Леший. Месть

Я вижу, как девушка становится на колени перед ним, и ярость во мне просыпается с такой силой, что я вообще перестаю понимать, что происходит.

— Р-Р-Р-Р-Р-РА-А-А-А-А-А! — мой крик оглушает собственные уши, а поднятый правой дырявой рукой топор летит прямо в толстяка.

Он вонзается ему в лоб, и тварь превращается в дымку, а меня покидает сознание.

XVIII

Капля? Странно. Я потрогал рукой лицо. Действительно капля. Нужно открыть глаза и посмотреть, что это такое. Хоть и тяжело, но надо.

Размыкаю веки и вижу над собой рыжие распущенные волосы, они окружают прекрасное лицо. Ника.

— Леший, — тут же оживает она. — Ты как?

— Нормально. Кажется… — пожимаю плечами и смотрю на свою правую руку. Вроде все в полном порядке.

— Прости меня, — тихо шепчет она. — Прости. Я все помню. Все, что там было. Прости меня. Я знаю, что натворила, знаю, как ты защищал меня. Прости.

— Ты не виновата, — погладил я ее по щеке. — Это все та тварь. Кстати, что с ней случилось?

— Я ее убила. То воспоминание, с дядей, было последним. И я оказалась с этим призраком один на один. И убила.

— Ты умничка, — улыбнулся я.

— Прости, — прошептала она, снова зажмурившись.

— Ника, посмотри на меня, — я дождался, когда ее прекрасные зеленные глаза откроются. — Не бери на себя мою вину. Это я виноват в смерти вашей мамы. Не ты. Слышишь?

Девушка прикусила губу и отвернулась.

— Посмотри на меня, — вернул я ее взгляд. — Это моя вина. И ничья больше. И я ее искуплю, позволив тебе убить себя. Помнишь? Ты ведь поклялась, что убьешь меня.

— Помню, — прошептала она, все так же глядя в сторону.

— Посмотри на меня. Ты меня убьешь за это. Но ты ни в чем не виновата. Слышишь?!

— Да, — все так же тихо произнесла она.

— Да ну сколько можно! — послышался голос Зарана.

— Угомонись, дай им поговорить! — ответила Вика.

— Да я уже заманался ждать. Леший, ты как там? Живой? Эта бешеная баба тебя еще не доконала? Ой… б…дь! Н…уя по шарикам-то?! Вот же и правда, бешеная!

— Вик, хорош избивать парня! — я приподнялся на локтях и осмотрелся.

Ребята подошли. Первым кинулся вперед неугомонный Заран.

— Ну, ты че, как? — тут же заговорил он. — Ты когда вырубился, мы думали все, п…ц. Лежат два тела и не шевелятся.

— Все нормально, — улыбнулся я болтуну.

— Сейчас-то да! А вот когда ты дергаться начал, было совсем не нормально. Слушай, а ты это, получается, в голове у Ники был?

— Типа того, — с подозрением уставился я на демонолога.

— Круто! У меня вот теория есть, что каждая баба хочет групповушку, и чтобы она там одна была, а вокруг тьма мужиков. Ты, может, видел ее фантазии. Ра… кхе…

— Как же ты меня достал! — прорычала Вика.

Олимпийка каратистки завилась вокруг шеи парня, и тот с покрасневшим лицом пытался вырваться, но не тут-то было.

— Вик, пусти его, — поднялся я окончательно. — Сереж, не смотрели, как это место обойти?

— Нет, решили не рисковать.

— Угу. Нах…й такие дела. Я совершенно не той ориентации, чтобы в меня всякие там призрачные п…сы входили, — проговорил Заран, потирая шею.

— Может, и правильно. Неизвестно, сколько их там.

— Гильонов не бывает много, — услышал я знакомый голос и обернулся.

— Приветствую, Киара.

— Здравствуй, Леший, — улыбнулась богиня.

Сережа тут же припал на одно колено, девочки последовали его примеру. Вика злобно посмотрела на стоявшего как ни в чем не бывало Зарана.

— Чего? — возмутился демонолог. — Старый я уже стал, коленки болят. Да и Леший вон сидит, как ни в чем не бывало.

— Все нормально, встаньте, — с улыбкой проговорила богиня лесов и полей.

— То есть, там таких больше нет? — спросил я главное.

— Нет, — покачала она головой. — Гильоны появляются тогда, когда умирает дриада. Кто-то убил мою дочь.

— И ты не заметила этого? — удивился я такому повороту.

— Я почувствовала смерть родной души, но не поняла, где. Кто-то спутал мои ощущения. Кто-то могущественный, и, кажется, я знаю, кто, — глаза богини блеснули яростью.

Я с удивлением посмотрел на девушку.

— Пожалуйста, предайте мою дочь земле, ее душа не может обрести покой. И не бойтесь, в мертвом лесу вам уже ничто не угрожает.

— Хорошо, — кивнул я. — Мы найдем ее.

— Спасибо, — прошептала богиня и рассыпалась тысячей лепестков.

— Хрена финтифлюшки, — тут же опомнился Заран. — Знаете, она на меня посмотрела. Наверняка потекла при виде такого красавца.

Я осуждающе посмотрел на парня.

— Что?! — возмутился он. — Классная же баба. Да, сиськи, конечно, меньше, чем у моей Анжелки. Но сама-таки у-у-у-ух!

— Демонофил, — заключила Вика

— Да что ты понимаешь…

— Леший, — отвлек меня Серый. — Когда пойдем?

— Наверное, сейчас и пойдем, — посмотрел я на небо. Солнце перевалило за зенит, а значит, несколько часов у нас есть. — Вещи же не успели разобрать?

— Нет.

— Вот и хорошо. Тогда погнали.

***

Дриаду мы нашли только через час блужданий.

— Что за твари это сделали?! — с трудом проговорил Сережа, вытирая губы. Его психика не выдержала этого зрелища, и все содержимое желудка валялось неподалеку.

— Такое может сделать только человек, — тихо произнес я, смотря на распятую девочку.

Над духом леса сильно надругались. Ее буквально выпотрошили, после чего прибили к дереву. Из нутра девушки в землю выливалась какая-то темно-зеленая слизь.

— Да. Они даже гвозди обычные, строительные использовали, — заметил Заран.

Кажется, этого парня невозможно пронять.

«Рука»

Я вырвал сухое мертвое дерево и положил на землю. Достал топор и аккуратно освободил руки этого прелестного создания.

— Красивая была, — грустно заключил демонолог.

— Да, — согласился я с ним. — Помоги.

Мы аккуратно подняли девушку и положили спиной на землю. Ее лицо, лишенное глаз, повернулось к небесам.

— Может, нужно могилу выкопать? — задал вполне логичный вопрос Сережа, но ответ на него не потребовался.

Дриада внезапно начала впитываться в землю, погружаясь в нее целиком. И скоро от этой изуродованной девушки не осталось и следа, а на земле появились зеленые ростки.

— Поехали отсюда, — вздохнул я и пошел к Мишке.

— Угу, — кивнула Ника, следуя за мной.

Еще около часа мы на всех парах выезжали из этого проклятого места. Настроения не было никакого, и даже Заран, не получивший ответа на свои шутки, замолчал.

Гнетущая атмосфера. Очень неприятная и липкая, как слякоть. Конечно, она не мешает ехать дальше, но находиться в ней нет никакого желания. Нужно выводить ребят из нее. Да, мы все опечалены. Но все же.

— Заран, — обратился я к болтуну, — а как твое настоящее имя?

— И это у меня спрашивает Леший? — улыбнулся парень. — Нет, я все понимаю. Ты ведь решил начать жизнь с чистого листа, правда? Я вот такой же. Имя — это воспоминание другой жизни. Той, что в прошлом. Да, в ней было много хорошего и плохого, но, если ты решаешь начать с чистого листа, нахрена таскать с собой исписанную тетрадку? Лучше же оставить все это в прошлом и идти вперед, к будущему. Оно всегда интереснее. Я и Клону это пытался объяснить, но он не понимает.

— А чего тут понимать? — удивился Сережа. — Я стараюсь оставаться тем же, кем и был. Понимаю, что в новом мире это практически невозможно, но зачем убивать себя старого? Нужно просто адаптироваться.

— А кем ты был раньше? — заинтересовалась Вика.

— Разносчиком пиццы, — хмыкнул тот. — Да, я не многого добился в своей жизни. Как-то не получалось. Всю жизнь тянулся вверх, и всю жизнь складывалось чувство, что мне мешают. Как ни крутился, что бы ни делал, а в итоге получалось какое-то г…но. Нет, ну, правда. Я всегда хотел стать кем-то значимым. Выучился на физика, причем с красным дипломом, да там же и остался работать на кафедре. Денег платили мало, но я не расстраивался. Писал свою кандидатскую, и в итоге она даже получила очень большую известность, вот только не под моим именем. Мой профессор присвоил все достижения себе, а меня уволил. Я подавал в суд, пытался доказать, что меня обворовали, но никакого результата не добился. А вот профессор возвысился и стал еще большей шишкой в научных кругах. С тех пор меня никогда и никуда не брали. В магазины техники меня тоже не принимали. Я устроился дистрибьютором, знаете этих ребят, которые с книжками по улицам ходят? Вот я был один из них. Работа очень неприятная, когда ты ходишь и просишь купить твой товар. Потом ушел и начал развозить пиццу. Да, приятных воспоминаний не так много, но мой опыт бесценен, и выбрасывать его на мусорку я не собираюсь.