Проводник

Придерживаясь за ноющую поясницу, поковылял к ближайшему дереву. Старость не в радость, уж лучше бы и не садился. Всё свербит, болит. Вот ведь клиента подогнали! Рухлядь ходячая, пескоструйная машина. Нет чтобы молодого, красивого, с большим мешком денег.

По-стариковски кряхтя, с трудом согнулся и подобрал пять мелких камушков. Придирчиво оглядев, с натугой просунул в горлышко бутылки. Оглядевшись, подобрал позабытый детский совочек и, отсчитав пять шагов, неглубоко прикопал тайник в тени кроны на северной стороне.

Притоптав траву, воровато огляделся и удовлетворённо потёр ладони, смахивая песчинки. Ну вот, дело сделано. И вокруг вроде никого. Повезло, что ранний час. А вообще конечно бред. Зачем, почему, непонятно. Но отметиться надо непременно. На этот счёт Алекс дал чёткие рекомендации. По прибытии сразу дать знак. Причём в подходящем месте. А место как раз подходящей некуда. Городской парк, в меру большое дерево, без дупла. Такое простоит ещё без проблем лет двадцать. Осталось только координаты сообщить. Только вот для этого надо максимально расслабиться.

Уселся под деревом с солнечной стороны и прижался к тёплой коре, блаженно подставив лицо утренним лучам. Глубоко вздохнув, зажмурился и прислушался к внутренним ощущениям. Где-то далеко зазвучал знакомый мерный ритм. Вспыхнул ровный белый свет.

— А-а-а, Макс, наконец-то! Как в новом теле?

— Паршиво. Да и не очень-то оно и новое, откровенно говоря.

— Да? Интересно. И кто же наш пациент?

— Не знаю, американский бомж какой-то. Личность почти отсутствует, какие-то бессвязные обрывки воспоминаний. Короче, я ещё и сам толком не разобрался, всего полчаса как прибыл, да и то не в добрый час.

— А что так?

— Да конкуренты по мусорному бачку наехали…

— В смысле, э-э-э…наехали?

— В смысле, чуть не вступил в вооружённый конфликт. Да ерунда, враг позорно бежал. Короче, докладываю про метку. Это стеклянная зелёная бутылка, внутри пять камушков. Проспект Парк, Уэлл Хаус Драйв, с запада на восток будет такая развилка после моста, в центре три дерева, встать лицом к югу, крайнее слева дерево, отойди на пять шагов к северу от ствола и копай сантиметров на десять. Мостик капитальный, а уж деревья вообще, так что ищите и обрящете…

— Всё это чудесно, — нетерпеливо перебил Алекс. — Город, а главное, год какой?

— А, пардон, совсем заболтался. Короче, Нью-Йорк, девятое сентября, две тысячи первый.

— О, боже!

— Что? — встревожился Макс. — Что-то не так?

— Э-э-э, нет, пока всё так. Прости, мне надо срочно проконсультироваться с руководством. Буду где-то через час. Если можешь, постарайся дождаться.

— Хоккей.

Пожав плечами, Макс устроился поудобнее, предаваясь бездумному отдыху.

Странно, что за спешка. Наверно промахнулись с пациентом, или что-то вроде того. Похоже, будут обратно в Центр возвращать. Как он сам говорил, иногда бывают всякие досадные накладки. Непредвиденные флуктуации. Что ж, бывает. Наука вообще штука сложная…

Что-то влажное и холодное ткнулось в левую руку. Макс неохотно открыл глаза и покосился вниз.

Приветливо помахав хвостом, собачка упёрлась передними лапами и чуть подалась назад, негромко скрипнув колёсиками. Культи задних лап надёжно покоились на хитрой металлической раме.

— Э-э-э…привет. Х-х-х…Хороший пёсик, — ошеломлённо пробормотал Макс.

— Не бойтесь, мистер, он не кусается! — блеснув очками, подбежал запыханный мальчуган. — Просто Снуппи очень любит гоняться за голубями.

— За голубями? — Макс потрясённо уставился на задние лапы. — Круто! А кто ж его так уделал?

— Машина сбила, — посерьезнел мальчуган. — Вот ему ноги и ампутировали. Мама сказала надо усыпить, а я не дал…. Я сам потом эту штуку сделал, — присел и гордо покрутил колесико ластящегося пса. — Это от старого робота. Мы ещё потом с ним целый месяц ходить тренировались…

— Супер! — восхитился Макс. — Такими темпами ты ему за год и настоящий биопротез сотворишь.

— Биопротез? — живо заинтересовался малыш. — А это что?

— Ну такая штуковина. Когда электрический сигнал из мозга передаётся на железную лапу.

— Круто! — загорелся мальчуган. — Прямо как во втором Терминаторе?

— Точняк, — машинально поддакнул Макс, мучительно пытаясь припомнить, откуда возник образ шевелящихся металлических пальцев киборга.

— Энтони! — нетерпеливо позвала подходящая женщина. — Не мешай мистеру отдыхать!

— Ничего-ничего, мэм! — улыбнулся Макс. — Энтони меня нисколько не беспокоит. Наоборот, когда ещё удастся поболтать с таким изобретателем!

— Извините, — польщено заулыбался малыш. — Это моя мама. Нам пора.

— Пока-пока, — приветливо помахал рукой Макс. — Бегите.

— Снуппи, за мной!

Подобрав палку, неугомонная парочка понеслась по аллее. Проследив за восторженно лающим псом, Макс невольно усмехнулся. Хороший пёсик, жив здоров. А ведь могли бы и усыпить. Вот что значит, когда у пацана с детства руки правильно растут. Раз, и сделал. А то бы быть по жизни пёсику безногим инвалидом, или того хуже…

Вспомнив про собственное неизвестно где лежащее тело, зябко поёжился. Если задуматься, всё очень похоже на страшный сон. И ещё неизвестно, реально это всё, или действительно просто сон. Даже имени своего и то не вспомнить. А правда, возможно ли такое во сне? А если попытаться проснуться?

Пребольно ущипнув левый бок, невольно поморщился. Больно-то как. Вроде без обмана, живой. Словно удивляясь такой бестолковости, в животе злобно забурчали кишки. Дескать, конечно, живой, и этому живому уже не помешало бы давно что-нибудь поесть.

Вспомнив пункт контракта о бережном отношении к вверенному организму, Макс тяжело вздохнул. Ага, вот и попробуй тут отнесись, если шеф сказал от сих и до обеда висеть на телефоне. Кстати, где его там до сих пор всё носит? Сколько можно консультироваться, все сроки уже прошли!

Расслабился и погрузился в молочную муть.

— Алло, шеф! Ты тут?

— Наконец-то, Макс! Хочу тебя порадовать, всё отлично. Метку благополучно отыскали, ты пока в нашей реальности и можешь свободно располагать собой до вечера…

— Стоп. Что значит, в нашей реальности?

— Да-да, я помню, ты ещё новичок в нашем деле. Постараюсь ответить максимально доходчиво. В нашей, это значит, что все внесённые тобой изменения никак не повлияли на событийно-следственную связь, и мы находимся с тобой как бы на одной линии событий. Но это пока…

— Пока?

— Конечно. И пусть тебя это не удивляет. Это естественно. Само твоё появление здесь вносит некоторое возмущение в реальность, и как дальше развернутся события никому неизвестно. В любом случае, хочу особо это подчеркнуть, лично тебе ничего не угрожает. Вытащим назад в любом случае…. Теперь о наших ближайших планах. Я так понял, у вас сейчас раннее утро, поэтому подробные рекомендации смогу дать только ближе к вечеру. Мне нужно некоторое время для обработки материала. Так что пока отдыхай. Связь как обычно, — голос отдалился и умолк.

— До вечера, Алекс, — запоздало откликнулся Макс.

Кряхтя и вполголоса проклиная старость попеременно на двух языках, с трудом приподнялся на ноги и огляделся. Желудок настойчиво требовал поесть. Вторя старшему собрату, тоскливо пробурчали кишки.

— О-хо-хо, грехи мои тяжкие. Вот куда тут можно податься позавтракать бедному американскому бомжу в ранний час?

Прислушавшись к себе, обречённо махнул рукой. Никакой помощи. В отличие от бабульки божий одуванчик, предыдущий хозяин тела упорно молчал. Наконец после долгих терзаний откуда-то из тёмных глубин подкорки прорвался мудрый совет побыстрее напиться в хлам, укрыться картоном и завалиться спать в какую-нибудь дыру потеплее. И ничего другого этот долбанный мир не стоит.

— Ну спасибо тебе, папаша, — фыркнул Макс. — Вот уж чего-чего, а нажраться я всегда успею.

Плотоядно поглядывая на шмыгающих под ногами раскормленных голубей, неспешно побрёл по аллее. Какая всё-таки хорошая эта птичка. Маленькая, жирненькая, вкусненькая. Шею свернуть в два счёта, ощипать и сварить вечерком под мостом…