Земля

— Даже не знаю, — в нерешительности задумался я. — Эти ваши матриархальные законы мне чем-нибудь грозят?

— Смотря что считать угрозой.

— Ну, что меня ждёт за границей?

— Много чего, — хитро улыбнулась женщина. — Например, мягкий диван, чашка чая с печеньями и более непринуждённое общение со мной.

— Вы ведь мужчин не чморите?

— Чего не делаем?

— Ну, не унижаете, не оскорбляете, не относитесь к нам с презрением?

Лицо моей собеседницы изумлённо вытянулось.

— Зачем? — спросила она.

— Ну, не знаю. Чтобы показать, что женщина главнее, а мужчина — прах под её ногами.

Охранница прыснула и громко рассмеялась.

— Какие-то странные у Вас представления о матриархате, — сказала она, стирая слёзы с уголков глаз. — Нет, презрения Вам точно бояться не стоит. Наоборот, дистанция между нами существенно сократится. К примеру, у нас принято обращаться друг к другу на ты. Ну и я смогу вести себя с Вами максимально непринуждённо. — И опять этот хищный блеск в её глазах, явно намекающий на что-то интимное и интригующее.

— А как мне к Вам обращаться? — спросил я собеседницу.

— Я не называю имя разным посторонним людям, — хитро прищурилась та. — Заходите ко мне в гости, тогда и познакомимся.

— Вот как? Ну, раз вы приглашаете, то было бы невежливо отказать. Я, пожалуй, рискну воспользоваться Вашим гостеприимством.

Вместо ответа незнакомка нажала кнопку у себя на столе, и красный крестик на вертушке сменился на зелёную стрелочку. Я прошёл через турникет и тут же ощутил себя крепко прижатым к стенке.

— Ну, привет, зайчик. Я — Лена. — выдохнула охранница мне в лицо горячим порывом воздуха с фруктовым ароматом и впилась мне в губы жарким поцелуем.

Сказать, что я впал в ступор, — значит ничего не сказать. Для меня случившееся оказалось полной неожиданностью. Я и не знал, что можно с такой молниеносной скоростью преодолеть расстояние от комнаты охраны до входного коридора. Я даже заметить не успел её движения. Казалось, секунду назад женщина пребывала за своим столом в умиротворённом и уравновешенном состоянии, и вот теперь тискает меня, прижимая к стене со страстью сексуальной маньячки, и вовсю орудует у меня во рту своим наглым язычком.

Поцелуй Лены ощущался очень мокро и вкусно. Вкусно — именно в гастрономическом плане. Она словно леденец перед этим сосала, настолько сладкой была её слюна. А потом я и ощутил эту самую конфету у себя во рту, которую от неожиданности проглотил.

— М-м-мц-ц-цк, — причмокнула губами женщина, отстыковываясь, наконец, от моего рта, и хищно улыбнулась мне. — Попался голубчик!

Захват её по-прежнему оставался очень крепким, и я вдруг сообразил, что если бы попытался освободиться и даже в полную силу это делал, мне вряд ли бы удалось вырваться. Лена оказалась невероятно сильной особой. Она и телосложением своим крепкой была, и ростом меня на полголовы превосходила, ну просто настоящая амазонка. Глядя на неё, я живо вспомнил Раду из просмотренного ранее видео. И то ощущение беспомощности, которое я испытал, принесло мне вдруг ни с чем не сравнимое удовольствие, пропитанное адреналином.

— Вы же сказали… что мне… ничего не грозит, — сказал я, учащённо дыша, и у меня просто голос перехватывало от волнения.

— Хм-м-м, я сказала, что унижать тебя не буду, — промурлыкала Лена с кошачьими интонациями и провела своим мокрым языком у меня по щеке. — Разве поцелуи унижают тебя, зайчик? Или я недостаточно гостеприимна?

— Это насилие! — пискнул я.

— О! Да-а-а! — радостно протянула амазонка. — Привыкай, зайчик, теперь ты в Валенсии. Это территория хищных женщин, которые любят не сдерживать порывы страсти в отношении понравившихся им мужчин.

Она достала из кармана своей куртки какой-то странный жёлтый камень, расцветкой своей напоминающий канифоль, и, слегка отстранившись, провела им вдоль моего тела от лица до самого паха. Камень вдруг замигал и осветился ровным фосфорически-зелёным цветом.

— М-м-м, — радостно заулыбалась Лена. — Знаешь, что это значит?

Я отрицательно мотнул головой.

— Хи-хи-хи, — непонятно чему рассмеялась девушка и, так и не ответив на свой же вопрос, потянула меня за руку. — А теперь пойдём ко мне в гости, — добавила она. — Я, помнится, обещала тебе мягкий диванчик? Пришла пора на нём посидеть.

И опять я глазом не успел моргнуть, как оказался впихнутым в комнату охраны, а Лена уже закрывала дверь и запирала её на ключ.

— Раздевайся! — приказала она и, подойдя к окошку проходной, задвинула его прозрачной створкой, которую тоже заперла на щеколду. Вообще вся стена этой комнаты со стороны входного коридора оказалась прозрачной, позволяя просматривать его целиком. Из чего можно было сделать вывод, что зеркальное на первый взгляд покрытие со стороны проходной пропускало свет.

— Не… не буду.

— Что такое? Я тебе не нравлюсь? — спросила амазонка угрожающе прищурив глаза.

И тут у меня, наконец, появилась возможность её как следует разглядеть: рослая, спортивная, широкая в бёдрах и в плечах, узкая в талии. Одета в чёрную форменную куртку, основательно натянувшуюся на груди пятого размера, и в чёрную короткую мини-юбку, открывающую существенно выше колен её длинные атлетически сильные ноги.

— Ох, боже! — вырвалось у меня, и женщина тут же удовлетворённо заулыбалась, услышав приятные для себя интонации в моём голосе.

Со спортивной внешностью Лены отлично сочетались её туфли без каблуков чёрно-белой раскраски, напоминающие кроссовки, но, скажем так, повседневного типа, и на липучках, а не на шнурках. Надеты они были поверх коротких капроновых носочков, которые сливались с кожей и были практически незаметны.

— Вы очень… привлекательны, Лена, — с запинкой сказал я, чувствуя, как сердце бешено колотится у меня в груди от переполняющего кровь адреналина. — Но я… Мариша… не могу… пожалуйста… — под конец дар речи совсем стал мне отказывать.

— Хм-м-м, не хочешь ей изменять? — проворковала амазонка сладким голосом. — А ты уже встречался с ней лично? Что-то ей обещал? Я знаю, что нет. И вдруг такой верный? Хи-хи. Не парься, зайчик. Это Валенсия, здесь в порядке вещей угощать подруг своим мужчиной, у нас их мало, знаешь ли, очень мало, поэтому мы и привыкли делиться друг с другом. Не веришь? — уточнила она, уловив, видимо, скепсис в моих глазах. — Мне как-то пох…й. Я, бл…дь, тебя просто вые…у и всё. Это не измена, сладенький, а насилие, если ты не понял. И ампула, которую ты проглотил, уже начала действовать.

«Господи! Так то была не конфета!» — промелькнула в моей голове паническая мысль.

— Очень скоро твой член станет твёрдым, как кол, а ещё ты не сможешь кончить, пока действие препарата не закончится. Так что я вольна трахать тебя как шлюху хоть пару часов подряд и укончаться до полного о…уения. У тебя же, зайчик мой, всего лишь два выбора: раздеться самому и сохранить свой праздничный костюм целым и чистым или доверить это дело мне и получить в результате перепачканное вагинальной смазкой рваньё. Давай, поспеши со своим решением, потому что терпение моё, бл…дь, на исходе. Я начала течь ещё тогда, когда мило беседовала с тобой через окошко, и теперь мои трусы настолько мокрые, будто я обоссалась.

Меня просто завораживал её хрипловатый, пронизанный похотью голос, и эта грубость её, мат, цепляли неимоверно. Я едва в анабиоз не погрузился от столь цепляющего монолога, но реальная угроза лишиться праздничной и дорогой одежды заставила меня собраться с силами и начать поспешно раздеваться.

— Ну вот и умничка, — похвалила Лена, поедающая глазами моё тело, по мере того как оно обнажалось.

Она дождалась, пока я сниму пиджак и рубашку, и задрала юбку до пояса, подвернув её, чтобы не мешалась. Потом сняла с себя потемневшие от влаги белые трусики и, хищно ухмыляясь, сжала их в кулаке, выдавив на пол струйку вязкого сока, оставившую после себя длинные тонкие ниточки. Я малость замешкался, пялясь на гладко выбритую женскую киску со стоящим торчком клитором и блестящими от влаги крупными половыми губками. И она действительно обильно текла. По внутренней стороне бёдер Лены бежали прозрачные, как яичный белок, струйки. И они вдруг напомнили мне о важной вещи, про которую я из-за всех этих волнений едва не забыл.