Страница 22 из 24
Это описание в значительной степени соответствует действительности. Весть о восстании Тайра-но Тадацунэ в Канто (другое название – Бандо) достигла двора в шестом месяце 1028 г. Собрался совет, чтобы назначить командующего карательной экспедицией. Ёринобу получил прекрасные рекомендации, но в конце концов выбрали двух других полководцев, один из них был известен своей военной доблестью. Однако им не удалось одолеть Тадацунэ, и один из них был смещен со своего поста в конце 1029 г. Весной 1030 г. Тадацунэ напал на ставку губернатора Ава, и губернатор бежал. Двор назначил преемника, но он был занят собственными делами и не пожелал принять новый пост.
Разграбление земель восставшими и правительственными войсками продолжалось. Наконец, в девятом месяце 1030 г. двор отозвал последнего командующего и назначил на его место Ёринобу. Ёринобу, годом раньше ставший губернатором Каи, находился в Киото и по каким-то причинам медлил с отъездом на восток. Когда же весной 1031 г. он все-таки прибыл к месту службы, произошла любопытная вещь: печально известный мятежник Тадацунэ быстро сдался. Месяц спустя Тадацунэ заболел и шестого числа шестого месяца умер по пути в Киото.
Почему Тадацунэ так быстро сдался? Быть может, одна из причин – его особое отношение к Ёринобу, о котором рассказывается в следующем эпизоде из «Кондзяку моногатари сю» (т. 25, разд. 9). Если он действительно имел место, то это произошло не позднее 1012 г.
Когда Ёринобу стал губернатором Хитати и находился там, в провинции Симофуса жил самурай по имени Тайра-но Тадацунэ. Он имел огромное влияние и бродил по Кадзуса и Симофуса, не платя налогов и не подчиняясь властям. Порой он даже не обращал внимания на приказы губернатора Хитати. Губернатор был оскорблен и горел желанием отправиться в Симофуса и напасть на Тадацунэ.
В той же провинции находился человек по имени Тайра-но Корэмото, офицер Левого крыла стражи Внешнего дворца. Услышав о намерениях губернатора, он сказал ему: «Тадацунэ очень влиятелен. К тому же он обитает в тех местах, куда людям трудно добраться. Поэтому напасть на него с немногочисленным войском невозможно. Если вы хотите перейти границу и отправиться в его логово, возьмите побольше воинов».
Услышав это, губернатор сказал: «Может быть, все так и есть, но я не могу оставить это». Вскоре он выступил и направился в Симофуса. Корэмото собрал 3000 воинов и пошел, чтобы встретиться с ним у святилища Касима.
На морском пляже, белом и широком, длиной почти в 2000 ярдов, луки воинов блестели в лучах восходящего солнца. Губернатор прибыл один со своими воинами и войсками своей провинции. Всего их было около 2000. Воины стояли вдоль берега к западу от Касима. Они не были похожи на людей: можно было видеть лишь луки, сверкающие, как облака. «В легендах мы слышали о таком, но никогда не видели столько воинов», – говорили очевидцы.
Устье реки Кину было подобно океану. Касима находилась прямо напротив, на другом берегу реки перед Катори, но лица людей на другом берегу невозможно было различить. Главная крепость Тадацунэ располагалась далеко в бухте. Чтобы добраться до нее по берегу бухты, нужно было идти семь дней. Если же плыть по воде, можно было добраться за один день. Тадацунэ отошел и спрятал все лодки.
Возможности перебраться через реку не было, и некоторые из стоявших на берегу воинов спрашивали, не следует ли им идти в обход по берегу бухты. В этот момент губернатор вызвал человека по имени Онакатоми-но Нарихира, посадил его в маленькую лодку и отправил к Тадацунэ. Слова его были такими: «Если он не собирается сражаться, возвращайся назад как можно быстрее. Если он решил биться и ты не сможешь вернуться, пусти лодку по течению. Увидев ее, мы начнем переправляться через реку».
Получив указания, Нарихира отправился в путь на маленькой лодке. В это время Корэмото слез с коня и взял лошадь губернатора под уздцы. Увидев это, еще несколько воинов спешились.
Нарихира пустил лодку по течению. Тадацунэ сказал в ответ: «Господин губернатор – великий человек. Я был бы рад покориться ему. Но Корэмото – враг моей семьи. Пока он с ним, как я могу стать перед губернатором на колени?» Затем добавил: «Без единой лодки как может хоть один человек добраться сюда?»
Увидев спускающуюся по течению лодку, губернатор сказал окружавшим его воинам: «Если мы пойдем кругом по берегу бухты, минет несколько дней. Вот почему он не убегает. Другой же путь, думает он, недоступен. Если бы смогли напасть на него сегодня, этот негодяй был бы очень удивлен. Но он спрятал все лодки. Что, вы думаете, нам надлежит делать?»
Воины сказали: «Другого выхода нет, господин. Придется идти вкруговую».
«Что ж, – сказал губернатор, – я в Бандо в первый раз. Поэтому я плохо знаю местность. Но в моей семье из поколения в поколение передаются сведения об этом море: “В нем есть отмель, подводная банка, идущая к противоположному берегу. Она десять футов шириной и глубиной по брюхо лошади”. Я думаю, что дорога должна начинаться где-то здесь. Среди вас должен быть кто-то, кто знает ее. Он пойдет первым. Я последую за ним».
Сказав это, он двинулся вперед и начал заходить в воду. В этот момент воин по имени Маками-но Такафуми вскричал: «Господин, я ходил здесь много раз. Позвольте мне пойти впереди вас!»
Такафуми дал своему слуге пучок тростника и, приказав ему поминутно хлестать по крестцу лошади, пошел вброд через бухту. За ним последовали и другие воины. Когда несколько сотен воинов вошло в воду, это сделал и губернатор. Как оказалось, среди множества людей только трое знали брод. Остальные же даже не слышали о нем.
Губернатор первый раз в этой местности, думали они. Как же он может знать то, о чем мы даже не слышали? Несомненно, он – воин, превосходящий всех остальных! Их страх перед ним усилился еще больше.
Пока Ёринобу со своими воинами переходил залив, Тадацунэ был спокоен и расслаблен. Он пойдет по берегу бухты, чтобы напасть на меня, думал он. Раз я спрятал все лодки, он не сможет перебраться.
Кроме того, размышлял Тадацунэ, он не может знать о дороге по отмели. Только я знаю о ней. Пока он будет идти несколько дней по берегу, я успею скрыться. И он не сможет напасть на меня. Решив так, он дал своим людям отдохнуть.
И тут ворвался человек, работавший около дома, и закричал: «Правитель Хитати нашел отмель и уже переходит ее со своими воинами! Что нам делать, господин?»
Он произнес это дрожащим голосом и просто трясся от страха. Все получалось отнюдь не так, как ожидал Тадацунэ.
«На меня напали! Вот как! – сказал он. – Я пошлю ему письмо, что сдаюсь». Он тут же наколол на один конец палки для писем семейные свитки и отправил их вместе с письмом, в котором просил прощения, со слугой на маленькой лодке[25].
Губернатор, когда лодка приблизилась к нему, взял семейные свитки и сказал: «Раз он послал мне свои семейные свитки и письмо с извинениями, нам нет необходимости нападать на него и убивать. Возвращаемся назад».
Сказав, он повернул свою лошадь обратно. За ним последовали его люди.
После этого случая люди стали считать его несравненным воином и бояться еще больше, чем прежде.
Райко и другие: Легенды об искусстве стрельбы из лука
До того как меч стал считаться «душой самурая», основным оружием воина были лук и стрелы. Ниже приведены несколько историй о виртуозном владении этим оружием воинами древности, в том числе и об одном человеке, который добровольно стал мишенью.
Первый эпизод, взятый из «Кондзяку моногатари сю» (т. 25, разд. 6), повествует о Минамото-но Райко, который ко времени описываемых событий был уже в годах. Его отца, упоминаемого здесь под именем Тада-но Мандзю, звали Минамото-но Мицунака (912–997). Рассказ о его чудесном обращении в буддизм приводился выше. Император Сандзё (976–1017) правил с 1011 по 1016 гг.
25
Отдать семейные свитки, мёбу, считалось залогом верности.