Страница 17 из 42
Рот грёбаного идиота открывается, но прежде чем он может произнести хоть слово, Джеймс сжимает самодельный жгут вокруг его ноги, и его лейтенант ревёт в агонии.
Мои глаза сталкиваются с глазами Джеймса, и я ожидаю увидеть в них отражающееся раздражение, но то, что я вижу, — пустота. Ни гнева, ни расстройства. Он закрылся от меня. Закрыл всё внутри себя и запер дверь.
«Так не пойдет. Я ещё с этим не закончил».
Я обдумываю вариант того, чтобы выстрелить в голову его человеку, чтобы вынудить его отреагировать. Я хочу, чтобы он боролся со мной. Хочу сражения, поскольку знаю, что это — то, что я никогда не потеряю.
Но в равной степени я жажду его подчинения. Как сладко оно будет на вкус. Мой монстр облизывает свои губы. «О, да. Как, бл*дь, сладко это будет на вкус».
Я не буду спешить, поэтому поворачиваюсь к ним обоим спиной. Я не жду пули между моими лопатками, но не могу исключать такой возможности. Я — их единственный выход отсюда. Это рычаг, который я могу позволить себе эксплуатировать, и если есть хоть одна вещь, в которой я превосхожу остальных, то это определение слабостей и использование их для моего преимущества.
— Дайте ногам отдохнуть, — кидаю я через плечо, когда обхожу вокруг старого автомобиля в сторону водительского места. — Мои люди должны быть здесь к полуночи, и я буду испытывать крайне неприятное чувство, если Вы будете слишком истощенны нашим дневным приключением, чтобы оценить гостеприимство, которым они вознаградят Вас.
Толстая надменная луна повисла низко в небе, когда мы наконец-то слышим приближение машин.
Несмотря на то, что это союзники, мы продолжаем находиться в укрытии, пока первые люди не выходят из автомобилей, и я почти рассмеялся, когда Грим певучим голосом зовёт нас:
— Выходите, выходите оттуда. Мы знаем, что вы прячетесь позади этого ржавого ведра-автомобиля.
— Твой брат — поэт, — категорически заявляю я Джеймсу, наблюдая за тем, как глаза Плуммера расширяются от этой информации, и я нахожу интересным, что глава его безопасности не знает о его родном брате-психопате.
— Он не оценит, если ты будешь называть его моим братом. Мы оба знаем, что он здесь ради тебя, а не меня.
— Это правда.
Я встаю и выхожу из-за транспортного средства, каждый из моих людей уже вышел из тёмных четырёх колёсных средств, включая моего старшего брата Коула.
— Братья, — адресую я им обоим. — Я не ожидал, что вся конница проявит внимание к моему сигналу бедствия. Как мило, что вы оба волнуетесь о моём благополучии.
Грим перебирает одним из своих ножей между пальцами, когда улыбается моему выпаду.
— Я прибыл только ради убийства. Будет довольно много убийств, верно?
— Уверен, что так и будет, — отвечаю я, перед тем как повернуть голову, чтобы позвать через плечо: — Выходите и поздоровайтесь со всеми. Я знаю, по крайней мере, одного человека, который умирает как хочет встретиться с Вами обоими.
Каждый из моих людей стоит в полной боевой готовности, все глаза направлены на окружающую темноту, ожидая увидеть тех, кто выжил вместе со мной.
Джеймс встаёт — свет фар от автомобилей резко привлекают внимание к его движению. Он нагибается и помогает Джейсону, больший мужик практически притягивает Джеймса к земле, когда старается приподняться, а его травмированные ноги неспособны удержать его вес.
— Спасибо за помощь, — произносит Джеймс, когда никто не предлагает помочь двум мужчинам.
Коул и Грим подходят ко мне, чтобы встать по обе стороны.
— Кто калека? — спрашивает меня Грим, его глаза избегают его брата и приземляются на Джейсоне.
— Джейсон Плуммер — глава этой обреченной операции, бывший лейтенант специальных авиационных служб и последний выживший член команды безопасности Джеймса.
— Огнестрельные ранения обеих ног? Так неудачно, — изрекает Коул. Все мы продолжаем развлекаться видом двух мужиков, которые на настоящий момент передвинулись не больше чем на несколько дюймов.
— У него неудачный рот, — предлагаю я в ответ.
— Ладно, как бы увлекательно это ни было, мы должны провести допрос и уходить отсюда, — Коул кивает одному из своих людей, и мгновением позже Джеймс освобожден от его обязанности нести калеку, а Джейсон поднят в воздух между двумя мужчинами, большими, чем он, и размещен на мягком заднем сиденье одного из автомобилей.
— Ген… — начинается Джеймс, когда приближается к нам троим, но затем поправляет себя. — Грим… — он один раз кивает своему брату в знак приветствия, а затем Коулу, — …я ценю помощь. Спасибо, что приехали за нами. Операция пошла со всем не так как планировалась. Наша разведка и команда были скомпрометированы.
Грим двигается вперёд и вторгается в личное пространство Джеймса.
— Мы прибыли не за тобой. Мы прибыли ради Люка.
Джеймс один раз кивает.
— Я знаю. Но я по-прежнему благодарен за помощь.
Оба мужчины одного роста и комплекции, и вблизи, несмотря на шрамы Грима, их родственное сходство весьма поразительно.
Грим не отступает. Его поза остается запугивающей и агрессивной, и все мы ждем, чтобы увидеть, — нападёт ли он по той простой причине, что просто может.
Джеймс может рассматривать Грима как своего брата, но мой травмированный друг видит, когда смотрит на свою семью, — только угрозу, которая нуждается в уничтожении.
— Вы закончили меряться членами, брат? — спрашивает Коул через минуту или около того, после наблюдения за двумя урожденными Реншоу. — Поскольку я бы хотел услышать всё об этом дерьмо-фесте, а затем вернуться в «Хантер Лодж».
— Просто немного повеселился, — отвечает Грим. — С моим братом от той же самой матери-шлюхи.
Он тыльной стороны бьёт по грудной клетке Джеймса в освобождающем жесте, но не сдерживает силу удара, перед тем как выдаёт через напряженную улыбку:
— Помимо того, мой член больше. Нам не нужно проводить измерения, — затем он поворачивается и широкими шагами отправляется к первому в колоне автомобилей, и его вездесущее перебирание ножа между пальцами бесцеремонно демонстрирует его навыки.
— Он изменит своё мнение, — предлагает Коул Джеймсу, когда Грим оказывается вне зоны слышимости. — Или нет. Думаю, это зависит от того, планируешь ли ты продолжать ошиваться рядом достаточно долго, чтобы выяснить это.
— Я никуда не уйду, — отвечает Джеймс, его глаза теперь направлены на тёмный внедорожник. — Он просто должен привыкнуть ко мне.
Прежде чем Джеймс начинает двигаться, чтобы последовать за Коулом к ведущему автомобилю, его глаза сталкиваются с моими. Даже в тени, я могу почувствовать их проникновенный взгляд, и я задаюсь вопросом: были ли его слова только для Грима. Что-то в моей груди сдвигается и перемещается, и мой монстр рычит, протестуя.
— Даже не думай упоминать о сестре Крэйвен, понял? — тихо требую я, когда Коул вне пределов слышимости. — Дочь Алека Крэйвена — моя, чтобы использовать так, как посчитаю нужным.
Джеймс медленно моргает, его пристальный взгляд пытается оценить мои мотивы, чтобы утаить эту информацию от моих людей и моих братьев, особенно от Коула.
— Как пожелаешь, — безучастно соглашается он. Затем прерывает зрительный контакт и шагает к машине, пока не занимает место сзади одного из лидеров — непосредственно позади Коула.
Изначально, что-то внутри меня хотело успокоить его насчёт Грима. Слова «он изменит своё мнение» были на кончике моего языка, но вместо этого я выдал это дерьмо и толкнул новое требование относительно девчонки, к которой у меня нет никакого интереса, помимо того, чтобы найти её и использовать для своей выгоды.
Я не трясусь над другими. Я не имею дело с любыми эмоциями, помимо: желания, потребности, жадности, похоти, а иногда гнева.
Что-то внутри меня отключает этот порядок. Я могу чувствовать это, и мой монстр тоже чувствует это. Он яростно бродит по своей клетке. Не зависимо от дерьма, что пузырится внутри моей груди, ни один из нас ни обрадовался этому.