Страница 13 из 15
От нахлынувших чувств Надя не удержалась и звонко, во весь голос, закричала. Крик пронесся по всем углам двора, пугая птиц и привлекая внимание пешеходов. Она обернулась к Роберту. Глаза ее сияли.
– И часто ты здесь бываешь? – спросила она его, расплывшись в восторженной улыбке.
– Нет, в первый раз. Хотел тебя удивить, – он приблизился к ней вплотную. – Закрой глаза.
Надя опустила ресницы. Мгновение она ждала, что будет дальше и вдруг ощутила теплое, мягкое прикосновение к своим губам. Она открыла глаза и увидела лицо Роберта, такое спокойное и родное, совсем близко, как никогда раньше. Увидела его черные брови, черные ресницы. Он вдруг тоже открыл глаза, словно почувствовав ее взгляд, и Надя поняла, как безвозвратно погружается в глубину двух черных бездонных колодцев…
Поглощенная воспоминаниями, Надя все еще стояла, прислонившись лбом к деревянной перекладине забора и не замечая ни проехавшего по улице трактора, ни промчавшейся ребятни. Внезапно отчетливый звук прерывистого дыхания рядом с ее лицом заставил девушку очнуться от оцепенения. Надя медленно, словно только проснувшись, подняла голову и открыла глаза.
В следующее мгновение лицо ее исказила гримаса ужаса. Она вскрикнула и отпрыгнула в куст крапивы. Однако даже не почувствовала жжения на коже – все ее внимание было приковано к бледно-зеленому глазу, уставившемуся на нее в щель между досками забора.
– Вы что, обалдели? – крикнула Надя надломившимся голосом. – Я сейчас папу позову!
Незнакомец тяжело вздохнул и просунул в щель палец.
Наде стало не по себе. Судя по силуэту, который угадывался в расщелинах ограды, человек был взрослым. Скрипнула доска, и над забором медленно показалась голова – незнакомец поднялся на скамью.
На секунду девушке показалось, что она смотрит фильм про зомби – жидкие с проседью волосенки, бессмысленный, мутный взгляд, печальная полуулыбка… Надя словно приросла к земле, не в силах оторвать глаз от странного гостя, хотя здравый смысл настойчиво твердил: беги! Чего доброго, еще вздумает лезть через забор. Однако человек такого намерения не проявлял.
Надя замахнулась зажатым в кулаке телефоном.
– Вы меня слышите? Уходите!
– Ы-ы-ы, – с силой выдавил из себя незнакомец. Он всхлипнул и почесал затылок, взъерошив и без того лохматые волосы. Потом медленно слез со скамьи и, хромая, отошел к дороге.
Надя бросилась к забору и припала глазом к щели. Человек, облаченный в короткие штаны, серое до колен пальто и рваные кроссовки тихонько брел по улице, подволакивая одну ногу.
«Колька Хромой!» – мелькнуло в голове у Нади. Она с силой выдохнула, сбрасывая оцепенение, и только тут заметила жжение на ногах, уже покрывшихся волдырями.
– Черт бы побрал эту проклятую деревню! – крикнула она в сердцах и стала энергично растирать ноги ладонями.
Глава 10. Ларочка
Спустя неделю после приезда Перовых в деревню Абдулково Лариса Андреевна отправилась в магазин за продуктами. Теплый ветер кружил в воздухе вихри тополиного пуха, разносил по округе дурманящий запах цветущих полевых цветов, гнал по дороге мелкий сор, заглядывал под крылья разленившихся на солнце кур. И так же свободно он заигрывал с подолом простого темно-зеленого платья женщины: то заставит его прилипнуть к коленям, то, едва его хозяйка потеряет бдительность, поднимет до неприличия высоко, обнажая стройные ноги.
В родном мегаполисе Лариса Андреевна не выделялась из толпы – с ее скромностью и практичностью в выборе одежды было бы довольно сложно превзойти изощренную в вопросах моды молодежь. Но здесь, среди покосившихся заборов с некрашеными скамейками под ними, кучек гравия по краям пыльной грунтовой дороги, она выделялась, как огонек свечи в темной комнате, благодаря рыжему каре и темным очкам.
Лариса Андреевна быстро освоилась с жизнью в деревне. Впрочем, как и со всем, что преподносила ей жизнь. В школе она хорошо училась, потому что приличным девочкам так было положено. По нехитрому разумению родителей, ей незачем было строить карьеру, поэтому она поступила в училище на парикмахера. А жених ей был определен уже давно – отцы Ларисы Андреевны и Ивана Анатольевича – сослуживцы, дружили семьями. А невинная шутка по поводу свадьбы детей со временем стала делом решенным.
Ну, а то, что Лариса по молодости влюбилась в друга своего суженого – так с кем не бывает? Глупости! С глаз долой – из сердца вон. В семье любовь – не главное. А вот бурные страсти, наоборот, разрушили бы любой брак. Лариса Андреевна поверила родителям и, заглушив голос сердца, вышла замуж за Перова.
Была ли она счастлива? Посторонний человек незамедлительно ответил бы: да! Еще бы! Муж – образец порядочности: не пьет, не курит, по гаражам не сидит. Он даже футбол не смотрит! Не муж, а золото, одним словом. С таким любая была бы счастлива.
Однако живое сердце, пусть и привыкшее прятаться и притворяться спящим, нет-нет, да и давало знать о себе гулкими толчками в груди, заставляя женщину просыпаться посреди ночи после очередного сна, в котором она, счастливая, в белом платье идет под венец с тем, кого предала. Предала их любовь. Предала себя. Она осторожно переворачивалась на другой бок, боясь потревожить спящего мужа участившимся дыханием; кусала подушку, чтобы не завыть от тоски; роняла немые слезы, с горечью вспоминая ушедшее время, когда все еще можно было изменить, но не хватило решимости сопротивляться воле родных.
Лариса Андреевна шла неспешным шагом по Южной улице, вдыхая аромат душистых трав. Теплое июньское солнце нежно грело все еще молодое и довольно привлекательное лицо женщины. Взгляд ее рассеянно скользил по бревенчатым домам с цветными ставнями, прятавшимся в густой зелени по обеим сторонам от дороги. На траве перед невысокой калиткой дюжина кур выклевывала рассыпанные хозяйкой зерна; впереди, гогоча и раскинув крылья, пробежала стая гусей; из-под высоких, плотно сколоченных ворот донесся лязг цепи и следом раздался хриплый лай. Столько жизни вокруг, но никого, с кем можно было бы перекинуться словом.
Лариса Андреевна дошла до перекрестка и свернула в проулок. Затем вышла на улицу Ленина и пошла в направлении школы, за которой и находился магазин. Разнообразия деликатесов в нем, конечно, не было, но все необходимое, к чему она привыкла, живя с Иваном Анатольевичем, имелось: хлеб, масло, молоко, колбаса, крупы, конфеты и печенье. Женщина достала кошелек и пересчитала деньги, выданные прижимистым мужем перед ее выходом из дома. Толстая продавщица в чепчике неохотно поднялась из-за прилавка и с видом человека, оказывающим небывалое одолжение, выложила на стол все, что попросила покупательница. Лариса Андреевна заплатила и только повернулась к выходу, как неожиданно столкнулась лицом к лицу с Артемом Сергеевичем.
Она ахнула и сделала шаг назад. Он охнул и сделал шаг навстречу.
– Дай пройти, – тихо сказала Лариса Андреевна, не глядя на него.
– Какая приятная встреча! – Маслов улыбался, пытаясь поймать ее взгляд.
Она сделала шаг вправо – он за ней. Она влево – он туда же.
Лариса Андреевна сердито взглянула на мужчину и, к своему неудовольствию, заметила, что он стал еще симпатичнее, чем раньше. Она не разглядела его в тот день, когда он подвез их: поднять глаза на другого мужчину в присутствии мужа казалось непозволительной дерзостью. Но как же он изменился за эти годы! Стал крепче, мужественнее, немного шире в плечах, на лице появились небольшие морщинки, а в светлых вьющихся волосах – седые прядки, что, впрочем, нисколько его не портило. Только немного дерзкая улыбка и игривые голубые глаза остались прежними, манящими.
– Тебя подвезти? – Артем Сергеевич потянулся к ее пакету.
– Не надо, – Лариса Андреевна отдернула руку и, ловко обойдя его, выбежала из магазина.
Она сбежала по ступенькам и быстро пошла по дороге. Но не прошло и нескольких секунд, как Маслов догнал ее, схватил за запястье и резко развернул лицом к себе.