Наперекор пустоте

Он знал, на что похоже происходящее, но не мог поверить в это.

Может, это в нём говорило отчаяние. Вполне возможно, что ангелы могли умирать спокойно, без этих ярких вспышек и прочей светомузыки, как Дин сказал бы раньше. Но он совершенно точно знал, что возле мёртвого ангела всегда отпечатываются его крылья, рассеянная и уничтоженная благодать. Войдя в помещение, Винчестер ничего подобного не увидел.

И даже сейчас ничего такого сейчас возле тела Кастиэля не было. Зато две огромные тёмные тени, непонятно чем отброшенные, слабо бились о пол, словно… крылья раненой птицы. Свет продолжал мигать, как будто кто-то старался подать Дину знак. По крайней мере, ему так хотелось думать.

Дин начал судорожно соображать. Тело Каса было неподвижно, но ведь он подвергся нападению Пустоты — значит, спал. Тем не менее, Ровена говорила, что благодатью ангел пользоваться сможет — и это подтвердилось несколько раз за последние дни.

Винчестер быстро перевёл взгляд на мёртвую девочку. Девочку. Что, если умерший транслятор не забирал с собой тех, кого когда-то поглотил?

Дин снова взял ангела за руку. Закатал у него рукав, пощупал запястье. Не смог ничего различить и припал ухом к груди, едва не напоровшись на клинок щекой.

Его словно окатило ледяной водой, когда он расслышал редкое биение сердца. Живого, несмотря ни на что. Пусть и когда-то пробитого им, Дином, насквозь.

Прислушавшись, подставив ангелу под нос пальцы, он различил и дыхание. Но такое слабое, что было удивительно, как Кастиэль до сих пор жив. Дин похолодел — до него дошло. Радость от его открытия немедленно омрачилась следующей мыслью — ангел умирал вслед за транслятором, поглотившим его разум.

Дин потянулся к брату и проверил пульс у него. Сэм тоже всё ещё дышал — но его поддерживало заклинание Ровены, которое не позволяло быстро умереть. Касу, вероятно, помогала его благодать. Значит, ещё было время, Дин должен что-то придумать прямо сейчас, пока не стало слишком поздно.

У Сэма время ещё было. Может, даже намного больше, чем у Каса. Но гибель его была неизбежна — если даже ангел начал сдавать после того, как погиб транслятор, в котором находился его разум, то о судьбе Сэма можно было сделать самые неутешительные прогнозы.

Дин зажмурился, стараясь что-то придумать. Искать книгу с заклинаниями — нет времени. Звать Ровену, уговаривать ее — впрочем, она может и не ответить ему на звонок, — тем более нет времени. Ведьма сейчас может быть где угодно.

Он услышал давно забытые звуки — слабый, словно отдалённый шорох крыльев. Открыл глаза. Кас никуда не делся, как делал это раньше — нет, телепортироваться он до сих пор не мог. Он просто изо всех своих немногих сил бил крыльями по полу, словно стараясь что-то сказать Дину.

Или, может, так выглядела ангельская агония. Но Винчестер об этом решил не думать.

Чем ближе благодать — тем проще, вспомнил он. Значит, выход только один.

Не чувствуя веса тяжеленной старой каталки, Дин подкатил её ближе и втолкнул между столами Сэма и Каса. Понял, что расстояние между телами всё равно слишком большое — откатил назад, сдвинул два стола и взял на руки Саманту. Уложил её между телами брата и ангела, чуть отошёл. Случайно дёрнул руку, и с запястья девочки что-то соскользнуло на грудь Касу. А когда Винчестер попытался сдвинуть тело ангела — ещё и выпало из кармана. На автомате охотник посмотрел вниз — и горло сжало дикой болью. На груди у Каса валялся старый браслет Саманты, сплетённый её братом. Тот самый, который Дин не так давно осмеял, сказав, что побрякушка не защитит от нападения демона.

Вторым предметом была салфетка — и по расплывшемуся логотипу на краю Винчестер узнал её. Та самая, в которой он принёс Касу пирожное. Саманта не знала, куда её выкинуть, и потому сунула к себе в карман. На неё похоже.

Он сделал, что смог. В растерянности остановившись, Дин посмотрел на Кастиэля. Ничего не происходило — только тени крыльев снова ударились о пол, сметая какую-то мелочь.

— Давай, Кас, — почти прорычал охотник. — Я знаю, ты ещё где-то там, ты ещё дышишь, так что давай действуй… Мы не можем дать этой малышке погибнуть. Верни её, чёрт побери, и… — он запнулся, — и возвращайся сам. Вернитесь вы, все трое!.. — он склонился над телами и, поддаваясь непонятному порыву, взял Кастиэля и Саманту за руки. Сплёл их пальцы, осторожно положил обратно.

Замер в ожидании чуда.

И ничего не произошло.

В отчаянии Дин опустил руку на шею Каса. Или Джимми, уже было непонятно. Он сам не знал, чего этим движением хотел добиться, что хотел проверить — наверное, так глупо и бесполезно пытался каким-то образом нащупать благодать ангела. Но ничего особенного Дин не почувствовал. Впервые пожалел, что перестал быть демоном — наверняка тот монстр, в которого его превратила Печать Каина, ощутил бы присутствие Кастиэля.

Ему стало страшно. Надежда, буквально окрылившая охотника, сейчас могла просто ускользнуть, оставить его одного. Кас и Сэм умирали вместе с Самантой — хоть гораздо медленнее, но неотвратимо и неизбежно. Их сознания угасали вместе с телами — значит, никого он с помощью другого транслятора вытащить и спасти не сможет, потому что ничего не останется. Дин почувствовал себя невероятно одиноким.

Винчестер зачем-то потянулся к Сэму. Не зная, чего хочет добиться своими прикосновениями, дотронулся до волос брата, поправил их. Почувствовал холод, исходящий ото всех трёх тел.

Это его окончательно подкосило. Дин швырнул кремовую салфетку в урну, стоящую в углу комнатки, взял браслет Саманты и выскочил из помещения. Вернулся через пару минут с бутылкой чего-то, на чём даже не прочитал названия. Только открыл, понюхал и немедленно пошёл обратно.

Пока его не было, ничего не поменялось. Кастиэль так и лежал совершенно неподвижно, тени от его крыльев слабо дрожали, будто хозяину не хватало воздуха. Лампочка уже почти не мигала и даже эти тени становились бледными — Дину казалось, что вот-вот они должны рассеяться чёрной сажей по полу, ознаменовав момент гибели ангела. А заодно и Сэма.

Винчестер сел в углу в маленькое косое креслице. Влил в себя часть содержимого бутылки — кажется, ему попалось хорошее виски, кем-то бережно сохраняемое уже много лет. Выдохнул, скорее по инерции, почти не ощутив вкуса алкоголя.

Он крутил в руках старый кожаный браслет с дурацкой металлической пентаграммой посередине. Смотрел, выжигая каждый неровный уголок у себя на сетчатке. Даже попытался надеть — но его рука была несравнимо шире тонкого запястья Саманты, и Винчестер только мог напрасно порвать амулет.

Развязал пару узелков. Завязал обратно. Выпил ещё. Посмотрел на тела. Ничего.

Взгляд Дина упал на руки Каса и Саманты. Совершенно некстати в голову полезли слегка поэтичные мысли о том, что если бы Сэм тоже взял Саманту за руку, то вышло бы жутко символично. Маленькая девочка, бесстрашный охотник и бессмертный ангел, держащиеся за руки перед лицами у Жнецов.

Винчестер вспомнил, какими сучками могли быть Жнецы. Ему стало ещё гаже, но мысли о неуловимой красоте и мощи этих переплетённых рук обычного человеческого детёныша и совершенно беспомощного сейчас божьего воина никак не хотели уходить.

Дину хотелось забыться. Не выдерживая затихающего шороха ослабевающих крыльев, охотник припал к бутылке, крепко зажмурившись. Перед глазами у него мелькали сцены, словно нарезка из воспоминаний — все те моменты, что он разделил с Самантой. Их было совсем немного, он почти не давал девочке быть собой, он просто…

— Урод, — сам себе булькнул очередным глотком Дин. По щеке у него прокатилась одна слеза. Не такая, какие лились сами по себе в Су-Фолсе. То были чувства, которым подчинялось тело. Сейчас вступил разум, который он никак не мог отключить.

Разум, травящий его воспоминаниями о том, как они с Самантой смотрели мультфильмы допоздна. О том, как она зарубила вампира, который хотел его убить. О том, как она полушёпотом извинялась за то, что рискнула спасти Дину жизнь. О том, как она искренне улыбалась, копаясь у Каса в воспоминаниях, чтобы сообщить Винчестеру, какую сладость он мог подарить ангелу.