Химеры

И убежал, оставив меня в недоумении. Я вопросительно смотрю на Ноя.

— Эту информацию тебе пока рано знать.

Твою мать! Бесят! При том оба.

— А что мне надо знать?

— Пошли на твой китайский домик. Начнем оттуда. Буду постепенно вводить в курс дела.

В Китае было холодно и шел густой снег. Возле берегов уже образовалась первая корочка льда. Свет был серый, да еще из-за непогоды, все казалось нереальным, будто чье-то воспоминание, — одни размытые пятна. На дощатом полу было ужасно скользко, что один неосторожный шаг и тебе грозит упасть за борт.

— Слушай. Здесь все не так, как во сне. Не думаю, что что-то вспомню.

— А во сне как было?

— Лето. Тепло. И она.

— Где?

— Вон там стояла. — Я киваю чуть дальше, вспоминая сновидение, где была девушка. Осторожно иду к этому месту. Ну, вот, тут она была. Или чуть дальше? Неважно! Все равно всё не так! Я от злости и от холода, от которого окоченели руки, иду внутрь дома. «Ignis!» — Раздраженно произношу заклинание, и свечи моментально загораются. Внутри дома пахнет затхлостью и сыростью. Когда-нибудь этот дом сгниет без хозяйской руки. Надо заняться им на досуге. Я прохожу внутрь. Пыльно, грязно, запущенно. По крайней мере, здесь не так холодно. За мной входит Ной, который так же осматривает помещение. Садиться на циновку на полу не хочется. Поэтому поднимаю магией горящие свечи с низкого чайного стола и аккуратно переставляю их. Сдув грязь и пыль, сажусь на стол, как на скамью. Ной аккуратно присаживается рядом.

— Нравится мне это место… Только времени нет заняться им.

Ной кивает. Я замечаю небольшую стопку книг рядом с нами. Хм… Не помню, чтобы я оставлял их тут. Подняв, обнаруживаю пару учебников и мой «Портрет Дориана Грея». Отдав учебники в руки Ноя, быстро пролистываю книгу, пока оттуда не вылетает маленький блокнотный лист. Подняв его, я застываю: почти детским подчерком, неуверенной рукой написано одно и то же — «Мелани Гриффит».

— Что это? — Ной смотрит на листик и тоже замолкает.

— Мелани Гриффит… Это актриса такая. Да?

— Нет. Это имя твоей девушки.

— Как у актрисы?

— Она память потеряла, как и ты. Была амнезия. Так ее назвали в больнице, когда регистрировали. Она, когда появилась в Саббате, ни писать, ни читать не умела. Реджина наняла специально учителя, чтобы ее обучил. Похоже, на этом листочке она пыталась расписать свой подчерк.

— Она не Инквизитор?

Ной поднимает свой взгляд, раздумывая над ответом.

— Нет.

Ясно, значит смертная. Ной задумчиво смотрит на листик из блокнота, после чего передает мне. Я вкладываю в книгу и закрываю ее. Странно, эта находка больше впечатлила Ноя, чем меня.

— Куда делся Кевин?

Ной вздыхает.

— Ну что же… Думаю, пора потихоньку тебе возвращать память. Что ты последнее помнишь?

Ной действовал аккуратно, но в то же время беспощадно настойчиво. Он по тысяче раз мог повторять один момент из моей памяти, чтобы я, наконец, мог вспомнить и дополнить его. Это было невыносимо: одно и то же. Чуть вспомнится деталь, Ной повторял все снова, но с этой деталью. Иногда, он давал мне передышку и переключался на другие воспоминания, в которых помогал, добавляя свои. Под вечер я вспомнил обрывками битву на стройке, на которой пострадала Мелани, по словам Валльде. Поразительно то, что я не помню там девушку совсем! Я вообще не помню ее. Она, как паззл, дробилась на части в моих воспоминаниях, и я никак не мог всё собрать воедино: то помню легкую маленькую руку в своей ладони, то вижу, как она заправляет своими пальчиками прядь за ухо, то, действительно, красивые стройные ноги и кусочек бежевой юбки, то голубые глаза — яркие, чистые. И проявленная нежность с утра уже не кажется дикой и чуждой. Я действительно был влюблен. И мне до сих пор нравятся эти ощущения. Даже могу сказать, что скучаю по Мелани, потому что где-то внутри меня начинает глодать желание испытать в реальности всё, что помню о ней.

Но у меня никак не получается вспомнить ее целиком!

— Может, если я ты мне ее покажешь, я вспомню ее?

— Нельзя. Реджина запретила.

— Почему?

— Ты будешь смотреть воспоминание чужими глазами. Реджина хочет, чтобы ты сам это сделал.

Ладно, я пойду, мне нужно на встречу. — Ной был одет тепло: в серое толстое драповое пальто с белым шарфом вокруг шеи. Явно собирался идти не в жаркие страны. Мы шли только что с ужина, на котором Хелмак похвалила меня за усердие.

Я стою теперь один, не зная куда поддаться. Решил пойти в комнату — переодеться, чтобы потом направиться в спортзал.

— А вот и он! — Ее голос весело прозвучал в тишине коридора.

— Кристен?

— Так точно! — Она приставляет по-военному руку козырьком, отдавая мне честь.

— Как прошли занятия?

— Стефан загонял нас. Любит, когда девушки выполняют его команды!

Я смеюсь на ее шутку, наблюдая, как она грациозно медленно подходит ко мне.

— Это да. Он любит показать свою власть над женщинами.

— А ты? Вспомнил что-нибудь?

— Нет. Так разное.

— И даже свою девушку? — Она наигранно изумляется, кокетничая со мной.

— Нет! Представляешь?

— Представляю. Возможно, чувства твои были не столь крепкими, как думают другие.

— С чего ты взяла? — Я наблюдал, как она гладит лацкан моего пиджака, будто невзначай поправляя его. Неприятно. Слишком близко и интимно.

— Тебе нравилась я в последнее время.

— Вот как? — Я смеюсь на эту самоуверенность. Хотя да, Кристен красивая, вполне могло быть, что она зацепила меня…

— Мы даже целовались с тобой. — Неожиданно зашептала она, окольцовывая своими руками и глядя в глаза, и потянулась к моим губам для поцелуя. Я отпрядываю, пытаясь убрать ее руки со своей талии.

— Мы не могли целоваться.

— Почему?

— Ты моя ученица! Это запрещено.

— Странно. Но будучи Инквизитором, ты позволял многое со мной… — Она томно шепчет и целует в шею. Меня же это выводит из себя! Будучи Инквизитором?

Я И Е С Т Ь И Н К В И З И Т О Р!

— Я тебе не Химера!

Я отталкиваю ее, схватив за руку, и рычу прямо в лицо, чтобы запомнила раз и навсегда:

— Не думай, что мой знак теперь позволяет многое. Я Инквизитором родился, им и умру. Поняла?

Я встряхиваю ее, как куклу. Кристен смотрит на меня ошалевшими глазами. Я же чувствую, что ей больно — слишком сильно сжимаю кисть, поэтому ослабляю хватку, кинув мимолетно взгляд на ее кисть. И замираю.

Кристен охает и пытается вырвать руку. После чего в ее руке вспыхивает вязь заклинания:

— Ruit!

Я выбиваю заряд, и заклинание проносится мимо. В пару движений я скручиваю Кристен, и прижимаю к стенке, заломив левую руку за спину.

— Ну-ка! — Я реально это увидел или мне показалось? Но нет, не почудилось. Под напульсником действительно был знак Луны. — Ах, ты тварь! Ты что здесь делаешь? Отвечай! Живо!

Я ору на нее, что есть сил, удерживая у стенки. Кристен больно, я знаю, но это мелочи, по сравнению с моим гневом.

— Отвечай! Что ты делаешь в Саббате?

— Рэй! — Окрик Евы слышится откуда-то сзади. — Что ты делаешь?

Но ответить мне не удалось, так как из-за Евы я замешкался, за что моментально получил локтем по зубам от Химеры. Девушка, кинув заряд Небес в Еву, попыталась сбежать, но Стефан ловко ее сбил с ног, поэтому та кубарем свалилась с лестницы, больно приложившись о мрамор перил головой.

— Стеф, держи ее! Она Химера. Эта тварь Химера! — Я поднимал оглушенную болью Еву, в то время как Стефан бежал к Кристен, чтобы схватить ее.

— Ты как? — Я озабоченно смотрел на Валльде, которая стонала, держась за ребра, по которым мощно прошлось заклинание.

— Мы знали…

— Что?

— Мы знали, что она шпион… — Ева выдыхает, морщась от боли. Я же пораженный смотрю на Стефа, который уже крепко держит запыхавшуюся Химеру, глядящую на нас свирепым взглядом красивых глаз.

***

Мы стоим и смотрим на падающий снег, который похож на куски ваты. Мне на ум приходят строчки из песни группы Наутилус Помпилиус: «То ли белый снег, то ли сладкая манна, то ли перья, летящие сверху, за сорвавшимся вниз, словно падший ангел». И поэтому начинаю неосознанно мурлыкать себе под нос эту песню.