Отражение

Она упивалась танцем. Не существовало ни взмахов рук, ни поворотов ног — всё слилось в одно. Нанэ приникла к полу, внося последний штрих в действо. Спящий не остался равнодушен. Его веки подрагивали, сердце забилось быстрее, дыхание участилось. Он открыл рот, бормоча что-то во сне.

— Кто ты? — увидела Нанэ его мысли, путавшиеся в прикрытых глазах.

Она подошла к спящему, приникла губами к уху, похожему на скукоженный чернослив.

— Я Нанэ… — прошелестела ветром. — Из Нижнего гарема Дария Великого…

Мужчина очнулся. Щурясь, принялся оглядывать зал. Вздохнул, потер переносицу и снова завалился на бок. Нанэ засмеялась и шагнула в зеркальную гладь под чарующие звуки флейты…

Вскоре слух о ней — танцующей, словно богиня — разнесся по всей державе. Богатые и знатные вельможи потянулись к Дарию — узнать, не продаст ли он искусную невольницу. Нанэ ликовала — теперь-то Царь царей сам заставит Кроноха привести ее в свои покои.

И она не ошиблась, вскоре ее омыли, натерли тело ароматами и маслами и привели в покои Дария, предназначенные для плотских утех. Скудный свет масляных ламп, прохлада, врывающаяся из окна. Господин лежал на шелковой постели — полуобнаженный, в распахнутом льняном халате с золотыми кистями на поясе и шароварах. Он довольно оглаживал бороду, наблюдая, как Нанэ извивалась в танце. Она плясала с шелковым платком — кинжал ей взять не разрешили. Нанэ чувствовала, как каждая частица ее тела радуется движению. Теперь-то она понимала, насколько свободен и счастлив был Факим. Не скрылась от нее и страсть, сквозившая во взгляде господина.

Колдовской сущностью Нанэ ловила искры желания, сыпавшиеся от него. Похоже, пламя танца разожгло в нем настоящий пожар! Теперь бы она со смехом вспомнила первую ночь с ним. Чего боялась? Это так забавно, заставить мужчину дрожать от страсти. Превратить его из чинного седовласого господина в трясущегося от нетерпения самца. Дарий не дождался, когда Нанэ закончит танец. Он соскочил с кровати, подошел к ней, нетерпеливо прижал к себе.

Она чувствовала, как его губы жадно впиваются в ее рот, руки скользят по груди, проникая под прозрачный наряд. Дарий сжимал Нанэ в объятиях так, что становилось трудно дышать. Он увлек ее на постель, рывками снял с всё, что мешало предаться плотскому удовольствию. При этом Дарий не удосуживался ласкать саму Нанэ. Он раздраженно выругался, когда провел рукой у нее между ног. Повозился еще немного, тиская ее грудь, а потом овладел.

Это оказалось не приятнее, чем в первый раз. Нанэ поморщилась и отвернулась, стараясь не смотреть на искаженное похотью лицо господина. Его движения не приносили ничего, кроме мучений. Она лежала неподвижно, сжимая в руках край шелкового одеяла. А ведь через подобную пытку ей придется проходить не один раз. Надо просто привыкнуть — уговаривала она себя. Хотя на самом деле хотелось сбросить грубого любовника. Нанэ терпела, кусая губы. Ей казалось, что время застыло, нависая над нею дряхлеющим телом насильника. Жгучая боль внизу живота усиливалась, становилась нестерпимой. Нанэ казалось, что господин разорвет ее.

Наконец, все кончилось. Последний толчок и Дарий обессилено навалился на нее, вдавливая в мягкую постель. Нанэ помимо воли вскрикнула и уткнулась лицом в одеяло. Ей не хотелось, чтобы Царь царей видел ее слезы. Когда он, так и не сказав ни слова, ушел, Нанэ подошла к окну и подставила под свежесть утренней прохлады заплаканное лицо.

Вскоре пришли расторопные служанки — под руки, словно ребенка, отвели в купальню, омыли и проводили в новые покои. Теперь Нанэ стала хозяйкой комнаты, вдвое больше прежней — высокий потолок, два овальных окна, стол и плетеный стул, мягкая кровать и сундук. Она обнаружила в нем свои старые пожитки и новые наряды из струящейся нежной ткани. Также там лежала деревянная простая коробка с золотыми украшениями — награда за ночные мучения.

Теперь она стала полноправной обитательницей Верхнего гарема. Нанэ ликовала! Теперь осталось привязать Дария к себе, заставить его полюбить. Она не сомневалась, что всё этой ночью сделала правильно. Урсонури настороженно изучал новое жилище. Крался вдоль стен, фыркал, вдыхая запахи. Вернулся к дверному проему и задрал хвост. Пометил — моё!

Нанэ рассмеялась. Она уловила нотки сомнений в мыслях зверя. Ему здесь не нравилось. Ничего, скоро они переберутся в более просторное и роскошное жилье!

День шел за днем. Но Дарий посылал за Нанэ только чтобы развлечься в послеобеденный час. И тогда она становилась центром всеобщего внимания. Сердце Нанэ радовалось и пело, когда другие наложницы бросали на нее завистливые взгляды. Царь царей оживлялся, следил за каждым ее движением, даже хлопал в ладоши, но ночи предпочитал проводить с другими женщинами.

В чем причина? Что прочие наложницы могли дать ему, чего не было у нее? Нанэ не находила ответа. Зато знала, у кого его добыть. Наверняка, распорядитель ведал — почему. Вот только ей он этого не скажет. Что ж, Нанэ найдет другой путь вызнать правду. И для этого ей не понадобится никакое колдовство.

Нанэ едва дождалась, когда ночь накроет дворец пеленой сумрака и дремой. Она запустила пальцы в шерсть гепарда, погладила его по голове, нежно ухватила за холку. Наклонилась, заглядывая зверю в глаза. Конечно, он поможет. Никто не заметил, как две тени скользнули в сторону кухни…

Глава 33

Нанэ не раз бывала здесь — массивные длинные столы, бочки с чистой водой, корзины с фруктами, пряности, посуда. И развешанные над очагом пучки трав. Хозяин кухни спал здесь же — в дальнем углу на двух досках. Так он пытался похудеть — тучность лишала его ловкости. К тому же, Куроштэ не доверял работавшим под его началом невольникам. Они могли стащить дорогие приправы или подсыпать яд в пищу. Теперь же повар спал, оглашая кухню раскатистым храпом.

Нанэ подошла к Куроштэ, зажала ему рот ладонью и принялась толкать. Урсонури присел рядом, обдавая спящего горячим дыханием. Повар не сразу проснулся. Сначала несколько раз отмахнулся крепкой рукой, чуть не сбив Нанэ с ног, а потом резко сел, выпучивая глаза.

— Чего тебе? — он непонимающе уставился на возникшего неизвестно откуда хищника. Похоже, Нанэ хозяин кухни не заметил.

— Мне нужен ответ, — зашептала она. — Если ты дашь его — мой слуга не тронет тебя.

Куроштэ повернул голову, рассматривая Нанэ.

— А-а! Дикая кошка! — он затрясся от хохота. — Чего тебе?

— Почему господин больше не хочет видеть меня в своих покоях?

— А я почем знаю?

Нанэ не знала, правда ли он спокоен, или притворяется. Одного взгляда хватило, чтобы Урсонури напрягся, обнажая клыки. Похоже, утробный рык зверя окончательно разбудил Куроштэ. Его глаза сузились, верхняя губа задрожала.

— Убери зверя, — небрежно бросил он. Но Нанэ уловила страх в его словах.

— Я жду ответ!

— Мне это не ведомо…

— Врешь! Даже самый плешивый раб знает, что Кронох доверяет тайны только тебе!

Куроштэ задумался. Он переводил взгляд с Нанэ на гепарда, нервно облизывал губы. Урсонури приблизился к нему и раскрыл пасть, обдавая тяжелым дыханием и капая слюной ему на живот.

— Ты слишком холодна, — произнес Куроштэ, обливаясь потом. — Дарий в восторге от твоих танцев, но не выносит, когда женщина под ним плачет от боли. Он хотел отправить тебя на обучение в Дом утех. Но Кронох отговорил его. Вместо этого он купил господину новую наложницу — египтянку. Говорят, она искусна в плотских утехах и уже вторую седьмицу подряд скрашивает ночи Дария.

У Нанэ внутри разгоралась ярость. Липкая черная злоба снова наполнила сердце. Казалось, если не дать ей выхода — она порвет его на части. Нанэ мертвой хваткой вцепилась в холку гепарда. Куроштэ вздрогнул и выпалил.

— Ты обещала, что твой слуга не тронет меня!

Нанэ не ответила. Немного помедлив, она всё-таки оттащила Урсонури, развернулась и вышла из кухни.

Бледный месяц мирно пас звезды. Нанэ задрала голову к небу, вдыхая свежесть ночи. Пыталась успокоиться. Но ненависть требовала выхода. И потом, она же обещала Куроштэ, что Урсонури не тронет его. А вот за себя Нанэ не ручалась.