Страница 11 из 12
«Фактор протекционизма» серьезно отразится на отношениях Америки с Европой. Уже много сказано и написано относительно того, что Европа ведет себя чрезмерно послушно, выполняя многие указания Вашингтона. Отчасти такое холуйское поведение Европы можно объяснить тем, что она за свое послушное поведение получает неплохую плату. В виде активного сальдо торговли с Америкой. Последние годы оно находилось в районе 100 млрд. долл. Если Европа лишится такого вознаграждения, можно предполагать, что стимулов идти в фарватере американской политики у нее явно поубавится.
Для Европы наступят тяжелые времена. Далее заработает механизм «цепной реакции». Европа попытается компенсировать свои торговые потери на американском направлении за счет других торговых партнеров. Например, за счет соседней Украины. Она, как известно, с 1 января 2016 года имеет в торговле с Европейским Союзом «особый режим» (режим «зоны свободной торговли»). Правда, за 10 месяцев этого года, как свидетельствует статистика ЕС и Украины, «незалежная» никаких «пряников» от Европы не получила. Думаю, что через некоторое время под действием «фактора Трампа» она будет получать от Европы лишь «горькие пилюли» в виде растущего дефицита торгового баланса.
Еще одним важным проявлением «фактора Трампа» в экономике может стать «фактор процентной ставки». Трамп многократно критиковал президента Барака Обаму и председателя ФРС США Джанет Йеллен, что они в угоду демократического кандидата Хиллари Клинтон держат базовую ставку Федерального резерва почти на уровне плинтуса (0.25-0,50%). Деньги в Америке почти бесплатные, что создает иллюзию здоровья американкой экономики. Деньги должны иметь свою цену, иначе это уже не капитализм. Дональд Трамп гневно осуждал «денежный коммунизм», который установился в Америке после финансового кризиса 2007-2009 гг. Тем более, что благами этого «денежного коммунизма» пользуется не народ Америки, а банки Уолл-стрит, которые пускают бесплатные деньги на спекуляции и надувание новых «финансовых пузырей». В декабре будет очередное (последнее в этом году) заседание Комитета ФРС по операциям на открытом рынке, где опять будет рассматриваться вопрос о базовой ставке. Пока еще председательствовать будет Джанет Йеллен. Думаю, что на этот раз она проголосует за повышение ставки. Благо, выборы уже позади. Да и покинуть кресло председателя, вероятно, придется в начале следующего 2017 года. Думаю, что Трампа еще не будет в Белом доме, а фактор Трампа уже начнет действовать. Повышение процентной ставки, безусловно, отразится на всей мировой экономике. Оно приведет к повышению процентных ставок по банковским кредитам и депозитам, по казначейским и другим бумагам с плавающими ставками, по другим финансовым инструментам. Активизируется приток капитала в американскую экономику, начнется повышение курса доллара США. Наоборот, в других странах будет зафиксировано усиление оттока капитала, произойдет снижение валютных курсов национальных денежных единиц. Но это лишь начало. Когда штурвалы Федерального резерва и Казначейства США возьмут в свои руки люди из команды Трампа, можно ожидать последующих повышений базовой ставки ФРС и процентных ставок по казначейским бумагам. Это, в свою очередь, может породить такие развороты в международном движении капитала, последствия которых с трудом поддаются просчету. Риск того, что начнется вторая волна финансового кризиса, резко возрастает.
Что касается команды Трампа, то думаю, что они прекрасно понимают и просчитывают эти риски. И думают о том, как защититься от второй волны мирового финансового кризиса. Полагаю, что если команда Трампа скажет «А», ей придется сказать также «Б». Под буквой «А» я имею в виду политику торгового протекционизма. А под «Б» – введение ограничений на движение капитала. Мировой опыт показывает, что то и другое обычно идет в паре. Говоря о контроле в области движения капитала, я имею в виду не только импорт капитала (ограничения и запреты на импорт «горячих», «коротких», «спекулятивных» денег), но и на экспорт капитала. Напомню, что в 1963 году президент Джон Кеннеди пытался остановить начавшийся процесс деиндустриализации Америки путем повышенного налогообложения доходов, получаемых американскими корпорациями от своих зарубежных инвестиций. Тогдашний президент пытался остановить отток капиталов из страны, заставить их работать на американскую экономику. Это намерение вступило в разрез с интересами американских олигархов. Как мы знаем, им тогда удалось победить. После убийства Кеннеди ни один последующий президент не рисковал поставить заслон на пути движения капитала. Интересно, рискнет ли Дональд Трамп?
И еще одна деталь, повышение процентной ставки неизбежно сделает процентные расходы (расходы на обслуживание долга правительства) главной статьей федерального бюджета. Чтобы как-то их уменьшить, команда Трампа вынуждена будет начать переговоры с держателями казначейских бумаг США о реструктуризации государственного долга США. Раньше такие переговоры вели такие страны, как Аргентина, Украина или Греция. Сегодня в такой непопулярной роли может выступить Америка. Наконец, фактор Трампа в экономике может проявиться в виде срочных мер по наведению порядка в банковском секторе экономики. Я уже обращал внимание на то, что Трамп на одно из первых мест своей программы поставил требование восстановить закон Гласса-Стигалла. Это был один из первых законов, которые подписал в 1933 году тогдашний новый президент США Франклин Рузвельт. Цель закона развести кредитные и инвестиционные операции банков, не позволить банкам использовать средства клиентов для игры на финансовых рынках. Мир банков США с тех пор разделился на депозитно-кредитные организации (коммерческие банки) и инвестиционные банки. В 1999 году президент Билл Клинтон подписал закон об упразднении закона Гласса-Стигалла. Против такого решения протестовали многие политики и здравомыслящие бизнесмены, но банки Уолл-стрит эффективно контролировали президента Клинтона и продавили нужное им решение. Америка после этого на всех парах понеслась к финансовому кризису 2007-2009 гг.
Нынешняя инициатива Трампа восстановить закон Гласса-Стигалла – попытка остановить экономику США, которая опять несется к финансовому кризису. Вернее – ко второй серии перманентного финансового кризиса. Эксперты совершенно справедливо говорят, что он будет перманентным до тех пор, пока не будет восстановлен закон Гласса-Стигалла. Уже сегодня относительные показатели различных видов долгов американкой экономики превышают значения аналогичных показателей 2007 года (накануне первой серии кризиса). Принять закон надо было еще «вчера». Никто не может сказать, когда лопнут новые «финансовые пузыри», которые банки Уолл-стрит успели надуть во время президентства Обамы. А если они лопнут, то в болото кризиса погрузится не только экономика США, но и вся мировая экономика. Мне кажется, что Трамп понимает масштабность нависшей угрозы. Поэтому принятие закона о разделении кредитных и инвестиционных операций американских банков может стать одной из первых и приоритетных инициатив нового обитателя Белого дома.
Трамп и НАФТА
Позиция нового президента США Дональда Трампа по вопросу торгово-экономических отношений с другими государствами может быть выражена одним словом – протекционизм. Если давать более развернутую характеристику этой позиции, то она предполагает повышение импортных пошлин, отказ от многих существующих и планируемых многосторонних соглашений, предусматривающих всестороннюю либерализацию торгово-экономических связей, переход на заключение двухсторонних соглашений с индивидуальными условиями для каждого торгового партнера США. В ходе предвыборной кампании Трамп весьма скептически высказывался в отношении Всемирной торговой организации (ВТО) с ее принципами торгового либерализма, усомнившись в целесообразности участия США в упомянутой организации. Более жесткой и однозначной была оценка многостороннего соглашения НАФТА.