Страница 5 из 17
Джон Лесли тоже сломлен. Он сообщил все, что знал: об участии Марии Стюарт и Норфолка в подготовке недавно подавленного католического восстания на Севере, о планах восстания в Восточной Англии и намерении захватить Елизавету. По собственной инициативе Лесли объявил, что Мария Стюарт знала об убийстве своего мужа лорда Дарнли (в чем ее обвиняли в Англии и что она упорно отрицала). С элегантностью опытного придворного Лесли в качестве епископа Католической церкви тут же написал послание Марии Стюарт, призывая ее отказаться от заговоров, уповать на милость Божью и королевы Елизаветы. Кроме того, Лесли написал льстивую проповедь в честь Елизаветы.
После этого Лесли, епископу Росскому, остается только наблюдать за дальнейшим развитием событий. Второго июля 1572 года из окна своей камеры в Тауэре он видит казнь герцога Норфолка. Испанцы, замешанные в заговоре, поспешно покидают Англию.
«Эскадрон любви». Екатерина Медичи
Екатерина Медичи – целая эпоха французской истории. Племянница римского папы Климента VII, она была супругой Генриха II, короля Франции с 1533 по 1559 год. При своих сыновьях Франциске II (годы правления 1559–1560), Карле IX (годы правления 1560–1574) и Генрихе III (годы правления 1574–1589) стала фактической правительницей Франции. Коварная и вероломная, она спровоцировала Варфоломеевскую ночь и создала настоящую агентурную сеть по всей Европе.
«Летучий эскадрон любви» был одним из ее любимых детищ. Правда, так его много позже стали называть историки. «Эскадрон» состоял примерно из двухсот фрейлин королевского двора, «разодетых как богини, но доступных как простые смертные». Писатель и историк Анри Эстьен еще в 1649 году издал книгу «Диалоги куртизанок былых времен. Прекрасные речи о жизни, деяниях и поведении Екатерины Медичи». Об этом удивительном образовании он писал: «Чаще всего именно с помощью девиц своей свиты она атаковала и побеждала своих самых грозных противников. И за это ее прозвали великой сводницей королевства».
По указанию Екатерины Медичи девицы без особого труда вытягивали из мужчин любые сведения. Могли они и повлиять на мужчин так, как это казалось нужным правительнице. Избежать их чар не могли ни короли, ни министры, ни дипломаты, ни полководцы…
Брантом, мемуарист, был близок с некоторыми из девиц, он вспоминал: «Фрейлины были столь соблазнительны, что могли зажечь огонь в ком угодно, опалив своей страстью большую часть мужчин при дворе, а также всех, кто приближался к их огню. Никогда ни до, ни после постель не играла на политической сцене такой важной роли».
У Екатерины Медичи были серьезные противники среди гугенотов. И первым из них, безусловно, следует назвать принца Конде. После ряда кровопролитных сражений Екатерина Медичи предложила Конде заключить мир. Переговоры начались. Тогда было принято проводить их «в светской обстановке» – с балами, приемами, совместной охотой. Кроме советников и генералов (а возможно, и вместо них) Екатерина привлекла к переговорам свою «главную ударную силу» – самую красивую представительницу «летучего эскадрона» мадемуазель Изабель де Лимей.
Нежная и обаятельная Изабель была представлена Конде в первый же вечер. Принц пал к ее ногам сразу – и свободное время проводил с ней, все меньше интересуясь условиями мирного договора. С каждой встречей с ней Конде становился все более уступчивым. Дело закончилось тем, что Конде подписал договор, выгодный для Екатерины Медичи (не прислушавшись к мнению собственных советников). Взамен он получил желанную свободу и Изабель. В тот же день он отбыл в свой замок в компании прекрасной мадемуазель де Лимей наслаждаться любовью.
Но это далеко не конец истории. Вскоре в замок прибыла тайная посланница Екатерины – ей было поручено передать Изабель более сложное задание. За помощь, оказанную протестантам в гражданской войне, Елизавете Английской передали в дар город Гавр. Теперь следовало вернуть его французской короне. Естественно, по доброй воле возвращать Франции что-либо Елизавета не собиралась. Запахло войной. Пусть вожди протестантов уже жили в мире со своей королевой, но воевать против своей бывшей союзницы они отказались.
Вот тут и понадобились Изабель и ее влияние. Неизвестно, что и при каких обстоятельствах она говорила Конде, но вскоре он был готов идти воевать против англичан. Уже через несколько недель у стен Гавра появились войска, которые вел принц Конде. Артиллерия открыла по городу ураганный огонь, англичане были вынуждены ретироваться.
Протестанты были вне себя, поведение принца Конде их не просто удивило, оно их ошеломило. Лорд Кальвин прислал полное упреков письмо: «…Когда нам сказали, что вы занимаетесь любовью с дамами, мы поняли, что это сильно вредит вашему положению и вашей репутации. Добрые люди этим оскорблены, а хитрецы этим пользуются».
Правда, Конде это письмо проигнорировал – перед ним стоял выбор, и он его сделал: остался верен Изабель и отказался от предложенного поста главы протестантской партии.
Но произошло непредвиденное: Изабель по-настоящему влюбилась в принца Конде, а в 1564 году даже родила от него сына. Екатерину Медичи это возмутило (что, впрочем, понятно – один из лучших агентов перестал быть таковым). Она, пользуясь своей властью, властью верховного властелина, арестовывает Изабель и прячет ее в монастыре. Правда, год спустя Изабель уже была свободна – Екатерина велела выпустить ее. И сделала она это с дальним прицелом.
Вожди гугенотов опять начали заигрывать с Конде, он же, тоскуя в одиночестве, готов был сотрудничать с ними. Изабель вернулась вовремя: жестокий поединок между красавицей-фрейлиной и вождями гугенотов закончился победой прекрасной дамы – чего, впрочем, и следовало ожидать. Правда, это была другая дама…
Гугеноты подобрали для Конде невесту – ревностную протестантку, в красоте не уступавшую Изабель. Конде, конечно, влюбился в нее. Изабель де Лимей простилась со своим слабохарактерным возлюбленным и вернулась в Париж, где достаточно быстро вышла замуж за богатого итальянского банкира Сципиона Сардини.
«Черная королева», отравительница, детоубийца, зачинщица Варфоломеевской ночи – как только современники не называли Екатерину Медичи! Впрочем, зачастую несправедливо.
Зловещий образ этой королевы изобрел вовсе не Дюма. Сразу после рождения в 1519 году девочку назвали «дитя смерти»: мать – девятнадцатилетняя герцогиня Мадлен де ля Тур – умерла через шесть дней после рождения дочери, а отец – Лоренцо Медичи II – через две недели.
Самой страшной выходкой Екатерины Медичи стала Варфоломеевская ночь.
Однако «черной королевой» она стала не из-за репутации – впервые именно Екатерина надела траур черного цвета, до этого символом скорби во Франции считался белый. Именно она стала законодательницей мод в Европе – ее вкус оценила вся аристократия Франции. Екатерина привезла с собой из Италии и каблуки, которые скрадывали ее недостаток – маленький рост.
Вместе с ней во Францию приехало мороженое – впервые оно появилось на ее свадьбе. Свадьба, к слову, длилась больше месяца, и каждый день итальянские повара подавали новую разновидность «льдинок».
Положение тени при шестидесятилетней Диане де Пуатье, фаворитке короля, который обожал вовсе не Екатерину, ее не устраивало. Королева не давала волю эмоциям и терпеливо сносила оскорбления двора, однако всеобщее презрение только подогревало ее тщеславие. Ей хотелось любви мужа и власти. Или наоборот – власти, а потом уж любви. Для этого нужно было решить самую главную проблему – родить наследника. И она прибегла к помощи великого Нострадамуса.
Современники считали, что именно он излечил ее от бесплодия. Методы были, мягко говоря, нестандартные, но все-таки дали свои плоды. С 1544 до 1556 года она рожала, и за двенадцать лет родила десятерых.
После ран, полученных на турнире 10 июля 1559 года, умирает Генрих II. Екатерина надевает знаменитый черный траур и начинает пробиваться к власти через своих детей. Ей это удалось: она стала «гувернанткой Франции» при своих сыновьях. Но, какой бы изворотливой она ни была, она оставалась фантастически невежественной. Современник Екатерины Медичи Жан Боден как-то подметил: «Самая страшная опасность – интеллектуальная непригодность государя».