Страница 9 из 15
Многочисленные публикации на тему «цифровой экономики» уже сформировали общепринятые представления о том, что входит в ее состав. Главными элементами называются: электронная коммерция; электронный банкинг; электронные платежи; интернет-реклама; интернет-игры. Отдельные элементы «цифровой экономики» могут между собой пересекаться. Например, электронная коммерция может обслуживаться электронным банкингом. Электронные платежи могут осуществляться в том числе с помощью электронного банкинга и т.п. Может быть и более детальная структуризация цифровой экономики. В частности, электронная коммерция может подразделяться на электронную торговлю товарами и услугами. А в рамках каждого вида электронной торговли могут, в свою очередь, выделяться более детальные позиции. Например, в рамках электронной торговли услугами существует интернет-страхование, интернет-консалтинг, интернет-обучение и т.д. В большинстве стран на сегодняшний день наиболее развит (если судить по стоимостному показателю оборотов) такой вид цифровой экономики, как электронная торговля. Речь идет о дистанционной купле-продаже товаров и услуг с использованием стационарного и мобильного интернета (заказ товаров и услуг через интернет-магазины и интернет-офисы).
Предпринимаются попытки оценить масштабы «цифровой экономики», ее места в общих экономических показателях отдельных стран, регионов, всего мира. Одним из авторитетных экспертов в области цифровой экономики выступает компания The Boston Consulting Group (BCG). В табл. 3 приведены сравнительные данные по уровню развития электронной коммерции в некоторых странах.
Табл. 3. Уровень развития электронной коммерции (ЭК) в некоторых странах (2014 год)
Источник: «Россия онлайн. Догнать нельзя отстать». The Boston Consulting Group (2016)15
Как видим, наиболее развита электронная коммерция в настоящее время в Великобритании. Несколько отстает от нее Германия. Обращает на себя высокий уровень развития электронной коммерции в Китае. По данным той же компании BCG, в 2011 году обороты электронной коммерции в указанной стране равнялись 18 млрд. долл., а 2014 году достигли 77 млрд. долл. (рост в 4,3 раза). Для сравнения: на все остальные операции «цифровой экономики» Китая в 2014 году пришлось лишь 64 млрд. долл. (интернет-реклама, онлайн игры, онлайн платежи и т.п.). Для сравнения приведена оценка развития электронной коммерции по России – 3,3% всего оборота розничной торговли. Отдельно дается оценка развития электронной коммерции по продовольственным продуктам. Лидерами здесь являются Великобритания, Нидерланды и США. У России – микроскопический показатель – 0,2% всей розничной торговли продовольственными товарами.
Электронная коммерция важная, но не единственная составная часть цифровой экономики. В некоторых странах, например, относительно высокое развитие получил электронный банкинг (интернет-банкинг). Специалисты BCG попытались оценить уровень развития цифровой экономики, учитывая все ее секторы. Результаты были выражены в индексах, учитывающих многие параметры (среди специалистов эти показатели так и называются: «индексы BCG»). 85 обследованных стран были ранжированы в порядке убывания значения индексов BCG. Вот как выглядит группа лидеров: 1) Дания; 2) Люксембург; 3) Швеция; 4) Южная Корея; 5) Нидерланды; 6) Норвегия; 7) Великобритания. Назовем некоторые страны, находящиеся на существенно более низких строчках рейтинга: Китай (35-е место); Российская Федерация (39); Италия (40); Греция (42); Индия (80). На последнем, 85-м месте оказалась африканская страна Камерун.
Специалисты BCG все многообразие цифровых экономик делят на 5 основных групп. Критерии группировки – относительный уровень развития цифровых операций и ВВП на душу населения.
В группу лидеров включены страны с наиболее высоким процентом «оцифровки» экономических операций и высоким уровнем технологий, применяемых для такой «оцифровки». Это шесть стран: Южная Корея, Дания, Великобритания, Швеция, Норвегия, Нидерланды.
Во вторую (основную) группу стран входит большинство развитых экономик мира: например, Германия, США, Япония, страны Евросоюза.
Третья группа охватывает страны с высоким уровнем благосостояния (ВВП на душу населения), но с относительно более низкими показателями «оцифровки» операций. Это страны Ближнего Востока, в первую очередь, ОАЭ и Саудовская Аравия. Специалисты BCG отмечают, что ряд стран третьей группы показывает высокие темпы развития цифровых операций, в перспективе они могут подняться во вторую или даже первую группу.
Четвертая группа – «начинающие лидеры». В этих странах уровень развития цифровых операций выше, чем их относительный уровень развития экономики. Наиболее яркий представитель данной группы – Китай.
Всех прочих эксперты BCG относят к группе «отстающих» в развитии цифровой экономики.
Примечательно, что компания BCG оценивает лишь уровень развития и применения цифровых технологий в экономике, но не дает оценок того, насколько эти технологии обеспечивают экономическое развитие. Может быть, расходы на создание и внедрение цифровых технологий представляют собой вычет из ВВП? Или, по крайней мере, их вклад в экономический рост (как он описывается некоторыми деловыми издания типа «Уолл-стрит джорнал») преувеличен?
Вновь вернемся к докладу ВБ «Цифровые дивиденды». Отчасти ответы на эти вопросы можно найти там. По оценкам ВБ, по состоянию на 2011 год средний по странам ОЭСР удельный вес цифровой экономики в валовом внутреннем продукте (ВВП) составил 6%. Рекордсменом оказалась Ирландия с 12%. За ней следовали (% ВВП): Южная Корея – 9,5; Япония – 8,0; Швейцария – 7,5; Великобритания – 7,5; США – 7,2. Наименьшие показатели имели в группе стран ОЭСР Португалия, Норвегия и Австрия. Первое место Ирландии в списке авторы объясняют тем, что эта страна предоставила компаниям, представляющим цифровую экономику, наиболее благоприятный налоговый режим. Методика оценок макроэкономического эффекта «цифровой экономики» вызывает большое сомнение. Фактически за основу расчетов берутся показатели компаний, которые занимаются разработкой, производством и торговлей ИКТ, т.е. рассчитывается удельный вес сектора ИКТ (разработка и производство software и hardware для компьютеров, услуги сотовой связи, интернета и т.д.). А сектор ИКТ разрабатывает лишь технические средства, которыми пользуются компании других отраслей для операций в области электронной торговли, электронного банкинга и т.д. Универсальной и надежной методики расчета добавленной стоимости, создаваемой всеми участниками цифровой экономической деятельности до сих пор нет. Авторы доклада лишь отмечают, что в экономически развитых странах вклад ИКТ в повышение темпов экономического роста пока крайне скромен. По их данным, в период 1995-1999 гг. вклад всей цифровой экономики в экономический рост развитых стран был эквивалентен 3% ВВП; в период 2005-2009 гг. – 1,0%; в период 2010-2014 гг. – 1,8%. Однако они тут же признают, что основная часть этого вклада приходится на рост капитализации компаний сектора ИКТ. Примерно 20% всего прироста ВВП, который был обусловлен цифровой экономикой в двадцатилетний период 1995-2014 гг., было обеспечено теми отраслями и компаниями, которые были потребителями (пользователями) ИКТ. Фактически, такие цифры свидетельствуют, что основные дивиденды от цифровой экономики получает не общество, а IT-компании. Прежде всего, американские IT-компании. По данным ВБ, 8 из 14 крупнейших в мире высокотехнологичных компаний находятся в США. А вклад цифровой экономики в ВВП США, оцененный в 7% ВВП, – совокупная капитализация раскрученных гигантов сектора ИКТ. Кстати, мы помним, какой «пузырь» был надут в 1999-2000 гг. на американской биржевой площадке NASDAQ, где обращались бумаги высокотехнологичных компаний.
15
http://russiaonline.info/story/short-summary