Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 6 из 13

Очевидно, что представитель в принципе не может выступать в качестве третьего лица в обязательственном правоотношении, поскольку фигура представителя полностью поглощается фигурой одной из сторон, а в результате действий представителя права и обязанности возникают непосредственно у представляемого. Фигура представителя в динамике обязательства как самостоятельного субъекта, отличного от представляемого, для другой стороны обязательства безразлична. Представитель в качестве отдельного субъекта, отличного от субъекта, выступающего на стороне представляемого, воспринимается только во взаимоотношениях между представителем и представляемым. Правовое основание, на котором представитель включается в динамику обязательства, не является тем, что мы называем основанием участия третьего лица в обязательственном правоотношении в качестве его участника. И если речь идет о том, что представитель выступает на стороне должника в обязательстве, то имеется в виду, что действия представителя воспринимаются как действия должника (представляемого), а значит, исполнение обязательства представителем есть не что иное, как исполнение обязательства должником, но не исполнение обязательства третьим лицом за должника.

Изложенный механизм участия представителя в динамике обязательства имеет важное значение для установления содержания его интереса: интерес представителя совпадает с интересом представляемого как по содержанию, так и по направленности. В отличие от третьего лица, действия которого при реализации его интереса затрагивают в том числе и динамику обязательства, стороной которой он не является, представитель совершает действия, имеющие исключительную направленность на динамику обязательства, в котором он выполняет либо функцию кредитора, либо функцию должника.

Изложенное, как представляется, позволяет вообще исключить представителя из круга третьих лиц (в том числе из круга третьих лиц – участников обязательства) по отношению к динамике любого правоотношения: лицо, действующее от имени стороны обязательства, не может быть третьим лицом, поскольку оно и есть сторона обязательства[42]. Подобный подход к пониманию представителя, в свою очередь, позволяет критически отнестись к высказанной М.И. Брагинским возможности разграничения третьих лиц в договоре на третьих лиц, выступающих от собственного имени, и третьих лиц, выступающих от имени стороны договора[43]. Весьма спорным выступает и предложенная ученым классификация всех третьих лиц, выступающих от собственного имени, по критерию поставленной сторонами цели. Ученый предлагает выделить «прежде всего случаи, в которых участие третьего лица составляет цель соответствующего правоотношения», а именно – договор в пользу третьего лица. Все остальные ситуации М.И. Брагинский предлагает «разделить с учетом того, с какой из сторон договора третьи лица связаны: пассивной, т. е. стороной должника, или активной – стороной кредитора»[44]. На пассивной стороне третье лицо может выступать как исполнитель обязательства или как пособник должника. Участие третьего лица на активной стороне проявляется при принятии исполнения вместо кредитора и переадресации исполнения.

Не сомневаясь в научной ценности предложенной М.И. Брагинским классификации, хотелось бы обратить внимание на одну неточность, которая снижает ее достоверность: выделение активной и пассивной сторон (а равно кредитора и должника) характерно исключительно для обязательства, но не договора.

Е.А. Суханов по критерию субъектного состава обязательства выделяет: регрессные обязательства (по переложению исполненного долга на третье лицо); обязательства в пользу третьего лица (а не кредитора); обязательства, исполняемые (за должников) третьими лицами[45]. В предложенной классификации прежде всего внимание привлекает регрессное обязательство и возможность его отнесения к числу обязательств с участием третьих лиц.

Ученый излагает достаточно традиционный подход к определению случаев возникновения регрессного (обратного) обязательства: «должник по основному обязательству исполняет его вместо третьего лица либо по вине третьего лица». Е.А. Суханов объясняет механизм регресса следующим образом: «регрессное обязательство всегда возникает в силу исполнения другого, основного обязательства, причем должник по основному обязательству превращается в кредитора по обязательству регрессному, а третье лицо занимает в нем место должника»; «регрессным можно считать всякое обязательство, в силу которого должник обязан совершить для кредитора определенные действия в связи с тем, что кредитор совершил аналогичные действия в пользу иного лица вместо должника или по его вине»[46]. При этом правовед полагает, что «не всякий должник может в регрессном порядке переложить свой долг или его часть на третье лицо»: «это допустимо лишь тогда, когда исполнителем (должником) по основному обязательству должно было бы стать такое третье лицо, но в силу закона или договора им стал должник»[47]. В качестве примеров возникновения регресса, когда должник исполняет обязанность вместо третьего лица, ученый называет случай исполнения солидарным должником обязательства в полном объеме (п. 2 ст. 325 ГК РФ) и исполнение субсидиарным должником обязательства (п. 3 ст. 399 ГК РФ). В качестве примера исполнения обязательства по вине третьего лица приводится случай возмещения вреда хозяйственным товариществом и производственным кооперативом, причиненного их участниками (членами) при осуществлении последними предпринимательской, производственной или иной деятельности товарищества или кооператива (п. 2 ст. 1068 ГК РФ)[48].

Не вникая глубоко в основания возникновения регрессного обязательства, остается непонятным, по какому признаку это обязательство отнесено к числу обязательств с участием третьего лица. Ведь в регрессном обязательстве третье лицо отсутствует как таковое: имеются должник и кредитор. В динамике регрессного обязательства может появиться третье лицо, но лишь по той причине, что либо должник возложит исполнение своей обязанности на третье лицо, либо кредитор каким-либо образом обозначит исполнение в адрес или в пользу третьего лица.

Отсутствуют третьи лица и в механизме тех обязательств, исполнение которых может привести к возникновению регрессного (обратного) действия. По правилам ст. 325 ГК РФ солидарный должник исполняет обязанность в том объеме, в котором предъявит кредитор. До момента предъявления этого требования все солидарные должники представляют собой сторону обязательства (должника) и не могут рассматриваться по отношению друг к другу как третьи лица ни в момент возникновения обязательства, ни в момент его исполнения одним или всеми солидарными должниками. То же самое касается и исполнения обязательства субсидиарным должником (ст. 399 ГК РФ): основной должник и субсидиарный должник – это стороны конкретных обязательств, в которых в качестве кредитора выступает одно и то же лицо. Представляется, что фигуры третьего лица нет в механизме исполнения солидарной обязанности и субсидиарного обязательства. Отсутствует фигура третьего лица и в модели регрессного обязательства.

Даже в ситуации возмещения вреда по правилам специального деликта (возмещение вреда, причиненного работником юридического лица или гражданина – ст. 1068 ГК РФ), юридическое лицо возмещает вред, причиненный непосредственно им, поскольку действия работников считаются действиями самого юридического лица. По этой причине говорить о третьем лице в рамках указанного специального деликта не приходится.

Учитывая изложенное, следует признать, что регрессное обязательство не может подлежать рассмотрению через механизм участия третьего лица в обязательстве.

42

В юридической литературе высказывалось прямо противоположное утверждение. В частности, М.К. Сулейменов считал, что «сама правовая природа представительства такова, что без участия в правоотношениях самих третьих лиц осуществление представительства невозможно». См. Сулейменов М.К. Третьи лица в гражданском праве // Советское государство и право. 1978. № 3. С. 127.

43





Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. М.: Статут, 1998. С. 291 (глава IV; автор главы – М.И. Брагинский).

44

Там же.

45

Российское гражданское право: учебник: в 2 т. / В.В. Витрянский, В.С. Ем, Н.В. Козлова и др.; отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., стереотип. М.: Статут, 2011. Т. 2: Обязательственное право. 1208 с.

46

Российское гражданское право: учебник: в 2 т. / В.В. Витрянский, В.С. Ем, Н.В. Козлова и др.; отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., стереотип. М.: Статут, 2011. Т. 2: Обязательственное право. С. 53.

47

Там же. С. 54.

48

Там же. С. 54.