Проводник

— Да благословит вас господь, Дмитрий Михайлович, — облегчённо вздохнул управляющий. — Будем ожидать вас в порту послезавтра в полдень.

— Благодарю вас. Буду всенепременно.

— Что ж, чудесно, — улыбнулся Семён Аристархович. — Голубчик, — повернулся к молчаливо ожидающему официанту. — Подавайте десерт…

Задумчиво оглядев пыльные корешки книг, Макс со скучающим видом потянул зелёную обложку. Прочитав несколько строк, мысленно чертыхнулся.

Опять махровый бред какой-то. Основы правильного водолечения. Доктор, конечно, может и примет такой подарок чисто из вежливости, но едва выйти за дверь, тут же запулит его в корзину. Куда ему в принципе и дорога. Не, тут надо что-то действительно интересное, неординарное. Он ведь по характеру бунтарь, нигилист, пытливый исследователь. Должны же быть в этой дыре действительно стоящие экземпляры…

— Господин, может я смогу вам чем-нибудь помочь?

Лавочник, судя по всему, всё же не собирался просто так выпускать богатого молодого повесу.

— Извольте, — пожал плечами Макс. — Мне нужно что-нибудь интересное в подарок лечащему врачу. Не какой-нибудь банальный медицинский атлас, а книгу, которая может возбудить его профессиональный интерес.

— М-м-м, — уважительно глянул лавочник. — Понимаю. Да-с, однако и задали же вы мне задачку…. Дайте немного подумать…. А впрочем, прошу вас взглянуть вот на это, — снял с верхней полки запылённый том. Смахнув пыль, гордо процитировал:

— Якоб Молешотт. Физиологические эскизы. Издание одна тысяча восемьсот шестьдесят третьего года. Немецкий физиолог и философ, в мышлении видит лишь физиологический механизм. В настоящее издание вошли статьи: "Источники сил человека", "На свежем воздухе", "Роговой панцирь человека", "В воспоминание Форстера".

— Физиологический механизм? — заинтересовался Макс. — Пожалуй, это будет весьма интересно. Позвольте полюбопытствовать…

Пролистав несколько страниц, остался доволен.

— Хм-м, довольно занимательно. И сколько вы говорите это будет стоить?

— Для вас отдам всего за семь рублей, — заторопился лавочник. — Издание солидное, московское, переводное…

Макс потянулся за бумажником.

— Воля ваша. Беру.

Конечно дороговато, и в другой ситуации можно было бы здорово поторговаться. Вряд ли этот лавочник имеет бесценный опыт настоящего изнуряющего торга, как тот прожженный арабский торговец из Бруклина. Но, тем не менее, и там ухитрился сбить цену почти пополам. Измором взял…

Усмехнувшись неожиданным здесь мыслям, отсчитал банкноты.

— Держите.

Выйдя на улицу с покупкой под мышкой, уселся в пролётку и небрежно бросил дожидающемуся извозчику:

— А теперь вези меня голубчик, в какую-нибудь хорошую сувенирную лавку.

— Куда-куда? — озадаченно переспросил паренёк.

Макс на секунду прикрыл глаза, подбирая фразу попроще.

— Ну, то есть, где продаются какие-нибудь памятные знаки, статуэтки всякие, понимаешь?

— А-а-а, — просиял извозчик. — Это статуя что ли? Знаю такое, да. Тут совсем недалеко. Но, пошла! — щёлкнул кнутом.

Недовольно всхрапнув, лошадка резво тронулась с места. Минут пять покружив по узким улочкам, остановились у заросшей плющом чугунной ограды.

— Вот, вашбродь, — обрадовано показал кнутом паренёк. — Там этих статуй всяких до жути. Какие хошь есть, и сидять, и стоять…

Макс с сомнением оглянулся, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь густую зелень.

Что-то напутал этот Сусанин-герой. Наверно городской парк какой-то. Дендрарий.

— Послушай, голубчик. А ты уверен, что это не дендрарий?

— Чего?

Макс обречённо вздохнул, спускаясь на пыльную брусчатку.

— Я говорю, никуда не уезжай. Жди.

— А-а-а, дык это. Хошь весь день!

Миновав ажурную калитку, Макс остановился в немом восхищении. Извилистую дорожку, ведущую к большой увитой плющом беседке, заполонили многочисленные статуи. Былинные богатыри, пухлые херувимчики, рыбы, зверушки… Глаза разбегались от изобилия.

— Хм-м. Похоже, братец, ты не ошибся…

Наспех вытирая руки о передник, из беседки вышел сгорбленный старичок.

— Желаете что-нибудь приобрести, милостивый государь?

— М-м-м, пожалуй, да, — поспешил навстречу Макс. — Только есть ли у вас что-нибудь поменьше? Не столь тяжёлое. Поставить на стол, к примеру.

— Конечно, — посторонился старик. — Выбирайте, — приглашающе повёл рукой в беседку. — Малыши у меня все под крышей. Прячутся от дождя, знаете ли…

Макс прошёлся вдоль столов, озадаченно разглядывая многочисленные фигурки. Идея стала казаться несколько глуповатой. Пожалуй, с предметами искусства ничего не выйдет. Надо было не корчить из себя знатока, а сразу покупать тот арабский кинжал. Всё равно в голову больше ничего лучшего не приходит. Но оружие это так банально. Полицейский, значит сразу оружие. Какие-то застарелые штампы…

— Наверно ищете что-то особенное? — подошёл хозяин.

— Да-да, — рассеяно отозвался Макс. — Понимаете, один человек меня практически спас от смерти. Хочу подарить ему на память нечто, — подбирая слова, прищёлкнул пальцами. — Боже мой, ну конечно! Ангел-хранитель!

— Ангел-хранитель? — старичок задумчиво почесал подбородок. — Хм-м…. А знаете, пожалуй, я смогу вам помочь. Идёмте, — повёл куда-то вглубь беседки. — Вот, глядите! — снял с полки небольшую статуэтку из чёрного мрамора. — Думаю, как раз то, что вы ищете. Держите.

Макс шагнул к свету и осторожно повертел фигурку в руках, осматривая со всех сторон. Сложив крылья, мрачноватый ангел, опираясь на меч, устало посматривал куда-то вниз, на бренную суету смертных. В изящных тонких линиях чувствовалась рука настоящего мастера.

— Какая прелесть…

— Нравится? — польщёно улыбнулся старик.

— Очень. И сколько же вы над ним работали?

— Около года. То начинал, то бросал. Знаете ли, вещь под настроение. Не для всякого.

— И надо сказать, вам очень точно удалось передать то самое настроение. Какая-то снисходительная усталость от суеты смертных, да?

— Именно! — восхитился старик. — Когда-то давным-давно навеяло оперой Мефистофель, и вот, как видите, воплотилось в мраморе.

— И на редкость чудесно воплотилось. Боюсь даже спросить, сколько это стоит.

— Милостивый государь, — торжественно глянул старик, — Признаться, я даже показываю её не всякому, но лично вам это будет стоить двадцать пять рублей. Чувствуется в вас что-то такое…. Простите за нескромность, вы ведь нездешний?

— Так заметно? — улыбнулся Макс. — Выговор наверно другой, да?

— И не только, — усмехнулся старик. — Мы, натуры творческие, подмечаем многое сверх того, что доступно обычным людям.

— Боже мой, как интересно! И что же вы заметили?

— Не могу этого точно описать. Ваше лицо и глаза. Возможно это полная чушь, но у меня такое странное чувство, что вы много старше чем выглядите. И я говорю не о возрасте, понимаете?

— М-м-м, — замялся Макс, подбирая слова.

Вот что значит, талантливый человек талантлив во всём. Мигом разглядел вторую сущность. А эти сертифицированные специалисты по отбиванию почек полчаса тупили над своим детектором лжи.

— Не могу вам сказать ничего определённого по этому поводу, — виновато улыбнулся. — Самый заурядный московский чиновник, двадцати восьми лет от роду. Гимназия, университет, министерство, в общем, — обречённо махнул рукой, — обычная серая рутина…

— Что ж, — вздохнул старик. — Возможно, я и ошибаюсь. В любом случае, послушайте совет старого человека. Возьмите уроки, попробуйте начать писать картины, или займитесь скульптурой. Мне кажется, у вас хорошо получится.

— Благодарю вас, — улыбнулся Макс. — Непременно попытаюсь на досуге…

— Бог мой! — всплеснул руками старик. — Совсем я вас заболтал. Так что вы решили насчёт Варахиила?

— Кого?

Старик приподнял статуэтку.

— Варахиил. Так его зовут.