Пациент #666

Охрана молча вытолкала парня за дверь. Хлоя устало опустила веки, чуть сползая по креслу. Ей нужна была небольшая пауза — слишком уж тяжёлой была эта встреча. На неё давила мысль о странных ответах и поведении Люка, мучили сомнения. И эта странная мелодия, которую он выстукивал, привязалась — да уж, Декер, совсем потеряла хватку за те пару месяцев, что не работала. Что бы было, вернись она на службу?

Стоп… на службу. Точно.

Хлоя схватила ручку, чистый стикер и начала быстро чёркать на нём точки и палочки. Это было чистым безумием, но почему бы не попробовать?

Уже через пару строк девушка поняла, что ей не показалось. Это была азбука Морзе — Люк выстукивал не песню, а слова. И когда Хлоя поняла, что это были за слова, ей стало не по себе.

«л у к а с д е н н и ц а»

В её памяти что-то смутно шевельнулось. Лукас Денница… Она точно когда-то слышала это имя. И фамилию, кстати тоже — только вот где? Когда? То, что парень показался ей смутно знакомым, когда она разглядела его лицо — связано ли это с данным фактом?

Декер вынула из кармана мобильник и быстро набрала сообщение своей подруге. Та работала в полиции — когда-то они вместе учились, но курсе на втором Элла поняла, что её призвание в другом, и перевелась. Девочки продолжали общаться, а потом Лопес стала женой будущего сослуживца Хлои, и это лишь укрепило их отношения. Просьба, конечно, была странной, но Хлое хотелось проверить свою теорию. Уж не тронулась ли она сама, пока ухаживала дома за матерью? Или, может, просто потеряла навык? Или так скучала по службе, что решила, будто пациент психбольницы попытается передать ей информацию посредством азбуки Морзе?

Телефон чирикнул ответом от Эллы. Сейчас у неё не было времени, но она пообещала всё сделать сразу после завершения всех экспертиз, что от неё сейчас требовались. Хлоя послала в ответ благодарный смайлик и отложила мобильник.

Спустя буквально пару минут в дверь постучали. Потом она приоткрылась, и Декер увидела ту самую медсестру, с которой беседовала до приёма пациента.

— Доктор, — позвала девушка, — инструктаж. Начальство хочет вас видеть.

***

Хлоя молча выслушала начальницу — главврача по фамилии Ричардс. Высокая, властная блондинка, с такой вряд ли бы кто-то осмелился спорить. Декер повезло — Шарлотта была наслышана о ней, и не собиралась устраивать испытательный срок, или жёстко контролировать. Её лишь попросили послушать некоторые наставления, которые мягко называли «советами».

В принципе, они ничем особо не отличались от обычных правил в психиатрической больнице. Декер подумала, что на том всё и кончится — и даже встала, собираясь уйти, когда Шарлотта в какой-то момент замолчала, но женщина придержала её руку, заставляя остаться на месте.

— Ещё кое-что, доктор Декер, — понизив голос, сказала Ричардс.

— Мэм?

— В нашей больнице имеются пациенты, которые не могут подавать надежды на выздоровление. Надеюсь, вы это понимаете. Всем помочь невозможно, но мы очень стараемся.

— Конечно, мэм. Я понимаю, что некоторые психические заболевания требуют особого контроля с нашей стороны, и постараюсь сделать всё, чтобы…

— Доктор, — перебила её Шарлотта, вынуждая сесть обратно. — Прошу понять меня правильно. У нас серьёзное медицинское заведение. Мы оказываем помощь некоторым известным людям. Влиятельным людям. Вы это осознаёте?

— Осознаю.

— Потому о тех, кто, повторяю, не может подавать надежды на излечение, я предупреждаю всех новых специалистов. О вас отзывались, как о компетентной и умной женщине, доктор. Так что я надеюсь, что вы не станете пытаться нарушить порядок, заведённый в данной больнице. Например, принимать пациентов до начала рабочего дня, — тут Ричардс выдавила чуть жутковатую, чересчур вежливую улыбку. — Это нарушает режим больных, не так ли? И может плохо отразиться на вашей собственной психике, — тон стал угрожающим, — нам всем нужен правильно организованный график.

— Мне сообщат о пациентах, к которым я должна быть особенно внимательна? — наконец, поняв, о чём идёт речь, спросила Хлоя, стараясь выглядеть абсолютно спокойной. Улыбка Шарлотты стала менее хищной.

— Разумеется, доктор. Все данные уже у вас на столе.

— Я свободна?

— Да. Можете идти, — женщина отпустила руку Хлои и склонилась над своими записями. Декер, коротко попрощавшись, покинула её кабинет и вернулась в свой.

Там она прислонилась спиной к двери и тихо выдохнула. Сердце у неё колотилось где-то в горле. Не понять, что тут происходит, было теперь невозможно. Всё стало ясно — Шарлотта говорила о тех, кого насильно держали в психбольнице за деньги. Хлоя слышала о таком, но не думала, что столкнётся с подобным сама. Тем не менее, тогда всё становилось на свои места — то, что ответы Люка показались ей заученными, его страх перед чем-то ей неизвестным, его поведение и та пауза перед тем, как он назвал наконец своё имя. Все попытки побега и нападения на санитаров тоже обрели смысл.

Декер скользила взглядом по помещению. Когда он остановился на столе, она вздрогнула, увидев, что на клавиатуру кто-то приклеил маленький листок. Вспомнились слова начальницы — «все данные уже у вас на столе». Очевидно, это были список «особых пациентов» — тех, кто никогда не должен был покинуть стены этой клиники. Хлоя, взяв себя в руки, подошла к рабочему месту и села за стол. На бумажке было выведено несколько цифр, составляющих всего одно число — шестьсот шестьдесят шесть.

Декер опустила веки, глубоко вздыхая. Она обязана была взять себя в руки и что-то придумать. Если этот Люк действительно нормальный, адекватный человек, она просто обязана ему помочь — только пока неизвестно, как.

Так что Хлоя пока что взялась за работу. Её ждали другие пациенты — действительно потерявшие рассудок, в отличие от Люка.

Ближе к вечеру звякнул телефон. Отправив последнего пациента обратно в палату, Хлоя на автомате взяла мобильник в руки и взглянула на экран — пришло сообщение от Эллы. Декер уже и забыла о собственной просьбе — а вот её подруга, похоже, зря времени не теряла.

Хлоя открыла присланный файл. Всё внутри мучительно сжалось, когда она начала читать.

Стало понятно, откуда она знала эту странную фамилию. Годфри Денница — известный политик и бизнесмен, которому так или иначе принадлежала половина предприятий в Лос-Анджелесе. Элла постаралась на славу, откопав и газетные статьи, и вырезки из Википедии. Местами куски текста были украшены её собственными комментариями. Из них Хлое стало известно, например, что информацию о наличии младшего сына многодетный отец Годфри потребовал удалить со всех доступных источников. Остались лишь очень старые независимые сайты и электронные архивы печатных изданий.

Сэмюэль Лукас Денница был одним из младших детей. Хлоя полистала найденные Эллой фотографии, и почти сразу узнала на них своего пациента. Правда, сейчас парень выглядел практически истощённым, очень бледным, и явно потерявшим надежду. На фотографиях же он был жизнерадостным, светился изнутри улыбкой. Он и правда был музыкантом — талантливым пианистом. У него даже был собственный клуб — пару раз, ещё до отправления на службу, Хлоя туда приходила со знакомыми. Смутно мелькнуло что-то в памяти — может, она и с Лукасом когда-то встречалась? Если он являлся хозяином клуба, то наверняка часто там бывал. Теперь же клуб был отдан одной из его бывших подружек со странным именем — Мэйзекин Смит. Элла писала, что она могла быть его телохранителем, но Хлоя в это особо не верила — на фотографии темнокожая девушка казалась совсем невысокой, едва ли достающей до плеча своему «боссу».

В 2011 году кристально чистая история жизни Лукаса приобрела мутный оттенок. Элла смогла найти информацию о том, что парень, по словам семьи и явно проплаченных журналистов, начал вести себя странно, попытался украсть у отца какие-то бумаги, начал срывать ему интервью, выкрикивая что-то. Хлоя сверилась с его медкартой — верно, парня поместили сюда ещё через полтора года, когда семья «вовремя заметила тревожные признаки расстройства личности». Сначала он просто приезжал на ежемесячные осмотры, но три года назад его полностью сбагрили в больницу. Хлоя могла бы поклясться, что именно тогда Шарлотта Ричардс и заступила на пост главного врача.