Цитадель тайны

— Йоми, ты оставайся. Потом как-нибудь поможешь.

— Лилин, но, как же ты одна? — спросил он, стараясь не обращать внимания на то, что Амэ бьет его подушкой.

— Я привыкла уже.

— Но, это же неправильно.

И тут Амэ не выдержал, отбросил подушку в сторону, угодив ею в Уно, вскочил и, шипя, как кошка на собаку, принялся отталкивать Йоми прочь.

— Да отойдешь ты, наконец, в сторону? А-а-а? Обязательно тут разговаривать?

— Лилин, — продолжил Йоми, отмахнувшись от Амэ и отойдя в сторону. — Там же наверняка опасно.

— Да нет, что ты. Я ж уже говорила, чтолюди редко сюда забредают, — сказала Лилин, отведя глаза. — Йоми, не беспокойся обо мне. Отдыхай. Я вернусь вечером.

Она развернулась и вышла из комнаты, а Йоми остался у притворенной двери.

— Отдыхай Йоми. Побудь с друзьями, — послышался затихающий в дали голос, сопровождавшийся легкими шагами, — все равно и в этот раз ничего не получится.

7 глава

Лилин ушла, и время стало тянуться подобно резине, по крайней мере, для Йоми. Ребята досмотрели фильм, затем другой, третий, съели весь попкорн и чипсы, выпили две большие бутылки газировки и отсидели себе все, что можно. Затем отправились играть в бильярд. Пока Йоми с Уно разыскивали шары, взвешивали кии в руках и любовались идеальной поверхностью сукна, Амэ отыскал на кухне, в одном из холодильников, пиво и полоски сушеной рыбы с солью и перцем. После трех партий, когда пиво закончилось, они отправились в спортзал, самым лучшим украшением которого, помимо двух десятков превосходных тренажеров, была голографическая панорама.

Полусферой накрывая зал, панорама до мельчайших подробностей имитировала лесной пейзаж с цветущими травами и десятком тропинок. Когда они вошли в комнату, включился свет, и картина ожила, наполнив помещение щебетанием птиц, перелетавших с ветки на ветку; подпорывамилегкого ветерка зашелестела листва. Первое время скитальцам было не до тренажеров, ведь они даже не предполагали, что технологии были настолько высокоразвиты.

Потом Йоми отправился в ванную. Он никогда раньше не задумывался над тем, что такое время. Секунды, минуты и часы. Секундыравны, минутыравны, и часыравны между собой. Они сменяют друг друга, измеряя время, тикая стрелками. Но все же время неравномерно. В замкнутом пространстве, особенно если нет окон, время идет особеннонеравномерно — рывками.

Наверняка ему это только казалось, но было такое чувство, будто Лилин оставила их однихнесколько днейназад. Йоми задавался вопросами: где она, когда вернется и почему он не ушел с ней.

Он простоял в душе, под обжигающими струями воды, больше часа и ему совсем не хотелось выходить. Он стоял с закрытыми глазами, опустив голову. Шум воды, ее шипение, заполняли собой тишину огромного пространства бункера. Здесь, в небольшой душевой кабине, заполненной паром, было намного уютнее.

Йоми надеялся, что ему лишь показалось, что вода, стекавшая по волосам и по лицу солоноватая.

Вода заглушала тишину, а когда шум исчез, она показалась звенящей.

Торопливо натянув свежую одежду на мокрое тело, Йоми полотенцем подсушил волосы и, едва сдерживая шаг, отправился искать своих товарищей. Он оставил их в спортзале, но где мог найти, понятия не имел.

Амэ отыскался почти сразу. Подперев руками бока, он стоял около единственной двери с двумястворками и о чем-то вслух размышлял.

— Если спуститься дальше, включится ли?

— Ты это о чем? — спросил Йоми, подойдя ближе.

Амэ вздрогнул с запозданием, словно не сразу услышал обращенный к нему вопрос.

— А-а-а, Йоми, это ты. Я лестницу нашел, она вниз ведет, только вот свет не включается, а тамтемнота, хоть глаз выколи.

— Не включается?

— Нет. Я, правда, дальше площадки не ходил, но думаю, он бы сразу загорелся.

— Ну, да. Может, нам туда не стоит ходить? Лилин сказала, что свет везде, кроме спален, сам включается, а если здесь не включается, то…

— Но это же явно не спальня! Наверное, что-то сломалось. К тому же, здесь не заперто. Можно конечно двери пошире открыть, но едва мы скроемся, свет в гостиной погаснет.

— Можно кому-то здесь постоять.

— Ну да! — воскликнул Амэ, заходя на лестничную площадку. — Стой здесь!

Пару минут спустя он позвал Йоми, и тот почти на ощупь присоединился к товарищу.

Внизу, за двумя широкими лестничными пролетами, обнаружился еще один этаж. По площади он, скорее всего, был точно такой же, как и верхний, названный Амэ жилым, но планировка здесь была совершенно другой, а высота потолков вдвое больше. Коридор, узкий и темный, простирался в обе стороны. Светились только панели магнитных замков на дверях.

— Я все же считаю, что нам стоит поскорее уйти отсюда, — пробормотал Йоми, не решаясь отойти от двери, ведущей на лестницу. — Видишь, и здесь нет автомата, и выключателей я что-то не вижу.

— А я и не ждал, что они здесь будут, — отозвался Амэ.

— А где Уно? — спросил Йоми, прижавшись к стене.

— Уно-то где?! Он в компьютерном зале.

— А-а-а! Кто бы сомневался.

— В коридоре свет не включается, — промурлыкал Амэ, продвигаясь вдоль стены к широкой двойной двери, не отмеченной красноватым огоньком замка, — а здесь… — он толкнул дверь и, зажмурившись от яркого света, на выдохе закончил фразу, — … включается.

Это был полноценный зал кинотеатра с рядами большущих мягких кресел на широких ступенях, с белоснежным полотном на вогнутой стене, с маленькой дверкой и двумя окошками проекторной.

Еще Йоми и Амэ нашли двери лифта, потребовавшего от них пароль.

Наличие лифта навело на мысль, что этажэтот не самый нижний.

Толкая каждую дверь, ребята выяснили, что те, что помечены огоньками — заперты. Так они дошли до концакоридора, упершегося в сдвоенные металлические двери, оказавшиеся не запертыми. За дверямиоказался маленький тамбурок и еще одни двери, покрытые звукоизоляционным материалом.

— Там же наверняка звуковая студия! — воскликнул Амэ. — Я не удивлюсь, если все именно так! Чего ты застыл? Пропусти!

Амэ ворвался внутрь, тут же вспыхнул свет. Восторженным восклицаниям бывшего музыканта не было конца.

По размеру студия совсем чуть-чуть уступала залу кинотеатра, а по своему наполнению напоминала нечто среднее между музеем и магазином — настолько огромна была инструментов ведущих марок.

— Ох, сколько лет я синтезатор в глаза не видел! — Амэ в мгновение ока сориентировался среди невообразимогоразнообразия. — Я самый счастливый человек на свете! Вот поиграю чуток, тогда и помирать не страшно будет.

Йоми следил взглядом за товарищем, суетившимся вокруг синтезатора, расправляя скрученныешлейфы, но всего спустя пару мгновение совершенно позабыл о его существовании. Еговнимание привлекли выстроенные в ряд на огромной подставке гитары с длинными грифами и толстыми струнами. Здесь были и акустические гитары и электрические. Перед одной из них, шестиструнной и выполненной под дерево, Йоми опустился на колени. Ему хотелось прикоснуться к ней, но он не смел. Казалось, что она может исчезнуть.

— Уно! — закричал Амэ, подбежав к двери. — Уно-о-о!

Но Йоми этого не услышал. Все для него прекратило свое существование, кроме этой гитары.

В игровом компьютере два десятка терабайт жесткого диска были забиты сотнями, если не тысячами игр на любой вкус.

Оставшись в благородном одиночестве, Уно принялся выполнять непростую задачу — подыскивать себе игру по душе. На осмотр всех категории ушло больше часа. В итоге он выбрал для себя несколько стрелялок, но, вместо того, чтобы приняться за игру, продолжил рыться в содержимом компьютера, правда, тщетно. Кроме игр ничего не было.

Закрыв очередное приложение — что-то из разрядаразвивающих игр, Уно нечаянно закрыл и папку, которую в тот момент исследовал, и вновь перед ним предстал рабочий стол без обоев и одинединственный ярлык — ссылка на библиотеку игр. И больше ничего: ни даты, ни времени, ни меню пуска.