Иван Дорога

Только успел обзвонить друзей, мол если следователя еще не было, то ждите, как к дому подъехала машина Поролона. Вместо него самого из-за руля вылез один из его помощников (наверное, по связи с общественностью, в общем подручный). Он некоторое время объяснял мне что-то невнятное и наконец сообщил: – «Роман Павлович хочет поговорить и для этого прислал машину.». Я тогда впервые услышал отчество Поролона. Конечно поехал, но оттого, что все мое нутро отвергало этот барский напуск, с лакеями господами и «карету мне карету!», находился в раздраженном расположении духа. Опаска тоже имела свое место, ведь эта скользкая «поролоновая» сволочь могла затеять все что угодно. Когда пошел надевать куртку, почти машинально прихватил отвертку, что лежала у газовой плиты на веранде. Тогда подумал: – «Мало ли что, а тут какой-никакой контраргумент.».

Я прекрасно знал где жил Поролон, но теперь ехали не к нему, а когда машина остановилась у дома Марата местного «очень уважаемого человека», меня взял озноб. Помню еще был помладше, когда взрослые мужики говорили о Марате в каком-то шутейном разговоре как о «свидетеле рецидивисте». Мол фигурировал в таком количестве уголовных дел сколько на весь поселок за все девяностые не заводилось, а все проходил как свидетель. Наверное, очень невезучий человек? Вечно оказывается не в то время не в том месте!

Вышли из машины, и водитель открыл дверь в высоких автомобильных воротах, в резном деревянном заборе. Сказал, чтобы я держался тропинки, а сам остался снаружи и запер дверь стоило мне войти. Двор прямо скажем впечатлил. Кроме гладко стриженого изумрудного газона, повсюду росла масса кустов деревьев и пучков какой-то декоративной травы. Там и здесь поднимались каменные стенки клумб, засаженных: пионами розами ирисами. За садом в левом углу участка стоял дом, отделанный бежевым камнем. А по правую руку из-за ряда высоких елок виднелся край навеса. Я прошел чуть вперед по широкой мощеной диким камнем дорожке, когда из кустов вышел здоровенный черный мохнатый пес. Он уселся на край газона вывалив язык и пяля на меня свои добрые глаза, облизнулся.

– Начальник – неси мяч! – послышалось откуда-то справа.

Пес тут же встал, повернулся и сунул морду в куст. Повозился и вновь вылез уже со светло-зеленым теннисным мячом в зубах. Тоскливо посмотрел на меня и тяжело побежал по дорожке, пока не скрылся за невысокой стеной живой изгороди.

Я с опаской осмотрелся и последовал за ним, сжимая в кармане отвёртку. Сразу за стеной, справа располагалась просторная восьмиугольная беседка. В ней за широким столом, заняв высокое кресло, укрытое клетчатым пледом, сидел Марат и повторял, пытаясь выдрать мяч из пасти пса:

– Начальник, отдай! – и наконец отняв мяч бросил его в кусты.

– Добрый вечер! – сказал я, приблизившись ко входу в беседку.

– Ваня? – спросил он, я кивнул. – Да ты понимаешь Ваня, забились как-то с пацанами в Буру играть! Я тогда ставку двинул, мол если проиграю, собаку заведу, назову Начальником и мячик носить научу!

– Проиграли, похоже? – машинально сказал я и сжал отвертку сильней.

– Проиграл… – протяжно сказал Марат и посмотрел с прищуром.

– Во всяком случае оригинально. – отметил я и предпринял какую-то не очень мной контролируемую ужимку.

– Проходи, присаживайся. – предложил Марат, указывая на место, напротив.

Я уселся на лавку, застеленную тонкими длинными подушками и навалился на спинку, не вынимая рук из карманов. Пахло шашлыком и откуда-то справа тянулись неровные облачка сизого дыма. Слышался треск углей и тихий металлический скрежет.

– Ты не напрягайся – отдыхай… – сказал протяжно Марат. – Пока отдыхаешь я тебе историю расскажу. Это ты тему нашел с электрооборудованием? – я было хотел ответить, но Марат меня опередил, – знаю – ты! И Роме ее предложил! Молодец! – Тут Марат указал взглядом на накрытый стол. – Есть хочешь?

– Нет спасибо, только что из-за стола. – хрипло ответил я.

– Выпьешь? – я отрицательно покачал головой.

– И правильно, тебе теперь сколько, шестнадцать? – я кивнул, – если не француз, то рановато. Я вот тоже не пью, давай ка мы с тобой лучше сока гранатового выпьем! – сказал он взявшись разливать сок из графина и подвинув стакан ко мне добавил, – для крови полезно.

Я глубоко вздохнул, и он продолжил.

– Представь себе картину: идет значит предположим из Новосибирска караван из трех фур в какой-нибудь Казахстан, а по дороге его перехватывает скажем «другая организация». Караван катит дальше, но вместо пункта назначения прибывает куда-нибудь в сельскую местность, допустим в лесной заброшенный хуторок. Груз ставят в отстойник до лучших времен или пока пыль не уляжется. Потом этот отстойник находит какой-нибудь грибник, допустим по имени Леопольд! – тут он повысил голос, я еле сдержался чтобы не вскочить с места. – …и начинает потихоньку таскать груз к себе и мало по малу продавать, или отдавать за бутылку! Ладно… Потом, грибник этот натыкается на молодых пацанов готовых купить сразу машину. Пацаны перепродают товар другому барыге и все вроде при деле? Но вдруг пацаны куда-то пропадают и появляются другие – уже городские, просто мимо проезжали, а тут грибник им товар и предложил. У этих размах по шире, начинают брать по многу. Опять дела пошли, всем хорошо, но тут появляются люди, которые этот товар до лучших времен отложили. Понятное дело и покупатели, и грибник без вести пропадают и вроде хвостов больше не осталось. Но вот подъезжает к дому грибника паренек, один, на грузовике и начинает спрашивать про Леопольда. Ему говорят: «нет его!». А тот видит оборудование из сарая носят, и возьми да скажи, что-нибудь вроде: «тоже электрику покупаете?» или «я его здесь подожду!». Ребятки смотрят – местный, да еще и на машине, и чего им с этим делать? – я в тот момент кажется почти окаменел. – Пацан то молодой, вроде тебя, но молодой не молодой дело делать надо, ну что – машину в кювет да сжечь к чертовой матери – правильно!?

– Это вы…? – протяжно выдал я, чувствуя себя словно черепаха, высунувшая голову из панциря.

– Не перебивай Ваня, я не закончил! – сухо и страшно сказал Марат. – А потом ребятки эти соображают, что раз местный приехал за их товаром значит кто-то здесь им торгует, и начинают шустрить по району и искать с кого спросить. Находят местного барыгу, прессуют его, а потом приходят ко мне, по тому как барыга этот говорит, что работает от меня.

Здесь из-за изгороди появился Поролон и медленно прошел в беседку держа на руках поднос с шашлыком. На нем был надет передник с изображением улыбающегося лица, а на забинтованной голове маленький поварской чепчик. На его отекшем лице кроме множества царапин и пары синяков под глазами белели полоски пластыря, фиксирующие квадратный тампон из бинта. Он поставил поднос на стол и молча исчез за изгородью.

– Когда люди делают, то чего не понимают – нужно дать им дело по силам. – сказал Марат и взял шампур с подноса.

– А зачем вы мне это говорите? – с трудом минуя внутреннее сопротивление выдавил я.

– Зачем…? – со вздохом начал Марат. – Пока не поднимай головы и своим то же скажи. Если будет новая тема – приходи сразу ко мне. В этот раз повезло, а другой можешь и не выскочить, но, если за тебя или твоих с меня спрашивать придут, тут поварским колпаком не отделаешься. – уже смягчившись сказал Марат и прищурившись спросил. – Как вы Рому зовете?

– Поролон. – не думая не секунды выдохнул я.

– Ему теперь к лицу. А ты думай, чего тебе надо, и кто ты есть? – указывая в сторону дорожки сказал Марат и стал уплетать шашлык навалившись на стол локтями.

Я встал и словно во сне побрел к воротам, еще вскользь зацепив взглядом грызущего мяч Начальника. Ромин подручный отвез меня обратно и только теперь, стоя у своей калитки я разжал ручку отвертки в кармане, и тошнота тут же подкатила к горлу.

Домой заходить не стал, вместо этого не торопясь побрел на берег речки, тогда подумал: «нечего эту тяжесть домой тащить». Умылся и стал слушать воду и бормотать на нее, а издалека словно мне в ответ, слышались неразборчивые голоса, прилетавшие из-за речного поворота. Так и просидел пока солнце не завалилось за зазубренный макушками елок горизонт, и испуг не растворился в крови слабостью, к тому же похолодало, а ночью и вовсе пошел дождь.