Приди и победи

А вот строчка практически из наших широт. “Прости меня мама за мою шальную жизнь”. Понятно, что на испанском. Но перевод звучит практически по-домашнему. Кстати, есть одно слово и на кириллице. Это, скорее, сербский, чем русский. Но смысл здесь тоже банальный — написано “Сальвадор”.

В основном, надписи все старые, кроме одной. Ее сделали буквально несколько дней назад. И это латынь. Словосочетание “Vocamus Te,”. Я не успел загуглить, что оно означает, так что займетесь этим сами. После второго слова стоит запятая, так что могу предположить, что татуировку до конца не набили. Ну а теперь уж и поздно…

Также на теле нашего Пабло очень много черепов. Один — на переносице, между глаз, много на руках и ногах. На спине вообще изображена целая куча черепов.

— Инга говорила, что черепа означают убитых жертв, — напомнил Олег.

— Ну тогда я не хочу знать, после какого геноцида можно набить себе такую кучу, — поежился Стрельцов, демонстрируя на планшете спину Ганадора. Он перелистнул фотографию. — Также много изображений, связанных с Сальвадором: флаги, гербы, строчки из гимна. Как бы то ни было, этот парень был настоящим патриотом своей страны. Просто он понимал этот патриотизм довольно своеобразно.

— Ну очень своеобразно, — саркастически добавил Бестужев.

— Если говорить о самых высокохудожественных тату, я бы выделил венец на голове, — Стрельцов показал фото выбритого черепа операм.

— Ну здесь все понятно, его фамилия означает “победитель”, а венец — соответствующая регалия.

— Может быть, — согласился доктор. — И вот еще на плече красивое тату лука со стрелами. Будто и не рисунок, а фотография какая-то, — коллеги с минуту полюбовались, действительно, мастерски выполненной татуировкой. — Ну а самое сладкое я оставил напоследок, — доктор занес палец над планшетом, выждал театральную паузу и медленно перелистнул экран. — В нижней части спины выбит прелюбопытнейший сюжетец. Какой-то мелкий бес в леопардовых трусах прибивает к кресту ангела. Житель рая, естественно, висит вверх ногами, и под ним огромная лужа крови. Ничего не напоминает?

— Вот как, — оба опера прильнули к экрану. — Получается наш сальвадорец предсказал свою собственную смерть.

— И не просто предсказал, а запечатлел ее для потомков. В деталях, — усмехнулся Бестужев. Он увеличил изображение: — Серафимыч, это же не новая татуировка?

— Точно нет. Она сделана много лет назад.

— Понятно, что ничего не понятно.

Бестужеву вдруг нестерпимо захотелось оказаться на улице, подставить лицо теплому солнечному свету и просто дышать свежим воздухом. Все, что произошло в его родном городе за последние сутки, просто не должно было происходить. Ну никак. Бестужев крепко зажмурился, постоял так секунд пять и, наконец, взял себя в руки. Пора было здесь заканчивать.

— Серафимыч, что у тебя еще?

— Да по сути, я все сказал. В этой смерти много загадок, но самая главная — причина смерти. Как можно за короткое время выкачать из организма всю кровь? Да так, чтобы сосуды не разорвало в клочья. Я чувствую, если мы ответим на этот вопрос, сможем ответить и на остальные. Я продолжу проводить кое-какие эксперименты, может, и удастся понять.

— Эксперименты, Серафимыч, подождут. Тело Пабло Ганадора через несколько часов отправится в последний путь — на родину, где найдет упокоение.

— Да как же так? — всплеснул руками Стрельцов.

— Приказы высокого руководства обсуждению не подлежат, — устало сказал Бестужев.

— Это когда это ты так просто соглашался с Булдаковым? Или я?

— Это приказ не нашего полкана. Он пришел с московских высот.

— Ааа, ну тогда понятно.

— Так что у тебя не так много времени. Помозгуй, что еще можно сделать с трупом для пользы дела, и после этого примени все свое мастерство для придания Пабло более-менее нормального вида.

Стрельцов резко вытянулся в струнку и отдал Бестужеву честь. При этом второй рукой он накрыл голову планшетом:

— Слушаюсь, ваше капитанство!

Бестужев слишком устал, чтобы подыгрывать доктору. Он встал, махнул рукой Олегу и кинул на прощание:

— Не будем задерживать. Если что — звони.

Солнца на улице не было — его закрыли тяжелые тучи. Возможно, пойдет дождь, но может и пронести. Погода в последние годы во Владимире была капризной и непредсказуемой.

Время подкралось к обеду, и Олег предложил сходить в “Барин” — благо тут было недалеко. Это заведение не было в числе любимых у Бестужева, но свою твердую четверку заслужило уже давно. До “Барина” шли молча. Информация поступала слишком быстро, нужно было время, чтобы ее переварить и сделать правильные выводы.

Бестужев понимал, что неизвестных в этом уравнении имени Пабло Ганадора слишком много. А ресурсов слишком мало. Поэтому нужно сосредоточиться на распутывании первостепенных задач. Что волновало капитана больше всего? Перечислив в уме все вопросы, он решил, что расследование должно двигаться в двух направлениях. Во-первых, где встретились Пабло и Мистер Х? В каком заведении они ужинали? Парочка должна была привлечь внимание хотя бы бармена или официантов: все-таки Пабло — уникальный для нашего города персонаж. А если видели сальвадорца, могли запомнить и его собеседника.

Во-вторых, где было совершено само убийство? В этом месте Мистер Х схоронил крест, костыли и орудие, с помощью которого вбил их в тело Пабло. Там же должен находиться аппарат или приспособление или, черт возьми, вампир в клетке, который лишил муравья всей его крови. И это хранилище должно быть одновременно недалеко от Золотых ворот, но и скрыто от посторонних глаз. Это место нужно найти.

В свою очередь Олегу казалось, что силы отдела Q нужно сосредоточить на поиске свидетелей непосредственно действа внутри Золотых ворот. Ну не может такого быть, чтобы никто ничего не видел. Может, стоит дать объявление по ТВ, назначить награду за информацию — в наш век бесплатно никто ничего не делает.

Занятый каждый своими мыслями, друзья подошли к “Барину”. На входе их встретила приятная хостес. На бэйджике значилось лаконичное “Ольга”.

— Добрый день. Вы к нам отметить или пообедать?

— Просто перекусить.

— Есть бизнес-ланчи, недорого. Есть блюда из меню.

— Давайте меню и столик возле окна.

Ольга проводила их до столика, подала меню:

— Я подойду, через несколько минут, вы пока определяйтесь.

Олег придирчиво несколько раз пробежал по меню.

— Не так чтоб уж очень… И я, пожалуй, буду говядину по-строгановски. Блюдо простое, испортить сложно.

Бестужев, прищурившись и легко улыбаясь, осадил лейтенанта:

— А я вот думаю, что тебе это блюдо не положено.

— Это еще почему? — искренне удивился Олег.

— Да потому, что рылом не вышел, — уже широко улыбаясь, сказал капитан.

— Саш, я, конечно, все понимаю, мы на взводе, но давай без оскорблений… — начал лейтенант.

— Да какие тут оскорбления? — Бестужев миролюбиво поднял руки вверх. — Да будет тебе известно, мой юный невежественный друг, что блюдо сие придумали при дворе графа Александра Строганова. Будучи неприлично богатым, он, как и другие олигархи своего времени, держал у себя в Одессе так называемый “открытый стол”. Суть этого нехитрого развлечения была в том, что на обед к графу мог придти, по сути, любой человек. Понятное дело, что желающих находилось достаточно. Тогда его повар Андре Дюмон и придумал подавать на сковородах обжаренную мелкими кусочками говядину. Позже в мясо стали добавлять различные соусы и овощи. Такая подача блюда была удобна тем, что мясо легко делилось на порции — и граф никого не оставлял обиженным.

— Это, безусловно, интересно, но причем здесь я?

— А при том, что сесть за стол к графу мог, как я сказал, любой человек. Но для этого необходимо было соблюсти лишь пару нехитрых условий. Во-первых, хорошо выглядеть, то есть надеть к обеду чистую одежду и не иметь косого рыла. А во-вторых, быть человеком неглупым и быть готовым поддержать светскую беседу. И если со вторым условием ты, мой друг, еще худо-бедно бы справился, то с первым у тебя вышла бы явная промашка.