Пояс для Эмилии

Дарья сжала кулаки.

— Как снять кольцо?

— Боюсь, на это способна только Ольга. У Игоря остались ещё два. Наденет тем, кого приведёт Кристина.

Соловьёва улыбнулась:

— В кинотеатре со мной была невидимая Анна, так что Оля уже знает о предателе.

— Да? Отлично, — он выдохнул, — ещё одно, очень важное. Не верь мне, если я буду вместе с Игорем или Глебом. Маслаков уверен, что управляет мной, но Оля сохранила защищающий от внушения кристалл. При них я вынужден притворяться, но понимаю, что и как происходит. Правда, чем злее старый друг, тем сильнее внушение подавляет меня. У Глеба свой источник силы. Какой, я пока не раскусил.

— Хорошо.

— Завтра они будут с тобой беседовать, а я… — Солнцев замолчал, а где-то далеко Дарья услышала хлопок, — прости, мне пора.

Едва стихли шаги, в коридоре вспыхнул свет. Узкая прямоугольная полоса расчертила пол, а Дарья торопливо забралась на кровать и улеглась на подушке. Стучали каблуки, отсчитывая неуловимые секунды, а женщина молилась, лишь бы Аркаша успел скрыться. Как предателя, его сурово накажут.

Воцарилась тишина. Прижимая колени к груди, Дарья с ужасом глядела на просвет, разделённый на три половины. Кто-то вплотную стоял около двери и слушал, что делает пленница. Неужели разговор подслушали? Тогда обоих ничто не спасёт.

Скрипнула ручка, во тьму комнаты полился свет, но Соловьёва успела сомкнуть глаза и притвориться спящей. Веки не дрогнули, губы остались расслабленными, разве что стук сердца притупил слух. Коснись незнакомец её груди, и обман будет раскрыт.

Человек взял Дарью за подбородок, точно посмотрел в лицо, и медленно провёл пальцем по скуле. Прикосновение обожгло сильнее огня, чужое дыхание аукнулось тошнотой, но Соловьёва выдержала экзамен. Не дрогнула. Помогли характер и сноровка, наработанные благодаря врачебной практике.

— Спи, птичка, — послышалось над ухом, — спи, пока можешь.

Когда дверь закрылась, Дарья до крови прикусила губу и уткнулась лицом в подушку. Не произнесла ни звука, потому что знала: Игорь стоит в коридоре и слушает.

Утро началось безрадостно. Часы показывали семь, восемь, девять утра, но в комнате не светлело. Мрак наталкивал на мысль, что в «тюрьме» нет окон. Дарья сникла. Даже в колонии строгого режима, в камерах солнце проникает сквозь узкие оконца. Куда её посадили? Выходит, Игорь хочет морально подавить пленницу. Если не раздавить. Иначе, не проверил бы вчера её нервы на прочность.

Врач глубоко вдохнула. В любом помещении есть источник света. Лампы, люстры, торшеры, бра, свечи, на худой конец. Мебель в комнату внесли, значит, увидели, куда поставить. Соловьёва аккуратно шагнула на ковёр и, как минувшей ночью, наощупь добралась до двери. Благо, границу очерчивал знакомый прямоугольник света.

Где обычно монтируют выключатели? Около входа. Поэтому, надо изучить пространство около створки. Справа, слева — без разницы.

Повезло. Врач коснулась выпуклой квадратной пластины и надавила. Щелчок, вспыхнула люстра.

— Ох.

Когда глаза привыкли к свету, Дарья огляделась. Её принесли не в кладовку или подвал, а в будуар. Посередине — огромная кровать с балдахином, словно из номера для новобрачных, вокруг разбросаны тёмно-бордовые подушки и пуфики, напротив возвышается туалетный столик с овальным зеркалом и гардероб-купе. Стены задрапированы атласом и бархатом, дверь и люстра сияют позолотой. В подобных хоромах султаны держат наложниц, но причём тут Соловьёва? Игорь не похож на человека, которому нужна любовная игрушка.

Дарья сняла жакет, коснулась золотистого шифонового лепестка, спадающего на постель. Как далеко её увезли? Они за городом или, наоборот, в особняке исторического центра? Не понять. Остаётся ждать подмогу со стороны. Спрятать страх глубоко внутри и показать себя соперником, равным опасному врагу. Приготовиться ко всему. Из любой проблемы есть выход, даже из почти безнадёжной. Тем более, в доме предателей есть друг. Если Аркаша пообещал помочь, то сдержит слово.

Шаги в коридоре заставили женщину мгновенно собраться. Она взъерошила волосы и устроилась на покрывале, словно хозяйка будуара, ожидающая, когда слуги принесут вина и фруктов. Ветров хотел её запугать? Нет уж. Как говорится, лучшая защита — это нападение.

Щёлкнул замок, и в комнату вошли трое. Одетый во всё чёрное Глеб прислонился к шкафу, Игорь в классическом костюме сел на пуфик напротив кровати. Аркадий, в простой белой рубашке и брюках, похожий на официанта провинциального кафе, остался в дверях. Смотрел в пол, будто боялся выдать себя.

— Выспалась, красавица? — оскалился Ветров, а Дарья поняла, что ночной обман не сработал, — или нужен поцелуй отважного принца?

— Отдохнула и полна сил, но не понимаю: зачем всё это? — женщина обвела будуар взглядом, — чувство, будто я попала в рабство султану. Этакая современная Роксолана, только восточных нарядов не хватает. Где танцовщицы и слуги с опахалами?

Заговорщики переглянулись, Солнцев остался с каменным лицом.

— Брось это, — Маслаков и бровью не повёл.

— Бросить что?

— Строить из себя Ольгу. Твоя стервозная подруга может горделиво приподнимать бровь и в пух и прах разносить что угодно, но не ты.

— Откуда такая уверенность? Ты не знаешь меня, — Дарья удобнее устроилась на подушке. Пальцы скользили по вышивке: павлиньим перьям и гроздям винограда, — ты ушёл раньше, чем я пришла к Искателям.

— Зато я знаю, — Игорь привычно засунул руки в карманы, — ты всего-навсего бледная тень той, кем сейчас притворяешься.

— Люди меняются. Что вы хотите? Зачем устроили в кинотеатре цирк? Не проще ли похитить Искателя на улице? Мешок на голову, удар и все дела.

— Сначала я попробую по-хорошему, — в глазах Глеба читалась пустота, будто он произносил вызубренную речь, — ты умная женщина и, я уверен, понимаешь: дни Искателей сочтены. Мы набрали столько мощи, что развенчивание Ольги — вопрос времени. Она уйдёт в небытие, а что будет с тобой? С верной помощницей? Не надоело вечно быть на вторых ролях? Расшаркиваться перед Белосельской и исполнять её желания? Насколько я знаю, ты превосходный хирург, отказалась от предложения поработать в престижной американской клинике. Чем занимаешься сейчас? Поездки, разборки, а годы уходят. В старости ты будешь не нужна Ольге, и что дальше? Одиночество, терзания по несбывшимся надеждам? Пока не поздно, переходи к нам и обретёшь не только силу, но и свободу.

По мере «проникновенной речи» врач кусала губы и щёки, смех рвался наружу.

— С ума сошёл? Я не из числа легковерных дурочек, подобных Кристине. Ей ты мог пообещать золотые горы и повернуть против Искателей. Я, — она сделала паузу, — довольна, — ещё одну, — всем. Понятно?

Игорь возвёл глаза к потолку.

— На размышление три дня, — Глеб словно не слышал ответа, — поможешь свергнуть свою подругу, озолочу и отпущу на все четыре стороны. Ты много о ней знаешь, могла бы поделиться её тайнами. В частности, как Ольга зализывает раны после смерти дочурки. Не потеряла ли рассудок от горя?

Дарья сжала губы:

— Ты исчадие ада.

— Стал таким благодаря одной белобрысой ведьме и жажду расплаты, — он ухмыльнулся, — не спеши с ответом, моя дорогая.

— Если я откажусь?

— Ты не зря вспомнила о Роксолане, — Игорь подобрал с ковра подушку и смахнул с вышивки воображаемую пыль, — в этой комнате мои ребята отдыхают после подвигов. Ты не молодая девка, но скрасишь одиночество.

— Пленница освободилась от господства султана.

Глеб расхохотался.

— Ты всерьёз веришь в побег? Как глупо, — он закатывал рукава водолазки, — я почувствую любое прикосновение к двери, и тебя схватят тёпленькой. Приволокут в крысиный подвал и бросят. На помощь любовника своей подруги не рассчитывай, он полностью в моей власти. Пёс на привязи. Ослик на поводке.

Маслаков пошевелил пальцами, и в тот же миг Аркадий опустился на колени, словно раб, готовый исполнить волю хозяина.

— Кукла на ниточках, — ухмыльнулся бывший Искатель, — покорная, полезная. Убьёт любого, если я захочу.