Сенат

— А она красивая будет?

— Кто?

— Мелани.

— Я тебе ее показывал.

— А разве ты не можешь создать ей другую внешность?

— Нет. Я не изменяю ДНК.

Она вздыхает и косится на Оду, Питера и Эйдвинда, смотрящих ролики.

— Ода, пойдем, чаю попьем?

И девчонки уходят. Так всегда. Две самые закадычные подруги: куда одна, туда и вторая. Хотя, иногда думаю, что будь больше выбор у Оды и Миа, то они вряд ли бы так подружились. Не знаю… Гадать — не мой конек, я не просчитываю варианты будущего. Я вижу факты.

Таким образом, я остаюсь один у ванны. Мелани подходит ко мне из угла и смотрит на белую муть.

— Это я?

Киваю. Смешно, но да.

— Почему я ничего не чувствую?

— Потому что еще сердца нет. Тут белок и что-то еще… Я не химик и не биолог. — Краем глаза замечаю, что мой разговор слышат Питер и Эйвинд, но им не привыкать, поэтому снова утыкаются в свой смартфон и подхихикивают на особо смешных моментах.

— Ты уже сказала сестре, чтобы начинала поиски?

— Да.

— А Рэю?

— Он меня прогнал. Отпустил…

Она плачет, из-за чего начинает скакать напряжение в гараже — техника сходит с ума: моргает свет, генератор то усиливает мощность, то сбавляет, то же самое происходит и с ультрафиолетовой лампой — того гляди взорвется.

— Тихо-тихо! Успокойся! Мел! Ты же знаешь сама, что без этого нельзя. Иначе твое тело существовало бы отдельно от тебя. А чтобы отпустить душу, нужно действительно пожелать этого!

Она по-детски всхлипывает — и снова скачок напряжения.

— Что происходит? — Звучит голос Питера.

— Ничего. Мелани волнуется.

— А! — Довольно и хитро тянет он. — Детка! Не волнуйся, мы тебе слепим тело, как у Анджелины Джоли!

— Придурок, она хоть знает кто это? — Эйвинд осаживает пыл Питера.

— Ну, она же не вчера родилась. То есть умерла. Конечно, знает!

Я отворачиваюсь и снова смотрю на Мелани, которая печально глядит на белую муть в ванне. Она вся лучится любовью к Рэю. Бедная. Зная их, им обоим тяжело. Они предназначены друг другу. Их судьбы так переплетены, что невозможно, тронув одного, не задеть другого.

— А ты сказала, что ты скоро станешь живой?

Отрицательно качает головой.

— Почему? — Я удивленно смотрю на нее.

— Так надо… Он должен найти меня с ней.

— С Варей?

— Да.

— Зря не сказала. Он тебя любит… Хотя, тебе виднее. Ты же сейчас там, где все ответы.

Мелани вздыхает. Я гляжу на белую воду, которая начинает расслаиваться и оседать, а сам мысленно просчитываю, куда поселить Варю, Рэя и Мелани, и что говорить смертным. Нет, конечно, у меня есть Миа и она поможет, но все равно надо подумать и решить этот вопрос сейчас.

Ночью меня словно пихнул кто-то, что просыпаюсь и вскакиваю с матраца. Пока остальные дрыхли в доме, я ночевал в гараже возле ванны. Отключив генератор, я рискнул и подключил всю технику к домашней сети, осознавая, что те сильно намотают счетчик по электроэнергии. Но спать хотелось больше, а уснуть под тарахтение генератора просто невозможно.

Оглядевшись по сторонам, не увидел ничего странного или пугающего — всё то же. Мелани тоже не было. Тогда что меня толкнуло? Я прислушиваюсь к ощущениям и понимаю, что это был мой собственный дар. Значит, что-то пошло не так — машина пошла под откос, когда ее водитель уснул за рулем.

Я кидаюсь к ванне и застываю от красоты представшей картины. Меня всегда завораживали медузы, их медлительность, плавность и прозрачность. А тут было что-то потрясающее! Воды уже не было, вместо нее была какая-то маслянистая субстанция, а все белое превратилось в прозрачное, молочное с прожилками, а по контурам четко угадывалось тело человека, будто его превратили в медузу. Это была Мелани. Точнее будущая она. Бескровная, бестелесная — лишь легкие прозрачные ткани будущей плоти.

Кружевная.

И снова толчок дара. Тревога скручивает меня. Я начинаю смотреть на воду, на эту субстанцию и вижу проблему — нужна кровь. При том родная Мелани. Медуза не может до конца восстановиться. И время идет на часы!

Твою мать!

Я кидаюсь в дом, в спальню Миа, где она сегодня ночует с Одой. Именно Ларсен мне и нужна!

Девчонки спали в кровати сестры под разными одеялами, но в обнимку, волосы разметались по подушкам: светлые, чуть волнистые, соломенные пряди Миа переплетались с прямыми темно-русыми Оды.

— Ода! Ода, проснись! — Она распахивает свои синие глаза и смотрит на меня не испуганно, а пронизывающе, будто и не спала только что. У нее и у брата есть одна особенность: серьёзный, не по годам мудрый взгляд. Именно за него им часто приписывают лишний возраст.

— Дэррил? Что случилось?

— Мне нужен твой дар. Замедли процессы Мелани. Затормози их по максимуму до моего прихода. Я так выиграю время.

— Для чего?

— Нужна кровь для Мел. Притом родная.

— Гомункул пить запросил?

Я ухмыляюсь.

— Почти.

***

Кроссовки вместо каблуков. При том не мои — Анины. Это она всегда ковырялась на каблуках и задевала углы. От того постоянно носила кеды, кроссовки, балетки и прочее на плоской подошве.

Ничего. Все еще будет! Все еще есть возможность ее вернуть. Осталось только проработать план.

Аня приходила ко мне ночью. Я спала, но проснулась от ощущения, что кто-то присутствует в моей комнате. Открыв глаза, сразу же увидела ее, стоящей в углу и смотрящей на меня. Испугалась ли я? Нет. Скорее обрадовалась, потому что ждала каждый день, каждый час и минуту, когда снова придет ко мне. Аня обещала. И вот свершилось!

— Аня?

— Варя, слушай внимательно. США, Орегон, «Доброе сердце». Запомни это! Найди!

— А что там?

— США, Орегон, «Доброе сердце». Вы оба должны найти меня. По-другому нельзя — не справитесь.

И исчезла. Я же теперь весь день бормотала, как какой-то заговор: «США — Орегон — Доброе сердце». Мне кажется, эта фраза уже передалась не только мне, но и моему ребенку, что ношу под сердцем. Не удивлюсь, если это будут первые слова моей дочери.

Одевшись, я направляюсь к Марго, прихватив с собой подарок. Как-никак, сегодня католическое Рождество. Марго хоть и неверующая, но подарки любит. Выйдя через портал квартиры в офисное здание «Теней», иду к главной двери, где находится кабинет моей Темной. Но не дойдя, тут же мерзко звенит мобильник. Я с удивлением начинаю копаться в своей сумочке, так как после того, как осталась одна, звонки стали очень редки. Телефон настойчиво верещит свой однообразный мотив, раздражая каждый нерв.

Да, где же он, черт возьми!

Наконец, достав, вижу на дисплее «Ксения» и замираю. Мама? Словно почувствовав мой шок, телефон прекращает звонить и снова наваливается звенящая тишина офисного здания, иногда нарушаемая стуками закрывающихся дверей-порталов и чьими-то быстро проходящими шагами.

«У вас 1 пропущенный».

Дисплей навязчиво горит, показывая упущенный момент. С чего вдруг мне стала Ксения звонить? Я помнится, когда-то оставляла ей в шутку свой номер, но всегда знала, что звонка от нее не последует. А тут…

Я неуверенно нажимаю на «перезвонить» и слышу, как пошло соединение.

Гудок. Еще гудок… Может, зря? Снова гудок. Скорее всего, она ошиблась…

— Алло? Варвара? — Голос мамы режет слух. Вспоминается ее жестокое: «Не надо было вас рожать… Всегда считала ошибкой». Сглатываю подступившие слезы.

— Да. Ты только что звонила.

На том конце слышится нерешительное молчание. Я понимаю, что ей трудно говорить, как и мне, — неловко.

— Я звонила узнать, что у вас происходит.

Я ухмыляюсь. Ну да! Столько лет ей была совершенно наплевать, а тут сподобилась. Или ее материнский инстинкт еще не умер в зачатке?

— Всё у нас в порядке. А что?

— Правда? Странно…

Я, кажется, поставила ее в тупик этим ответом. И меня это настораживает. Я тут же убираю сарказм из своего голоса и требую ответа:

— Что случилось? Что произошло?

— Ко мне только что приходили две девушки. Они сказали, что они из… не могу вспомнить…из больницы какой-то… Они слезно умаляли меня сдать кровь.