Страница 10 из 13
Общественному мнению заключение двух трансокеанских торгово-экономических соглашений – уже подписанного о ТТП и готовящегося о ТТИП – преподносилось как очередной этап либерализации взаимной торговли между крупными региональными рынками с целью повышения конкурентоспособности экономики участвующих в них стран. Согласно традиционной логике апологетов рыночного фундаментализма, устранение торговых барьеров должно было повлечь расширение международной торговли и углубление экономического сотрудничества, что будет стимулировать рост экономической активности, инвестиций и благосостояния участников общего рынка. Так, эксперты США и ЕС, агитирующие за подписание ТТИП, заявляют об ожидаемом экономическом эффекте в 120 млрд. долл. для ЕС, 90 млрд. долл. для США и еще 100 млрд. долл. дополнительного выпуска продукции для третьих стран. При этом они оценивают увеличение объема взаимной торговли и суммарного экспорта сторон на 17-18%.
У нас нет возможности ни подтвердить, ни опровергнуть эти оценки, поскольку не публиковались методики расчетов. Как правило, применяемые в этих целях экономико-математические модели весьма условны, а их предпосылки далеки от реальности. В действительности, как показывает исторический опыт, либерализация торговли дает преимущества странам с более развитой экономикой, расширяя их возможности установления контроля над рынками менее развитых стран. Последние могут прибегать к защите своих рынков, искусственно поддерживая конкурентоспособность своих товаропроизводителей. Эта защита может иметь разную эффективность – от консервации отсталости до выращивания мировых лидеров – в зависимости от качества институтов развития и государственного регулирования.
Исходя из этой логики, наиболее технологически развитая в мире американская экономика должна была бы выиграть с введением в действие соглашений о трансокеанских партнерствах. Однако она уже ощутимо проигрывает конкуренцию с китайскими, индийскими и индокитайскими товарами, в том числе в высокотехнологическом секторе. Товарооборот с новым центром мировой экономики складывается для США с большим отрицательным сальдо. И, хотя указанные партнерства США планировало заключать без Китая и Индии, это заставило значительную часть американского общества, связанного с реальным сектором экономики поддержать Трампа, который впервые за послевоенный период развернул американскую внешнеторговую политику в сторону протекционизма.
Но не в либерализации внешней торговли заключается главный смысл трансокеанских партнерств. Интеграция европейского, североамериканского и тихоокеанского рынков в настоящее время достаточно высока и введение в действие этих соглашений лишь поддержало бы уже сложившиеся тенденции: товаропроизводители передовых стран получили бы дополнительные преимущества, в то время как конкурентоспособность предприятий отстающих стран еще более ухудшилась бы. Но, с учетом того, что торговые барьеры между США и ЕС незначительны (средневзвешенный уровень импортного тарифа по большинству товарных групп составляет 2-4% и снизится, в среднем, на 3% почти до нуля), а в тихоокеанском регионе и вовсе ведется, в основном, свободная торговля, этот эффект едва ли будет заметен в большинстве отраслей.
Не столько вопросы торговой политики, сколько нормы инвестиционного партнерства этих соглашений составляют принципиальную новизну. Содержащиеся в них новеллы относительно правовой защиты интересов иностранных инвесторов подрывают основы существующей правовой системы защиты национальных интересов в экономике. Они создают иностранным капиталистам серьезные преимущества относительно резидентов национальных юрисдикций, подрывают сложившуюся в них правовую систему регулирования экономики, а также ущемляют интересы граждан и ставят в зависимое положение государства. Речь идет о процедурах урегулирования споров между иностранными инвесторами и государством, в рамках которых первые получают возможность специального международного арбитража в отношении ущемляющих их интересы законодательных актов национальных правительств.
Так, в обращении ста влиятельных европейских юристов против ТТИП утверждается, что раздел о защите инвестиций данного соглашения создает существенные и процедурные привилегии иностранным инвесторам за счет всего общества35. Речь идет о праве иностранного инвестора требовать создания специального международного арбитражного суда из трех судей для рассмотрения его претензий к принимаемым политическим, административным и правовым решениям, затрагивающим его интересы. Иностранный инвестор получает право требовать от государства компенсации за понесенные потери и упущенную выгоду, даже если принимаемые государством нормы носят недискриминационный для иностранцев характер и исходят из общественных интересов защиты окружающей среды, охраны здоровья населения, прав трудящихся, рационализации путей сообщения, инженерных работ и др. социальных требований. При этом он не берет на себя никаких обязательств, исполнения которых могло бы, в свою очередь, потребовать государство.
Как утверждается в обращении юристов, принятие норм ТТИП относительно защиты инвестиций и процедуры принятия судебных решений по искам иностранного инвестора к государству повлечет дальнейшее усиление власти иностранных кампаний за счет ущемления демократических прав граждан, национальных интересов и возможностей государств. Последние при каждом изменении законодательства столкнутся со множеством исков со стороны иностранных кампаний вынуждены будут платить многомиллиардные штрафы из своих бюджетов. Это парализует их политическую волю к защите общественных интересов в спорах с иностранными инвесторами. Тем самым последние получат дополнительные возможности вмешательства во внутренние дела стран пребывания и навязывания им своих интересов.
Как утверждают европейские юристы, сама процедура рассмотрения исков тремя международными арбитрами не защищена от коррупции, поскольку связывает оплату судей с рассмотрением исков, которые могут подаваться только инвесторами. У судей возникает материальная заинтересованность в рассмотрении дел по данной процедуре, которая дает им намного больше прав и возможностей по сравнению с действующей в настоящее время процессуальной системой. И, самое главное, предлагаемая в ТТИП процедура подрывает ныне существующую систему включения международного арбитража только после исчерпания всех возможностей разрешения споров в национальной судебной системе.
К этому заключению юристов следует добавить, что ТТИП предусматривает включение корпораций в законодательный процесс – они получают право подавать существенные предложения к рабочей повестке дня Еврокомиссии и ведомств США. То есть, еще до принятия решений и их обсуждения в органах законодательной власти, корпоративный бизнес получает доступ к законодательным инициативам и тем самым становится активным участником законотворческого процесса, начиная с его предварительной фазы.
ТТИП имеет и политический аспект, подразумевая дальнейшее сращивание Европейской комиссии и ЕЦБ с соответствующими ведомствами США. Они получают право задавать вопросы друг другу в отношении проектов нормативных актов регуляторов и тем самым блокировать нормотворческие инициативы еще до их рассмотрения законодателями. Создается форум регуляторов США и ЕС, который должен проводить оценку регулирующего воздействия проектов нормотворческих инициатив в сторонах на предпринимательскую деятельность. Предусматривается прямой формат взаимодействия между ФРС и ЕЦБ с целью универсального регулирования единого рынка капитала. Одновременно усиливаются денежные власти ЕС – ЕЦБ окончательно освобождается от обязанности согласовывать свои решения с национальными государствами.
С учетом фиатной природы денег заложенные в данных соглашениях принципы должны были привести к приватизации мировой валютно-денежной системы американской финансовой олигархией. Контролируя ФРС США, а через контролируемую Госдепом США евробюрократию и японскую политическую элиту – ЕЦБ и Банк Японии, и управляя посредством МВФ денежной политикой России и других постсоветских государств, она уже близка к господству над мировой финансовой системой. Подразумеваемый ТТП и ТТИП демонтаж институтов правоприменения национального регулирования экономики и фактическое слияние ФРС США, ЕЦБ и Банка Японии позволил бы американской олигархии установить контроль над мировой финансовой системой, а затем – и над мировой экономикой в целом. Это открыло бы ей дорогу к мировому господству и установлению глобальной диктатуры олигархических кланов, не связанных никакими обязательствами и нормами права. Возможно, это и был бы конец истории, предвосхищавшийся Аттали и Фукуямой, перспективу которого политически закрыло избрание Трампа Президентом США, а экономически – возвышение КНР и других стран Юго-Восточной Азии на волне роста нового технологического и мирохозяйственного укладов.
35
С. Глазьев. Последний виток либеральной глобализации // Информационно-аналитический портал «Катехон» (Режим доступа: http://katehon.com/ru/article/posledniy-vitok-liberalnoy-globalizacii).