Сенат

— Миа прикольная… Вчера трещала без умолку. — Варя с хрустом откусывает, приготовленный мной хлеб.

— Да. Она забавная…

— Представляешь, она не была никогда на Начале!

Я с удивлением оборачиваюсь на сестру. Как так не была? Варя, поймав мой недоуменный взгляд, поспешила объяснить.

— Вчера я весь день с ней провела, когда к гинекологу ходила, вот и рассказала, что с тринадцати лет отводила глаза Сенату от себя до определения знака.

— Обалдеть!

— Вот и я про то же. Я вот всё думаю, насколько сильный у нее дар, раз она смело нас оставляет отдельно жить и уверяет, что не найдут нас.

Я задумываюсь. Ничего себе! Это постоянно держать свой дар включенный! Но Варя продолжает задумчиво размышлять, пока я пытаюсь понять, насколько сильна Миа.

— Я сначала думала, что ее дар зависит от расстояния. А потом поняла, что не в расстоянии дело. Когда мы были в Польше, Миа держалась просто рядом и постоянно болтала, но, когда попали в Россию, она не отходила от меня ни на шаг. Будто приклеенная была! Даже в кабинет УЗИ напросилась! Может, не в расстоянии дело. А в том — знакома ей территория или нет. Тут-то мы вообще в другом доме живем!

Я отворачиваюсь к плите и понимаю, что делать больше нечего — я пожарила весь хлеб. Со вздохом начинаю убирать поверхность стола, думая про себя о том, как это странно, что в одном месте собралось столько разных людей и столько разных сильных даров. Маленькая «утопия» приняла к себе Стефана, Рэя и Варю. Удивительно, что именно здесь все дружат: вот никогда бы не подумала, что Стефан может сдружиться с Варей. Но это так! Я вчера видела, как Стефан разговаривал с Варей и как тепло общался с ней Рэй. Сестре явно они нравятся. А ведь раньше она и мысли не допустила, что сможет провести час в дружеской беседе с одним из лучших Инквизиторов. Утопия… Если Морган доберется до власти, то всё это рухнет. Ларсены, Оденкирк, Клаусснер точно исчезнут, убитые его людьми. А Миа? Дэррил? Питер и Кристофер? Что с ними будет? Конечно, Миа защитит своих, укрывая от глаз Моргана, но неужели она настолько сильна, что вечно сможет прятать. Кстати, о вечности. Куда дальше мне? Куда дальше всем нам? Варю однозначно надо отправить в Саббат — там безопасно и там Кевин. Но я не вижу себя в школе. Последнее пребывание носило вкус пепла и запах гари. Да, даже если я там останусь, Морган доберется и туда. И всё. Все, кого я люблю, погибнут. Все в опасности.

— Я думаю, что мне стоит попытаться добраться до Сената… — Слышу тишину со стороны Вари. Обернувшись, я встречаюсь с тяжелым испытывающим взглядом. — Выслушай меня…

— Я уже сделала это один раз. В итоге, мне пришлось получить урну с твоим пеплом.

— Варя!

— Мел! Ты знаешь, через что пришлось пройти? Я, конечно понимаю, ты была… была… где-то там! И тебе было на всех наплевать: изредка появлялась призраком и давала ценные указания! Но я не хочу проходить через всё то, что прошла. Я не хочу снова тебя потерять, глупость! И вот чему ты сейчас улыбаешься?

— Тому, что ты меня назвала Мел.

Я действительно стояла и глупо улыбалась. К удивлению, было приятно слышать это имя из уст сестры. Будто она признала ту часть меня, которую раньше пыталась игнорировать. Кажется, Варя осознала, что я изменилась, стала другой.

— Подумаешь… Просто имя. Я знаю, что тебе оно нравится…

— Варя, я хочу попытаться добраться до Сената, чтобы открыть им глаза. Понимаешь? Мы все в опасности. В большой опасности. Морган убьет большинство Инквизиторов: не будет Стефана, Рэя, Кевина, не будет этих ребят, что приютили нас. А еще убьют тебя за то, что сбежала от Марго.

Варя нервно начинает рвать ярлычок с чайного пакетика. Я вижу, что она тоже думала об этом и не раз, она не хочет меня слушать, но прислушивается, потому что в моих словах есть правда.

— И что? Почему тебе надо мир спасать? Может, переложим это на плечи более выносливых?

— На чьи плечи, Варя? Все сидят, понимают, что творится, и молчат, так как боятся. И я уже не просто Инициированная. Я обладаю двумя дарами! Я стала сильной. Меня так просто теперь не убрать! Кому, если не мне?

— И что ты предлагаешь? — Варя почти зарычала на меня, сложив руки на груди и глядя в глаза с болью и раздражением.

— Я хочу найти Оливию Барона. Это тот Дознаватель, который сжег меня. Я пыталась ей объяснить, что происходит. Но она не поверила. А теперь я хочу найти ее и доказать, что все мои слова правда. Что вот она я — Древняя, воскрешенная, та, которая горела на ее глазах.

Варя молчит и прожигает меня взглядом. Внезапно слышится резкий хлопок двери и голоса Рэя со Стефаном, что у меня сердце ёкает, и вся моя смелость и решительность испаряется, сменяясь на безотчетную робость, будто я что-то натворила. Варвара даже не дрогнула, она продолжала сверлить меня взглядом и тихо прошипела, чтобы услышала только я:

— Оденкирку не говори то, что ты мне только что сказала, если не хочешь оказаться прикованной к батарее или посаженной на цепь. Вот, кого тебе надо опасаться в первую очередь с твоими безумными идеями.

Стоило ей закончить эту фразу, как в кухне появляются Рэй и Стеф и о чем-то громко рассуждают. Клаусснер с возгласом: «Эгей! Да тут жратва!» — кинулся сразу к стопке жареного хлеба. Я же испуганно кинула взгляд на Рэя, вспомнив вчерашнее его поведение. Но он себя вел спокойно и расслаблено: как только вошел, сразу тепло улыбнулся и направился ко мне.

— С добрым утром. Хорошо спала? — Он поцеловал меня в лоб, я же чувствовала себя неуютно. Рэй был одет в какую-то шуршащую куртку, как и Стеф, в кроссовках и спортивных штанах. Таким я видела его впервые. Если бы не неловкое чувство, то я бы удивилась, но меня заполняло смятение от предстоящего разговора с ним. Как начать? Что говорить? Ты меня вчера не захотел из-за отсутствия шрамов? Или, слушай, вчера не было близости, потому что ты подумал о Варе? Может все дело в моей раскованности? Боже! Такой бред получается!

— Оденкирк, а они съедобные! — Стеф поглощал один кусок хлеба за другим.

— Конечно. Их жарила же Аня. — Буркнула недовольно Варя, которая всегда ненавидела готовить.

На эту реплику, Рэй потянулся за тостом и, не сводя с меня глаз, попробовал стряпню.

— Вкусно. — Многозначительно прошептал Оденкирк. От этого неприкрытого флирта мои щеки вспыхнули, и я смущенно отвела взгляд. Легкий смешок Рэя привел в чувства: раздражение тут же охватило меня — вчера вел себя странно, отказался от близости, а сейчас нагло заигрывал, не обращая внимания на посторонних. Магия ответно на мое негодование начала неприятно «шевелиться» во мне, почувствовав потерю контроля хозяйки, поэтому я рванула к раковине и с остервенением начала мыть сковороду из-под хлеба, чтобы предотвратить энергетический срыв и не натворить бед.

— Варвара, я хотел бы поговорить с тобой наедине.

Моя рука зависла в воздухе, а сердце болезненно сжалось. Почему наедине? О чем он хочет поговорить? И снова ревность, как змея, зашипела о том, что может, не так уж я накрутила себя по поводу того, что сестра нравится Рэйнольду… У них уже появились свои секреты.

Варя тут же согласилась. Обернувшись, я увидела удаляющиеся спины любимого и сестры, притом Рэй легонько, без нажима положил свою ладонь на ее спину. Несмотря на эту учтивость, я почувствовала, что сейчас задохнусь от ревности и негодования: всё становилось только хуже, будто они специально дразнили меня. Могло ли их знакомство повлиять на наши отношения? Вполне! Она всегда больше нравилась мужчинам: яркая, смелая, интересная, умная. Не то, что я…

«— Виктор, почему ты выбрал меня?

— Потому что люблю покладистых кошек».

Может, Рэй разочаровался во мне из-за Вари? Проведя с ней время и найдя меня тут, он осознал, что гнался не за той девушкой?

— А ты действительно умеешь вкусно готовить…

Я оборачиваюсь на довольного Стефана, уминающего завтрак.

— Это просто жареный хлеб, Стеф.

— Всё равно, e molto gustoso!