места происшествия, обыска; установить психологический контакт в ходе допроса, очной ставки. Известно, что для верующего лица нередко религия является смыслом жизни, поэтому незнание или пренебрежительное отношение к ее фундаментальным основам и принципам способно создать конфликтную ситуацию. Также использование знаний религиоведения благоприятствует правильному формулированию вопросов при назначении судебно-религиоведческой, судебно-теологической экспертиз и объективной оценке их заключений.
По мнению О.В. Челышевой, под формами использования специальных знаний следует понимать «способы, с помощью которых лица, обладающие специальными знаниями, привлекаются субъектом расследования к деятельности по установлению обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела»[91].
Изучению форм использования специальных знаний посвящены труды многих ученых, среди которых: Т.В. Аверьянова, Р.С. Белкин, Е.А. Зайцева, Л.М. Исаева, Ю.Г. Корухов, Е.Р. Россинская, И.Н. Сорокотягин, Д.А. Сорокотягина и т. д. Указанные авторы в своих трудах выделяют процессуальные и непроцессуальные формы использования специальных знаний. При этом считается, что к процессуальным формам использования специальных знаний относятся те, которые регламентированы уголовно-процессуальным законодательством. Результаты процессуальных форм использования специальных знаний оформляются в предусмотренную процессуальную форму, после чего могут использоваться в качестве доказательств. К непроцессуальным формам использования специальных знаний относятся те, которые не предусмотрены уголовно-процессуальным законодательством. Результаты непроцессуальных форм использования специальных знаний не оформляются в процессуальную форму, соответственно, не могут использоваться в качестве доказательств, однако могут служить ориентирующей, справочной информацией.
В ходе расследования преступлений, совершенных по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды, правоприменители чаще всего используют специальные знания в следующих формах.
Процессуальные формы:
1. Назначение и производство судебной экспертизы. Как показали результаты изучения материалов уголовных дел, а также анкетирование следователей, расследующих анализируемые преступления, данная форма использования специальных знаний является наиболее часто применяемой. Порядок ее назначения и производства, права и обязанности сторон, порядок оформления заключения и другие основные положения детально регламентированы процессуальным законом. Результат производства судебной экспертизы – заключение эксперта законодателем – отнесен к перечню доказательств.
2. Участие специалиста в следственных действиях. В уголовно-процессуальное законодательство процессуальная фигура «специалист» была введена с принятием УПК РСФСР 1960 г., однако круг следственных действий, в которых он мог участвовать, был ограничен. С принятием нового УПК РФ возможности использования знаний специалиста были расширены. Так, ст. 168 УПК РФ предоставляет право следователю привлечь специалиста к участию в любом следственном действии. При этом, как верно отмечают исследователи, «участие специалиста может носить как факультативный, так и обязательный характер»[92]. Уголовно-процессуальное законодательство предусматривает случаи обязательного участия специалиста в следующих случаях:
– участие педагога или психолога при проведении допроса, очной ставки, опознания и проверки показаний с участием несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля, не достигшего шестнадцати лет либо достигшего этого возраста, но страдающего психическим расстройством или отстающего в психическом развитии (ст. 191 УПК РФ);
– участие педагога или психолога в допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого или подсудимого не достигшего возраста шестнадцати лет либо достигшего этого возраста, но страдающего психическим расстройством или отстающего в психическом развитии (ст. 425 УПК РФ);
– участие судебно-медицинского эксперта, а при невозможности его участия – врача в осмотре трупа, а также в его эксгумации (ст. 178 УПК РФ);
– участие врача в освидетельствовании в предусмотренных законом случаях (ч. 4 ст. 179, ч. 2 ст. 290 УПК РФ);
– участие специалиста при копировании информации с электронных носителей – вещественных доказательств (ч. 2.1 ст. 82 УПК РФ).
В остальных случаях с учетом особенностей каждого уголовного дела следователь самостоятельно принимает решение о целесообразности привлечения того или иного специалиста к производству конкретного следственного действия.
В процессе расследования рассматриваемой группы преступлений специалист в ходе участия в следственном действии может оказать помощь в пояснении значения специфических символов и рисунков, оставленных на месте происшествия, изображенных в носимых вещах или отображенных на теле в виде татуировок. Кроме этого, он может пояснить значение произнесенных нетривиальных слов, фраз, лозунгов, текстов, а при обнаружении литературы, листовок, фотографий, аудио- или видео- материалов – высказать предположение относительно их природы.
3. Участие переводчика в производстве по делу. В правоприменительной практике при расследовании рассматриваемой группы преступлений нередко следователь сталкивается с необходимостью привлечения к уголовному процессу переводчика. Предоставление возможности лицу, не владеющему или недостаточно владеющему языком судопроизводства пользоваться помощью переводчика, является не только реализацией принципа языка уголовного судопроизводства, но и обязательным условием соблюдения международно-правовых норм[93]. Следует отметить, что в юридических источниках, относительно статуса переводчика, существуют два полярных мнения. Так, одни исследователи относят переводчика к специалистам[94], объясняя это тем, что его процессуальное положение ничем не отличается от процессуального положения специалиста и в уголовно-процессуальном законе имеет место лишь указание определенной профессии специалиста[95]. Другие же, напротив, ни в коей мере не относят переводчика к категории специалистов и считают его самостоятельным субъектом уголовного судопроизводства. Так, Н.А. Раимжанова аргументирует свою позицию следующим образом: «Применительно к переводчику необходимо учитывать различие в целях привлечения к участию в деле этого лица и специалиста, наличие особых, отдельных нормативных предписаний, регламентирующих права, обязанности, ответственность, основания для отвода, порядок привлечения к участию в деле переводчика (выносится отдельное постановление), процедуру фиксации результатов его деятельности в процессе»[96]. Действительно, в уголовно-процессуальном законодательстве содержатся отдельные нормы, регламентирующие деятельность переводчика, которые в основном связаны только с осуществлением перевода последним. Т.Д. Телегина также не относит переводчика к числу специалистов, отмечая, что «переводчик не выявляет скрытых свойств и взаимосвязей объектов в тексте перевода, используя знания языка, он не создает новой информации, а потому его знания не являются специальными в уголовно-процессуальном смысле»[97]. С данным утверждением можно согласиться лишь отчасти, поскольку знание языка, несомненно, относится к специальным познаниям. При этом, как справедливо заметила Т.Д. Телегина, переводчик изучает текст не с целью выявления каких-то его скрытых свойств и взаимосвязей объектов, а с целью оказания помощи в понимании участниками процесса друг друга. Таким образом, в отличие от специалиста, переводчик содействует не только следователю, но и другим участникам, не владеющим или недостаточно владеющим языком судопроизводства.
90
Религиоведение: энциклопедический словарь / под ред. А.П. Забияко, А.Н. Красникова, Е.С. Элбакян. М.: Академический Проект, 2006. С. 857.
91
Челышева О.В. Указ. соч. С. 7.
92
Филиппов П.М., Мохов А.А. Использование специальных знаний в судопроизводстве России / под ред. Н.И. Авдеенко. Волгоград: ВА МВД России, 2003. С. 67.
93
Право пользоваться бесплатной помощью переводчика содержится в следующих международных документах: п. «f» ч. 3 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах: принят резолюцией 2200 (ХХI) Генеральной Ассамблеи ООН от 16 декабря 1966 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 12; п. «е» ч. 3 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 04 ноября 1950 г. // Бюллетень международных договоров. 2001. № 3; пр. 14 Свода принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме: принят резолюцией 43/173 Генеральной Ассамблеи ООН от 09 декабря 1988 г. // Международные акты о правах человека: сб. документов / Сост. В.А. Карташкин, Е.А. Лукашева. 2-е изд., доп. М.: Норма, 2002. С. 215.
94
Евстигнеева О.В. Указ. соч. С. 85; Балко В.И. К вопросу о классификации специалистов // Современная криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы: сб. материалов международной научно-практической конференции. М.: Макс пресс, 2015. С. 210.
95
Евстигнеева О.В. Указ. соч. С. 85.
96
Раимжанова Н.А. Указ. соч. С. 70.
97
Телегина Т.Д. Использование специальных знаний в современной практике расследования преступлений: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2008. С. 17.