Страница 6 из 11
Простите, если сегодня было слишком эмоционально. Очень надеюсь, что хоть кто-нибудь меня поймёт».
Как красиво льёт. Аж плакать хочется. Найти себе девочку и болтать с ней о чувствах. Только не говори, что думаешь, якобы я про ребёнка. Девочку – значит милую девушку!
Что можно написать в завершении. Вечеринка удалась. Почему, узнаешь позже. И не спорь. Мне лучше известно. Можно конечно поспорить, для кого удалась, а для кого нет. Но мы не будем этого делать. Потому что я в курсе, чем закончится история с вечеринкой. Моя проблема в том, что я знаю всё немного наперёд. Радуйся, что ты не в курсе, чем закончится твоя история. Радуйся, что не знаешь, чем закончится эта история. Это пока что. Пока что тебе везёт. Ты просто не представляешь, как скучно жить с персонажами, судьба которых тебе известна. Пускай и не на много. А мы ещё хотим научиться заглядывать в будущее. Не идиоты ли? Я бы вздёрнулся сразу после того, как увидел бы свою судьбу. Посмотрел и хватит. Серьёзно, ради этого ведь и живём.
Глава: 3.1
Монитор перед лицом. Заурядный юмор перед глазами. Поднадоевшие сообщения фанатов в голове. Добродушные ответы на них – никогда не будут рождены.
Возможно.
Только если чуть-чуть позже.
На самом-то деле я люблю поддерживать диалог с тем, кто разделяет мою позицию. Все любят. Был бы ещё подходящий фильтр.
Программа, распределяющая всё по полочкам.
Не открывай это сообщение. Быть может, заинтересует. Так-то дело пишет. Забудь про то, что у тебя сейчас порвётся аппендикс – тут просто оригинальнейший собеседник!
Лет через пятьдесят всё так и будет. А через сто мы станем жирными уродцами, летающими в креслах, прямо как в «Валли». Чем дальше – тем ленивее. Каждый раз отсеивается что-то ненужное. Безоружную охоту сменяют копья. Память идёт в расход после создания бумажных аналогов. Легенды превращаются в книги. Написанные истории становятся видеорядом. Сходить до почтового ящика – ткните курсором в нужное место. Апогей окажется просто шедеврален – ребёнок рождается мёртвым. Пожил в утробе и хватит.
Праздность высшего уровня.
Господи, инопланетяне, вселенная – только не подумайте, что я жалуюсь.
Посиделка первая.
Мы тут с Марти. В моей комнате. Готовимся сделать нечто гадкое и возмутительное. Такое, что выходит за грань человечности – собираемся не снимать следующий эпизод моего шоу.
Помидоры летят в лицо.
Перец падает под ноги.
Огурцы желают вонзиться в незащищённые места.
Готовьте тарелку, потому что скоро мы нарежем салат.
У нас есть веская причина. Мы со стопроцентной вероятностью допускаем возможность принять приглашение на сегодняшнюю тусовку. Тем более, как мне кажется, нам удастся состряпать выпуск за следующие полдня.
Нет.
Всё из-за того, что придется потратить оставшееся время на Дашу. Отметить почти что годовщину свадьбы.
Только без единого года.
И без свадьбы.
Если честно, не снимать намереваюсь только я. Марти, со словами «забей, всё будет нормально», просто-напросто вводит меня в основы сего начинания. Сам он не имел границ в своём – нашем, вообще-то, – проекте. Когда тот ещё существовал. Ни границ периодичности выкладываемого материала, ни границ дозволенного.
То есть, на самом деле имел.
Но не имел.
Это две стороны медали. Либо ты быдло, которое запросто воспринимает насилие над границами, либо – интеллигент, способный понять, что слово «имеет» необходимо использовать только в исходном своём значении, не подразумевая похабных отступлений.
Всё те же полгода назад, когда я хватаю Толстого за плечи и выплёвываю на него два слова, которых вполне достаточно, чтобы охарактеризовать произнесённое, как самый лестный вздор за всю нашу дружбу, я тут же говорю Марти:
– Сегодня же создам тебе канал.
А потом что?
– А потом ты продолжишь заниматься своим любимым делом. Просто немножко попозируешь между… делом.
Минутка ораторства отвлекает от скудности моего словарного запаса:
– Пока «СтопХам» прославляет культурную составляющую нашей молодёжи, мы проявим настоящее мнение малолетних социопатов. Пока они сюсюкают с водителями, мы сможем обойтись без болтовни. Раз так любят поговорить – поговорим с ними сами. Но сначала арматурой расхреначим все неправильно припаркованные машины в районе.
Не в своём, конечно.
А то вычислят.
Поймают. Повяжут. Денег не заработаем. Фильм не сниму…
В итоге, через неделю Марти с трудом обвязывает рот банданой. Через две он уже осваивается и производит ритуал куда быстрее. Через три не первый снег проводит разведку боем. Через три недели и два дня он исчезает. Через три недели и четыре дня появляются сугробы. Через четыре недели мы, наконец, заливаем полный бак храбрости и спешим на первое дело.
Время – 21:43. Местоположение – где-то около центрального района. Цель – «плевать на всех: паркуюсь, где хочу». Способ доставки – «скоро купим машину, а пока что только такси». Орудие правосудия – конститу… кхе-кхе, законода… а-апчхи. Кусок водопроводной трубы. Порядок правосудия – провести слушание в пор…. Расфигачить лобовое стекло тем концом, на котором остались некоторые признаки смесителя.
А затем капот.
Проколоть резину.
Никаких краж.
Добро пожаловать в проект «Разгром».
Предусмотрительный план в действии. Мы готовились к этому четыре недели, и, если что-то пойдёт не так, в этом нет нашей вины.
Моей.
Концепция исключительно моя.
Я, как бы, всегда примеряю роль мозга, Марти – роль рук, а Толстый – глаза. Не то чтобы я пересмотрел заурядных фильмов про стереотипные мужские компании, но во время наших объективных разбирательств с автотранспортом мне кажется – и это невероятно бесит, – что мы очень похожи на ребят из «Похмелья», «13-ти друзей Оушена», «Ограбления по-итальянски», «Какие-то подростки, что поехали на праздник и встретили на нём Кармен Электру».
Мы похожи на любую компанию, состоящую из мужского пола, в мире.
В эту чарующую, немного прохладную ночь, шины автомобилей, стоящих не на том куске асфальта, лишаются права носить воздух. Затем мы пресекаем дальнейшие действия, связанные с процессом, и задумываемся, как бы быстро обработать кузова этих машин разом. Чтобы успеть сбежать, пока хозяева не отреагируют на гудки, свист и прочую какофонию, которую обычно называют сигнализацией.
Всем плевать, что сейчас какой-нибудь козёл выйдет покурить и увидит, как возле его класса «S» ошиваются три школьника, решившие отремонтировать водопровод.
Ну, конечно, у него ведь очки ночного видения.
И вот мы стоим.
Думаем. Чистим место на карте памяти, потому что кто-то не удосужился сделать это заранее. Дышим сигаретным дымом. Делаем вид, будто я режиссёр, который выбирает правильную позицию для съёмки. Пытаемся оживить мёртвое освещение.
Но по большей части просто думаем. Необходимые машины расставлены в ряд. Зачем думаем – чтобы всё предусмотреть. Сработавшая сигнализация на первой будет как свисток к стометровке или тысячеметровке или тритысячиметровке.
И нет, дело вовсе не в моём плане. Уж точно всё не из-за того, что вместо создания продуманной последовательности действий, я сидел, побрякивая на гитаре. Показывал свою постель моей новой девушке. Оценивал её постель. Вычислял разность качества двух постелей. Потратил вечера на прогулки с кучкой друзей. Потом с другой кучкой друзей. Поучился. Подготовил вместе с Кирой песню на выпускной. Обсудил концепцию выпускного вальса вместе с классом.
Тут уж стопроцентно дело не в том, что сценарий был написан в такси, во время поездки к месту назначения.
Мысленно.
Марти учреждает вмятину на капоте первой машины, тогда как Толстый чуть не роняет камеру с перепугу.
И от неожиданности тоже.
Дальше дверь. Общая картина кузова нарушает свои привычные очертания.
Средство видеосъёмки плавно переплывает в мои руки, а мы резко меняем дислокацию, так как район начинает просыпаться от чарующих звуков автомобильной серенады. Смена позиции превращается в побег, когда зрение минус один не подводит при виде синих проблесковых маячков, запускающих дискотеку.