Страница 11 из 25
На самом деле, решение этой величайшей гносеологической проблемы (о познаваемости действительности) крылось уже в самом утверждении скептицизма, который гласил, что представление об объекте ни в коей мере не соответствует самому объекту. Но, извините меня, представление об объекте уже подразумевает определенную связь с самим объектом (иначе, о ком мы представляем?) и вопрос лишь здесь в том, насколько точным может быть это представление. Однако многие-многие скептики эту связь упорно выкидывали (за ненадобностью), говоря, в таком случае, вообще ни о чем: о какой верности / неверности связи объекта и субъекта может идти речь, если этой связи вообще нет? Связь же, некая, она предполагалась всегда, пусть и с совершенно дикими выводами из того. Ну да ладно, оставим ошибки прошлого прошлому.
Теперь я сказал всё. Все доводы и доказательства иссякли. Что ж, ликуйте! Ликуйте, как никогда ранее. Ликуй и ты, читающий эти строки, ибо абсолютное знание стало достижимым! Доколе можно пребывать в унынии скептика и подобного ему фаллибалиста?! Взгляни на вещи реально и возрадуйся, ибо всё стало возможно, а невозможное сгинуло. Чувствуешь, как он кипит в тебе? Как он рвётся наружу? Он – оптимизм, неотвратимый гносеологический оптимизм.
Оправдание науки
Введение
Название говорит само за себя: философия науки и не более того. Соответственно, и будут решаться здесь именно философские вопросы науки, известные, пожалуй, всякому человеку, который хоть как-то разбирается в философии ХХ века.
Философия науки сейчас в моде; как ни прискорбно это осознавать. Почему прискорбно? Потому что данный род философии есть паразит; это отросток Великой философии, накрепко прилипшей к науке, который последней, за редчайшим исключением, ничего не дает. Знаете, как шавка, которая лает на слона: слон идет себе вперед уверенными десятимильными шагами, а вокруг него бегает эта шавка, путаясь в ногах Могучего слона, беспрестанно лая, что, мол, это он не идет, а ему только кажется, что не туда-то он путь держит; ничего-то он вкусного не найдет и т.д., а сама только знай подъедает слоновьи объедки (да тем и живет). Надеюсь, я никого не обидел? Философия науки всегда только и занималась, что превращала научные достижения в метафизику и брехологию, причем, выдавая оные за такую истину, до которой науке ещё расти и расти. И что мы имеем теперь? Покажите мне того ученого, который уважал бы философию науки, а уж тем более такого, который следил бы за её развитием и прислушивался бы к её мнению; вряд ли вы сейчас отыщите такого замечательного человека.
Впрочем, здесь я буду таким же паразитом. Зачем я так самоунижаюсь? А чтобы было! Проблемы-то ведь действительно существуют: что есть наука, зачем она, что есть истина, верифицируемость, наука как культурный феномен… Все эти вопросы имеют место быть. И пусть они самой науке что шли, что ехали, философу же сие интересно. Соответственно, и решаются они сугубо по-философски: топчась на одном месте и создавая видимость решения путем «заимствования» достижений прочих наук. Короче, не философское это (уже) дело, а… Нет, об этом позже.
Итак, здесь мы будем в очередной раз паразитировать и решать нерешаемое: ибо философия потому и философия, что сама ничего не решает. Кстати, попрошу заметить, что последнее выражение есть «удобрение в философский огород». И ничего странного здесь нет; попробуйте дочитать всю эту муть и сами поймете. Да, я опять отвлекаюсь. И снова:
Итак, что тут намечается, стало более или менее ясно, теперь пора бы сказать и о самом этом «что». Как и всякое размышление, начнем мы с самого общего определения того предмета, что мы собираемся «размыслить», т.е. начнем с определения науки. Да не просто с определения (определений этих хоть пруд пруди), а в основном даже с границ: где границы науки и обыденной деятельности, науки и творчества, науки и философии. Хотя последнее здесь будет лишь обозначено; детально об этом будет сказано в следующем разделе. Следом за определением науки целесообразно определиться с её истоком и назначением. После такого поверхностного рассмотрения можно и углубиться, сказав о структуре науки (опять же в самом широком, философском смысле), а именно о естественной и гуманитарной науке; ведь проблема их соотношения в настоящий момент одна из наиболее важных в перечне проблем философии науки. На этом первый (условный) этап рассмотрения науки заканчивается.
Далее последуют вопросы уже не вида «наука …», а «в науке …». Перво-наперво сюда относится вопрос истины и, соответственно, её критериев, затем последует как бы «истина в динамике», т.е. как одна истина переходит в другую, что, в общем, и есть прогресс науки. Но пока этот прогресс «изолирован», он вне социальных реалий и человеческого фактора. Прогресс же с учетом всех «возмутительных» факторов последует далее. В этой же главе, к сведению сказать, будет рассмотрена демаркация науки и ненауки (псевдонаука, лженаука, антинаука…). Может возникнуть вопрос: почему я эту проблему не затронул ранее, в той главе, как давалось определение науки и происходило отсеивание от нее всего остального. Разъясняю: до того ещё не было введено то понятие, на котором вся эта дифференциация строится. На этом прошлое и настоящее науки заканчивается, уступая своё почетное место будущему.
В отличие от первого раздела здесь не будет дано каких-то «невероятных» построений. Практически весь этот раздел полностью укладывается в современное представление о науке. В то же время, кругом пруд пруди различного рода прагматистов, попперианцев или попросту скептиков. Против данного рода мнений, в основном, и будет направлено нижеизложенное. Понятное дело, что хаять науку сейчас модно: мол, существуют такие глобальные проблемы (а то и апории), которые как минимум «ставят» науку в тупик, а как максимум и вовсе лишают её права на существование. При этом я не имею в виду моральный, этический подход, всё это в чисто гносеологическом русле. Я же попытаюсь вернуть всё на свои законные места образца «первого типа рациональности». Думаете – атавизм? Нет, это будущее.
Всё, очертания обозначены и совесть моя чиста.
Начинаем.
Что есть наука
Что есть наука? Определений можно встретить несметное количество, начиная от «это социальный институт» и заканчивая едва ли не эпосами на полстраницы. Я не буду исхитряться и скажу (всего лишь), что наука – это род деятельности человека, направленный на достижение истины и согласующийся с нормами и правилами соответствующего социального института. Уточню насчёт «достижения истины»: знание истины означает лучшее овладение практикой. Более, пока что, ничего не скажу. Может быть, такое определение звучит и не очень изящно или даже как-то не вполне прозрачно, но, в общем-то, его можно принять, ибо суть вещей оно всё-таки вскрывает. Но определиться с наукой – это так, самая малость. Что такое наука, может объяснить и ребёнок; казуистикой же заниматься не хочется. Гораздо сложнее здесь иное, а именно – провести границу между наукой и прочим: искусством, творчеством, обыденной деятельностью. Отделить зёрна от плевел и щи от мух нам необходимо, иначе может возникнуть целая куча вопросов, непосредственно к науке и не относящихся. Начнем с последнего, т.е. с обыденной деятельности, как с самого нам близкого.
Действительно, зачастую какие-то «опыты» ставятся и в домашних условиях (например, измерить спиртометром сколько градусов в самогонке), однако научными такие опыты явно не считаются. В то же время, если этот же опыт сделает человек с ученой степенью и соответствующим образом оформит и опишет его, то это однозначно будет научный эксперимент. А по сути-то, в чем разница? Даже если оба эти эксперимента будут сделаны по всем правилам, статус у них всё равно будет разный. Известен тот факт, что если у вас нет учёной степени, и вы заявитесь со своим открытием, вас никто и слушать не будет. А вот если это же открытие делает учёный…