Отражение

Иногда Нанэ бесшумным призраком пробиралась мимо чужих дверей, заглядывая в комнаты. Ни разу никто из наложниц Нижнего гарема или их служанок не проснулся. И как-то сама собой у Нанэ родилась идея припомнить кое-кому отравленные лепешки.

Выяснить, где обитала Ясфирь, оказалось не сложно. Первая же попавшаяся около кухни служанка выдала тайну за обещание новой рубашки из сундука. Но Нанэ не стала сразу бросаться в объятия мести, прежде она выждала несколько недель, когда ее расспросы забудутся. Когда же пришло время, Нанэ, прячась под покровом ночи, пробралась в покои Ясфири и то, что она увидела, согрело ее душу.

На широкой постели, окруженные небольшими расшитыми подушками, лежали два человека. Одна из них — девушка с длинными русыми волосами, разбросанными по плечам и закрывающими лицо. Она лежала нагая, прижимаясь к полному бородатому мужчине с лысым черепом и шрамами на руках и груди. На Дария он не походил никак. По бесстыдно закинутой на любовника ноге Ясфири и по его голым частям, выглядывавшим из-под накинутого одеяла, не составило труда догадаться, чем они занимались этой ночью. В том, что это наложница Дария не было сомнений: служанка — девчонка в лохмотьях со впалыми щеками — спала на циновке около входа. А вот сами любовники лежали с открытыми глазами и могли в любую секунду поднять шум.

Нанэ скрылась так же бесшумно, как и пришла, увлекая за собой гепарда. Всю ночь она караулила неподалеку — вдруг страж уйдет? Но он остался у Ясфири до утра. Похоже, они уже давно скрашивали друг другу ночи и никого не боялись. А раз так, то был тот, кто их покрывал. Нанэ догадывалась — кто. Выходит, звать Кроноха в одиночку нет смысла, надо сделать так, чтобы поглазеть на любовников сбежалось полгарема.

Как только солнце поползло вверх по дворцовым башням, Нанэ вернулась. Сначала она подтолкнула в комнату гепарда, а потом сама проникла туда, стараясь не потревожить спящих. Первой вскочила растрепанная служанка и тут же замерла. Она затрясла головой, словно пыталась прогнать морок в виде огромного хищного зверя. Рабыня не сразу обратила внимание на Нанэ, а когда заметила, то пронзительно закричала. Да тут же сама прикрыла себе рот, ведь на постели сейчас шевелились сонные любовники, которых она покрывала.

Нанэ приложила палец к губам, служанка закивала. На ее лице отражалась борьба между желанием закричать снова или убежать. Судя по всему, она уже догадалась, что ни стража, ни Нанэ не предвещают ничего хорошего для ее хозяйки. Теперь стоило подумать о собственной шкуре.

Тем временем Ясфирь и ее любовник проснулись и во все глаза уставились на Урсонури. Гепард стоял рядом с кроватью, впиваясь продольными зрачками в намеченную хозяйкой добычу. От этого взгляда капли липкого пота выступили на спине стража.

— Не стоит шевелиться, — прошипела Нанэ, останавливая собравшуюся встать Ясфирь. — Мой зверь не простит, если кто-то из вас нарушит приказ.

— Что тебе надо?! — похоже, застигнутая врасплох наложница еще не сообразила, что нужно этой нахалке в ее покоях. Похоже, Урсонури ее не пугал. — Забирай, что хочешь, и уходи!

Восклицания не пропали даром — они вызвали злобный рык из пасти гепарда. Только тут спесь спала с Ясфири, она даже осунулась, наконец-то сообразив, что Нанэ пришла не за нарядами или золотом. Сейчас судьба неверной наложницы зависела от той, которую несколько месяцев назад она посчитала опасной и попыталась устранить.

— А если мне нужна твоя жизнь? — с наслаждением произнося каждое слово, ответила Нанэ, поглаживая гепарда за уши.

— Ты ведь не станешь меня убивать? За это тебя продадут на галеры!

— Разве я так же глупа, как ты? Я позову стражу. А если кто-то из вас шевельнется, я прикажу моему зверю, и он остановит вас.

— Прошу, не выдавай! — заскулила Ясфирь. — Я сделаю всё, что ты попросишь, только не выдавай!

Всё-таки, Нанэ была слишком самоуверенна — любовник Ясфири, которого она списала со счетов, резко выпрыгнул из кровати и бросился на Урсонури. Но гепард видел этот бросок еще до того, как стражник сделал первый шаг. Отпрыгнув в сторону, Урсонури не стал бросаться на него, а прыгнул прямо на постель, навис разинутой пастью над Ясфирью. Она вскрикнула, но защититься не посмела — застыла изваянием с трясущимися на шелковом одеяле руками.

Нанэ мысленно похвалила зверя — он первым понял то, о чем она даже не подумала. Эти двое были не просто любовниками, они любили друг друга. По крайней мере, страж действительно присмирел — сел на корточки там, где приземлился и склонил голову. Лишь изредка посматривал то на Ясфирь, то на Нанэ.

— Вот и всё, — напевно проговорила она, улыбнулась — как оказалось просто свести счеты — и закричала во все горло. — По-мо-ги-те!

Злые слезы текли по щекам Ясфири, она тряслась то ли от страха, то ли от ненависти.

— На том свете мы всё равно будем вместе, — сказал ее любовник. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он заговорил еще что-то на непонятном языке, но Нанэ оборвала.

— Если ты не замолчишь — она отправиться туда прямо сейчас, — процедила она. И страж стих, только смотрел в сторону Ясфири, всё еще обливающейся слезами.

Только служанка помалкивала, впиваясь ногтями в колени. Она не убежала, хотя Нанэ и впрямь не бросилась бы в погоню.

Вскоре на крики прибежала стража. Они изваяниями застыли в дверях, не торопясь набрасываться на застанных врасплох, но и не позволяя им встать. Ни Нанэ, ни гепарда воины словно не замечали. Любопытные служанки других наложниц быстрым шагом проходили как можно ближе к покоям Ясфири. Они вытягивали шеи, пытаясь выяснить, что случилось у когда-то любимой наложницы Дария, а теперь такой же забытой обитательницы Нижнего гарема, как и их хозяйки. Кронох тоже не заставил себя долго ждать. Он явился, еще не убранный должным образом, в ночном халате и без куфии.

Лишних вопросов распорядитель задавать не стал, лишь мельком глянул на распластанные на кровати тела. Но Нанэ не увидела в его взгляде удивления или негодования. Напротив, Кронох смотрел на неверную наложницу досадой и сожалением. Жалел он не наложницу, отнюдь, а свою репутацию — так и читалось на его лице, что теперь Дарий будет не так любезен с ним. А вот Нанэ распорядитель окатил ледяным презрением. Скривил надменные губы, прищурился, будто впервые увидел.

— Этого — высечь кнутом. Останется жив — продать работорговцам, — Кронох указал на любовника, а потом, не глядя, на Ясфирь. — Эту — в зверинец, и служанку прихватите.

Нанэ он не сказал ни слова.

Солнце ползло на верхушку небосвода, по которому ленивый ветер гонял прозрачный пух облаков. Жаркий воздух щекотал ноздри. Но у садового фонтана было прохладно и свежо. Дикие звери тревожно бродили по клеткам — присутствие людей заставляло их нервничать. Шесть стражей, вооруженных копьями, ждали оглашения приговора. Тут же стоял и Кронох. Он видел выглядывавших то тут, то там наложниц и их служанок. Весь дворец знал, что сейчас произойдет в саду, но никто не решался смотреть на это зрелище. Наложницы ждали только одного: когда всё закончится и можно будет снова прогуляться под спасительной тенью пальм.

Только Нанэ, не отрываясь, смотрела на двух девушек, заточенных в клетке. Вот, Кронох громко огласил приговор, повернулся к стражам и казнь началась. Ясфирь и ее служанку по очереди извлекли из заключения и начали проткнули копьями, чтобы свежая кровь взъярила хищников, а потом бросили в клетки со львами. Криками, мольбами и звериным утробным рычанием наполнился сад. Когда от казненных почти ничего не осталось, Нанэ вернулась вглубь комнаты. Она ликовала.

Глава 30

В ту же ночь в комнате Нанэ объявился гость — запоротый насмерть страж с иссеченной спиной. Висящие лохмотьями куски плоти, следы шакальих зубов на обглоданных ногах, пустые глазницы. Урсонури забился в угол, скалился, издавая жалобный рык.

— Ты звала меня, Нанэ, — призрак криво усмехнулся, приближаясь к ней. Но на этот раз она не ощутила страха.