Переизбранное (сборник)

И ещё: Андрияна принято считать новым Пушкиным. В детстве его тоже дразнили эфиопом, и он тоже написал «Буря мглою небо кроет…». Это вам не Лермонтов! Тот так и не стал эфиоп. А мог бы!

Литература беспредела

Литература Колотушкина – литература беспредела. Андриян пишет весело и страшно. Лирика Колотушкина не выдерживает никакой критики. Но и критика его (со стороны некоторых других) тоже её не выдерживает! Колотушкин первым увидал Читателя в гробу. Вот сидит он себе за своей пишущей ручкой и думает: а видал я тебя, Читатель, в гробу! Поток всемирной литературы несётся себе, а Колотушкину чего писать – по хрюнделю. Этим он выгодно отличается, к примеру, от других. Раз Достоевский оплошал, вывел Чернышевского Крокодилом в Пассаже, а тому этого только и надо. О, суета! Так Чернышевский попал в учебник.

Помни, Читатель: даже у самых умных из тебя отец в крайнем случае Пропп, а мать Минц. Но не повод тебе это, чтобы судить вам Колотушкина, о шавки пера! Новатор Андриян так раздвинул границы русского языка, что их больше и не содвинешь. Но он и консерватор! С детства Андриян консервировал помидоры, огурцы и баклажаны. Вот и пойми поди Колотушкина! Его фигура столь противоречива, что от него вечно шарахались люди, крича: чур меня, чур!

Космизм Андрияна Колотушкина

Невоздержанный в своих потребностях, Колотушкин вечно взирает на Небо. А там что-то копошится. А что это такое там копошится, вопрошает себя Колотушкин? Дитё Галактик, он в который раз думает о Смысле Жизни. Не найдя же себе ответа, он будет вечно копошить букашек в их логове. Вот и историк он такой же. Нет народа, что не желал бы принести Колотушкина в жертву особо ужасным способом. Но обернитесь и посмотрите на себя, народы! Ужаснитесь своей историей, падите главой в очаг и рыдайте там. А спроси кто эти народы: ели ли вы бактерий? так половина народов сказали бы: нет! Вот и верь после этого народам.

Тут-то Андриян и пошёл к учёному для детей астроному Перельману и спрашивает его: ну что, учёный для детей астроном Перельман, а правда ли вся эта туфта про Космос? Откуда я знаю, отвечает учёный для детей астроном Перельман, что заказали, то и пишу. И у Колотушкина съехала крыша. Дело в том, что Андриян весь состоял из очень нервных клеток, вот и разнервничались эти клетки!

Вообще космические связи Колотушкина зашкаливают. Однажды смерть Земле готовил некто Кыштымский карлик Алёшенька, инопланетный такой вторженец, любимец местных ведуний и целительниц. А Андриян только что бросил тогда работать кузнецом у одной французской белошвейки, ковать то есть ей кринолины, и устроился вязать собак вязчиком пятого разряда в местном охотхозяйстве. И уж как там случайно попался ему во время вязки Алёшенька, как тот вообще в это дело, извините за выражение, ввязался, неизвестно, но только на инопланетные вторжения Кыштымский карлик больше не годился никак, пришлось бросить его обратно в Подкаменную Тунгуску. Вот какая печальная история!

Да ладно, успокойся, Читатель, чего на свете не бывает! Раз упал Колотушкин в угольную шахту Донбасса. А в угольной шахте сами знаете как! И когда Колотушкина извлекли, его представления о мире уже значительно расширились. Так он познакомился с Ганнушкиным. «Ганнушкина книга» – звёздный час литератора. Здесь он достиг апогея. А вот не достигни он здесь апогея, мы бы ещё и не то прочли.

В пылу борьбы

Читатель наверняка видел, как сидят растопырясь и полощутся на ветру всякие гагары и прочие бакланы, сушат свои подмышки и яйцеклады. Но зачем на них клеветять, будто им, гагарам, якобы недоступно? Ещё как доступно, раз уж в октябре 17-го добрались-таки всякие бакланы до тела жирного в утёсах. Но это я так, к слову. Сам же Колотушкин тоже немалого добился в пылу борьбы. Он не раз участвовал во многих исторических событиях – время тогда такое было! Как-то тоже в октябре 1917-го он на спор залез ночью на борт крейсера «Аврора» и выстрелил там из пушки. Что потом было, многие и до сих пор ещё помнят.

Идол Колотушкина В.И. Ленин был ярым бойцом везде и всюду, в том числе и на ниве науки, чем и приводил Андриана в неописуемый восторг. В пылу борьбы Ленин не только путал махистов с мазохистами и призывал брать всех в заложники и отрезать им половые органы осокой, но и походя формулировал глубочайшие мысли. Возбужденный этой глубиной, Колотушкин не только немедленно развивал постулаты вождя, но и на всякий случай бежал бить соседей.

Раз Ильич объявил, что электрон так же неисчерпаем, как и атом. Идея так поразила Коло, что он набрал на вокзале латышских стрелков и захватил с ними издательство медицинского журнала «Вестник Сколиоза». Сколиоза этого нашли потом на островах Эгейского моря со стетоскопом, вбитым в горло.

На мощностях издательства Коло издал брошюру, где объявил не менее неисчерпаемыми нейтрон и позитрон. Готовилась уже книга о неисчерпаемости также картона, старпома, агропрома и агитпропа. Но тут прокатилась череда трагических событий.

На сей раз на заводе Михельсона голову подняли недобитые позитивисты. Шофёр Ленина Гиль сразу указал, что то ли в самого Ильича, то ли в самого Колотушкина стреляла некто эсерка Каплан. Но называл он её почему-то эсесесеркой Каплун, так что его самого отправили на острова Эгейского моря. Каплун, кстати, тут же совершенно пропала, так что её потом даже на этих островах не нашли. Следователь Петерс выяснил было, что стрелял на самом деле Яков Михайлович Свердлов, и не по революционерам, а в Роллс-Ройс Ленина, якобы пострелять захотелось. Но возмущённые рабочие по приказу Якова Блюмкина убили самого Петерса и бросили его в какой-то канал. Сам Яков Блюмкин немедленно убил заодно ещё и германского посла Мирбаха и уехал в научную экспедицию через Гималаи на острова Эгейского моря. В результате никто ничего не понял, и дело, как принято, замяли.

Из ненаписанного (огрызки)

Как известно, Андре Коло гораздо больше в своей жизни не написал, чем написал. Это не имеет отношения к известному тезису Нобелевского комитета, что лучше бы он вообще не писал. В огрызках дошёл до нас не только «Шестивесельный ял», есть и другие огрызки, сохранившиеся в воспоминаниях отдельных даровитых современников. Из дневников Немировича, более известного под псевдонимом Данченко:

«Встретил Колотушкина. Носится с идеей древнеримской трагедии «ТАЗЕПАМ», но пишет её зачем-то гекзаметром. Действующие лица: ТАЗЕПАМ, сын ВАЛИДОЛА, варвар-иерой, шарашит из катапульты; ПЛАЦЕНТА, развратная римлянка; ГАНГЛИЯ, неразвратная римлянка; ГАННИБАЛ, туарег; ЮЛИЙ Ф. ЦЕЗАРЬ, цезарь; КАЛИГУЛА, лошадь.» (Андре Коло сжёг рукопись «ТАЗЕПАМА» после того, как она попала в руки Муссолини и послужила поводом для вторжения в Абиссинию – прим. ред.)

И уж совсем отказался Коло даже задумывать пьесу «СТЕНЬКА РАЗИН» в стиле философских диалогов Платона (действующие лица: СТЕНЬКА, сидит с княжной; АСТРАХАНСКИЙ ВОЕВОДА, сидит на колу).

Ранний успех Коло-драматурга связан с творчеством режиссёра Мохнушко. Из воспоминаний шляхтича-авангардиста: «Мне так и не удалось поставить пьесу Андре Коло «ЗА ГРАНЬЮ». Дело там происходит в Ямало-Ненецком округе. Старуха Фёкла со товарищи на партсобрании. На стене висит помповое ружьё. ПОМПОВОЕ РУЖЬЁ (стреляет). СТАРУХА ФЁКЛА: Пиндык! (товарища уносят). ПОМПОВОЕ РУЖЬЁ (висит на стене, стреляет). СТАРУХА ФЁКЛА: Пиндык! (ещё одного товарища уносят)… Постановка тогда сорвалась из-за полной невозможности найти в Ямало-Ненецком округе помповое ружьё…

…Зато прогремела моя постановка его пьесы «ВСТРЕЧИ В ПОЛЬШЕ». Вот её суть.