Химеры

— Чего стоим со скорбными лицами? — Снова подает голос Реджина, обращаясь к нам, замершим в своих позах. — Пока не увидите тело, даже не заикайтесь, что он мертв! А пока, Стефан, Ной, Чейз, займитесь поиском Мелани. Где она, там и Рэйнольд. Ева, следи за событиями. Курт, Артур, попробуйте через ведьмин огонь увидеть след Оденкирка.

Она разворачивается и идет к двери, как генерал, но останавливается возле Деннард:

— А ты пойдешь со мной.

— То есть этого парня не было с ними?

— Да точно я вам говорю, ребят! Он приехал сюда на «Триумфе». А когда узнал, что девчонки уехали, повернул за ними.

— Куда поехали девчонки?

— Туда! — Толстый мужик в черной байкерской майке и с густой бородой — хозяин придорожного мотеля — кивает в сторону трассы. На дворе ночь, через пару часов начнет светать. А мы все еще ищем Оденкирка. Более девяти гребанных часов, а мы не знаем, жив он или нет.

— Спасибо. — Мы разворачиваемся и бежим к бьюику, добытому Куртом. Жмем на газ и с дробью выметаемых колесами камней едем по указанному направлению.

— Ной, ты там следишь за ведьминым огнем?

— Да. — Ной у нас стал Направляющим: под воздействием заклинания смотрит за следами Оденкирка в пространстве. Я рулевой. Хочется спать, хочется рухнуть в кровать и прижать Еву к себе, но нельзя. Свет фар яркими столпами света выхватывает дорогу на несколько метров вперед.

— Стоп! Он притормаживал тут.

Я сбавляю ход машины и через пару мгновений сам вижу воочию.

— Видишь? — Спрашивает Курт.

— Вижу.

Гадкое ощущение беды. Мерзко тикает поворотник в салоне, будто специально отсчитывает секунды до правды — ожидание, как ножом ведет по коже, медленно вскрывая и оголяя нервы. Притормаживаем. Фары выхватывают черную груду металла — на обочине валяется мотоцикл Оденкирка, как какая-то сдохшая собака. Тормозной путь даже в темноте четкой полосой читается на асфальте.

Выходим.

Ной проходит чуть в сторону и останавливается, глядя на противоположную сторону дороги, смотрит в черноту ночной Аризонской пустоты, взгляд расфокусирован.

— Здесь. Последняя точка его здесь. — Ной медленно поднимает правую руку, будто держит невидимый пистолет. Все его действия происходят в полной тишине на ветру открытого места под звуки сверчков и лай собак, доносящийся за пару миль отсюда. Жутко.

— Ты можешь посмотреть в прошлое? Увидеть, что здесь было? Ты же делаешь это для Сената.

Ной оборачивается. Валльде похож на призрака со своими светлыми волосами и бесстрастным бледным лицом, которое резкими чертами лица в темноте кажется неживым.

— Я постараюсь. Не обещаю больших результатов. — Ной закрывает глаза и присаживается на корточки, чуть приподняв брючины, чтобы не замялись и не тянули в коленях. После чего встает и делает странные движения: пару шагов в сторону, снова наводит невидимый пистолет, оборачивается, после чего шаг в сторону и смотрит на асфальт.

— Ной? — Курт не выдерживает этого молчания.

— Он ехал за ними, остановились тут. Рэй навел пистолет на водителя и заставил выйти. Потом шел какой-то разговор. Мелани в этот момент ушла сюда, — он кивает на мотоцикл. — А потом вышла вторая сестра, и водитель машины схватил ее. Секунда. И Рэй падает мертвым. Тут.

На последнюю фразу он указывает себе под ноги, и мы смотрим с ужасом на пустую дорогу, будто Рэй действительно лежит перед нами.

Оденкирк мертв. Вот так просто. И не в бою в перестрелке, а на какой-то проклятой трассе посреди Аризоны. Нет. Не может быть!

— Дальше что было? — Подхожу к Валльде. Я обязан узнать, что было дальше, что делали эти ублюдки с Оденкирком, куда делось тело.

Я Д О Л Ж Е Н О Т О М С Т И Т Ь З А Н Е Г О.

Это мой долг друга, брата, как Инквизитора, в конце концов.

— Дальше, я вижу, что подъехала машина, и они кинули тело в кузов.

— Номера видишь?

— Нет. Все достаточно нечетко.

— А что делала Мелани?

Ной замирает и медленно поворачивает голову в сторону мотоцикла.

— Ее держали там. Похоже на заклинание пут.

— Ладно. — Я выдыхаю решение вместе с паром изо рта: все-таки ночью тут холодно. — Я зову Светоча.

Из-за семичасовой разницы не могу позвонить Реджине, поэтому обращаюсь через магию.

— «Реджина!»

— «Стефан?»

— «Да, я. Мы только что нашли мотоцикл Оденкирка. И… Ной просканировал даром точку. Короче, Оденкирка убили».

— «Не убили! Возвращайтесь в Саббат. Янусы только что нашли его».

— «Что?»

— «Я говорю, только что позвонили из Сената — Оденкирк жив, находится в больнице Ливерпуля. Мы выезжаем туда за ним. Возвращайтесь в Саббат!»

Стою, ошарашенный новостью, чувствуя как слова Реджины все еще звенят в моей крови.

— Реджина с тобой не согласна. — Я обращаюсь к Валльде, который смотрит на меня чуть удивленно. — Только что звонили из Сената, Оденкирка нашли в Ливерпульской больнице. Живым.

Когда произношу последнее слово, то меня просто разрывает от радости, что начинаю, как псих, смеяться, громко выдыхая, словно после большой пробежки. Будто камень свалился с плеч.

— Оденкирк, вот ведь живучий ублюдок!

Курт стоит и смеется в унисон.

— Рано списывать его со счетов, Ной, рано! — Я хватаю за плечи Валльде, который улыбается, глядя, как я схожу с ума. Меня распирает. Где-то вдалеке взвывает собака, и я с радостным кличем вторю ей во всё горло: — Слышите, шакалы? ОДЕНКИРК ЖИВ!

***

— Не волнуйтесь! Он скоро проснется… — Увещевает Реджину медсестра.

— Уже… — Выдыхаю и открываю глаза. Хелмак стоит у моих ног рядом с Артуром и Евой.

— Рэй! — Ева выдыхает мое имя и садится ко мне на кровать, накрыв мою руку своей теплой нежной ладонью.

— Если хочешь, можешь меня обнять, но только, чтобы Клаусснер не видел.

— Поздно. Я всё вижу, и подозреваю твое валяние тут на койке только ради того, чтобы приударить за моей девушкой.

— Черт! — Я делаю расстроенный вид, что Стеф меня раскусил.

По комнате проносятся всеобщие смешки, и к кровати подходят Стеф, Курт и Ной. Отмечаю, что Кевина среди присутствующих нет, но есть незнакомые девушки, которые топчутся у входа. Наверное, наш любвеобильный Ганн притащил их с собой.

— Ты как?

— Нормально. Только голова болит, словно с похмелья. — Что есть — то есть. Наверное, сильно приложился головой. — Что врачи говорят?

Мне отвечает Артур в своей немного отстранённой манере, схожий по сдержанности с Ноем:

— Они в недоумении. Не могут понять причину. Ты здоров, анализы все чистые, ни ушибов, ни переломов.

— А… как я тогда оказался тут?

— Тебя нашли Янусы недалеко от Саббата и отправили сюда.

Бред какой! Я судорожно сжимаю переносицу и напрягаю память. Что было последнее? Детали воспоминаний взрываются хаосом: моя кожаная куртка, мотоцикл на дороге, силковый фонарь, который надо отдать в починку, Ахмед, ругающийся с Ханде, а еще я, кажется, вел охоту…

— Она ушла?

— Кто?

— Ведьма. Я ее упустил, да?

— Рэй, ты о чем сейчас?

— Я помню… что охотился. На ведьму… Как ее? Черт! Не помню! — Голова начинает болеть еще сильнее. — Эта Химера прикончила чью-то Смертную… Как ее звали-то?

— Рэй, ты не был на охоте. — Ева странно смотрит на меня. Перевожу взгляд на Реджину — уж она-то точно вспомнит, как Светоч. Тем более, может читать мои мысли:

— Оденкирк, какой, по-твоему, сейчас месяц?

Я быстро прикидываю.

— Июнь, 2013-го.

Все внезапно тихо охают, нервно переглядываясь между собой, а Стефан произносит многозначительное: «Приехали…»

— Что? Я не угадал с месяцем?

— Ты не угадал с годом.

Как с годом? Они шутят? Но судя по лицам — нет. За всех отвечает Реджина своим стальным голосом, который, как нож, просто убивает наповал:

— Сейчас девятнадцатое ноября 2014-го года. Ты ушел из Саббата, услышав зов Мелани, погнался на поиски, затем произошла потасовка, и ты исчез отовсюду — не откликался ни на зов, ни через поисковую комнату, тебя даже не было в грядущем, по словам Евы. Затем после многочасового поиска мне позвонили из Сената и сказали, что тебя нашли без сознания в паре миль от Саббата, и ты уже направлен в больницу.