Сенат

— Ну-ка, девушки, вам лучше доесть либо в своих комнатах, либо в столовой. Я сейчас жарить начну, пропахните все кухней! — Донесся со стороны плиты недовольный голос кухарки.

— Всё было очень вкусно, миссис Лонг! Мы уже поели и уходим! — Крикнула Ева, сгребая со стола грязную посуду. Я начинаю ей помогать. Оставив после себя чистый стол, мы сытые покидаем кухню, где начинают скворчать сковородки.

— Всё-таки надо отдать должное миссис Лонг, ее отбивные — это произведение искусства. Даже в любимом моем «Paul Bocuse» со звездами Мишлен не делают таких.

Я хмыкнула, вспомнив, как отбывала наказание у нее: мелкие порезы пальцев, ожоги от сковороды и постоянное ворчание кухарки.

— Леди, вы готовы?

Артур возник перед нами, будто из воздуха, что я испуганно отшатнулась и наступила на ногу Еве. Светоч скользнул по мне взглядом пронзительно голубых глаз и чуть усмехнулся.

— Мы сейчас будем вызывать? — Ева даже побледнела от неожиданного заявления.

— А когда же? Сюда уже пришли другие Светочи.

— Зачем другие? — Я думала, что Старейшин будут вызывать в семейном кругу.

— На всякий случай, как моральная поддержка.

Эта формулировка прозвучала странно с натянутой улыбкой. Сверкнув перстнями на руке, он легким жестом позвал за собой. Мягкая, почти бесшумная походка, темно-бордовый вельветовый пиджак с платком на шее, бархатистый аромат парфюма, плавные грациозные движения — Артур напоминал потомка древнего аристократического рода, чем колдуна.

Мне стало страшно от непонимания, зачем они позвали других Светочей. Пройдя в комнату, в которой когда-то лежал Кевин, я увидела Рэйнольда, лежащего на огромной кровати, подключенного к капельнице и другим аппаратам, ведущих свои измерения. От этой картины мне стало дурно. Когда он лежал в палате, это выглядело не так обреченно, как сейчас в темной комнате с дорогой дубовой мебелью на кипельно-белых простынях. Будто умирающего привезли домой, чтобы он скоротал дни в уюте и среди семьи. Это было страшно. Я не могла отвести глаз от этой картины.

— Познакомьтесь, это Мелани. Жена Рэйнольда.

Реджина почти силой развернула меня к стоящим людям. Я кивнула в ответ, пытаясь совладать с чувствами: передо мной стояло пару мужчин и женщин, некоторых я помнила по судам в Сенате. Реджина стала называть имена и школы, но я никак не могла их запомнить, потому что продолжала смотреть, не отрываясь от бледного лица Рэя.

— Ну что? Приступим?

От звука этого голоса я дернулась, будто током ударили, и посмотрела туда, откуда он прозвучал. В дальнем углу за всеми стоящими в кресле сидела Оливия Барона.

— Оливия? Это вы?

— Представь себе.

Я невольно стала улыбаться. После взрыва никто толком мне не мог сказать — выжила она или нет. Барона сделала движение рукой и я заметила возле кресла костыли. Скользнув взглядом по ней, я увидела гипс на ноге.

— Я бы попросила тебя залатать меня, но слышала, что ты лишилась магии.

— Да. — И в доказательство показала чистое запястье левой руки.

— Может, уже начнем? — Нетерпеливо произнес мужчина рядом со мной, которого Реджина отрекомендовала его как Светоча «Охотников». По нему и видно было: мускулистый, загорелый с белоснежными зубами.

— Да, давайте. — Согласилась Оливия, тяжело вставая с кресла, опираясь на костыль.

— А можно вопрос? Зачем так много людей? — Не считая Артура и Реджину, здесь было пять Светочей и Архивариус Барона.

— Потому что мы такое совершаем впервые, и всем страшно. Из нас никто не вызывал Старейшин ради того, чтобы вывести колдуна из комы. Это нонсенс. — Пояснил Артур, поправляя нефритовые запонки.

— Тогда почему сейчас согласились?

— Потому что попросила ты. — Хмыкнул Светоч, смотря на меня с уважением своими светло-серыми глазами. — Многих впечатлила твоя история с самосожжением и попытка предупредить всех о Моргане.

Пока Артур пояснял мне, покровительственно приобнимая меня за плечи, все остальные встали возле кровати Рэйнольда. Хелмак легко подтолкнул меня к ним и встал рядом с Реджиной и Бароной. Все молча переглядывались и набирались смелости. По легким кивкам о том, что все готовы, Оливия громко произнесла:

— Я, Инквизитор и Слуга Инициированного мира, вызываю Старейшин Святого Сената с просьбой о помощи народу своему. Ab aeterno ad hinc! Да свершится суд! Да наступит день! Dies irae, dies illa.

Стоило ей закончить, как на нас снизошла древняя тишина. Будто мир умер. Я не слышала никого, только себя: свое сердцебиение и частое дыхание. А затем, будто вернулась в ночь Расширения, в комнату с Химерами и стеклянным потолком. Гул ежесекундно нарастал, в атмосфере пошли волны магии, делая воздух наэлектризованным и выдавая короткие вспышки молний. Я почувствовала головокружение, испарина покрыла мой лоб, что не сдержалась и сильно зажмурилась, крепко схватившись в руку Артура, чтобы не свалиться в обморок.

— Старейшины Святого Сената прибыли. Зачем вызывали? — От этого голоса, который троился в комнате, у меня замерло сердце.

Открыв глаза, я увидела Морганов. Только их было три и они двигались одновременно! Может, они выжили? Но через секунду я осознала, что все-таки Джеймс добился своего — он стал Старейшинами: они не только разорвали его, но и поглотили, взяв его внешность для себя.

— Старейшины, перед вами Светочи и Архивариус — колдуны, избранные для соблюдения законов нашего мира. Мы, слуги Инициированных, собрались и просим о помощи колдуну Рэйнольду Оденкирку от лица его жены. — Барона указала на Рэйнольда.

Морганы тут же посмотрели на меня, а я от испуга попятилась назад.

— Инициированная! — Звук его голоса, размноженный втрое, испугал так, что я затряслась. — Подойди ко мне!

Я встала как вкопанная, не смея даже пошевелиться, пока меня легонько не подтолкнул Артур. Слезы паники подступили на глаза. Я начала задыхаться, постоянно уговаривая себя, что это не Морган, что это Старейшины — просто энерготочка, но от этого самовнушения стало еще хуже. Всё стало напоминать кошмар. Может, я сошла с ума? Мне всё снится? Разбудите меня! Не хочу видеть эти ненавистные зеленые глаза!

Внезапно Морганы по краям отошли от среднего и, окружив меня, резко схватили за руки и подтащили к главному. Я взвизгнула и, что есть силы, начала вырываться, но их пальцы будто были из камня!

— Мелани, успокойся! Доверься им! — Крик Артура донесся из-за спины, но я была испугана до предела, что была почти готова умолять прекратить всё. Морган посередине смотрел на меня, но его эмоций не возможно было прочитать на беспристрастном лице. Что он хотел сделать со мной? Эти существа имеют эмоции? Имеют понятия человечности и милосердия? Зачем я уговорила их вызвать! В голове то вспыхивали, то гасли воспоминания о пытках Деннард, Савова и Моргана.

За спиной я слышала голоса других Светочей, но не понимала их. В ушах звенело от ужаса, слезы текли по щекам, а ноги стали ватными, а в груди беззащитно заходилось в ударах сердце.

Внезапно средний Морган протянул руку и коснулся меня — всё стихло. Будто мне отключили эмоции. Я потерялась в тишине и хладнокровном спокойствии. В голове образовалась ледяная осознанность происходящего. Я даже прекратила ощущать свое тело. Какое блаженство!

— Мелани… — Голос Джеймса Моргана пронесся в моей голове, и картинки замелькали перед глазами. Вся моя жизнь, все мои мысли и эмоции от рождения до рождения. Я внезапно стала всюду и везде. Но самое необыкновенное, что в этом восхитительном всемогуществе и вездесущности — я могла ощутить других.

— Смотри на него!

Голос Старейшин приказал мне, и я обратила свой взор на Рэйнольда. Я видела его сущность. Он был будто сплетен из ярких магических нитей, где в этом клубке билось его сердце. Коснись — и я увижу всю его жизнь так же, как Старейшины увидели мою, смогу прочитать все мысли и желания, узнать все его грехи и достижения.

— Мы выслушали тебя. Но мы не можем его разбудить.

И я видела причину. Даже больше. Я знала, что Старейшины не смогут этого сделать, если попытаются, потому что убьют его, так как в Рэйнольде слишком много магии, которая в нем пылала, подобно двум маленьким солнцам, спрятанных в телесной оболочке: в нем теперь два дара. Я отдала Рэйнольду свой дар. Он стал подобен Древним, но еще не они… Знак Инквизиторского солнца горел браслетом на его запястье.